– Ты бы домой шел, Стас, перезаражаешь тут всех, – умоляю я, прикрывая ладонью лицо, – людей хватает, Легенде я скажу.

Но Стас отмахивается, заваривая очередную мыльную зелень в кружке. Кисло-сладкий пар змеится по комнате.

Часа в два Легенда, не снимая линялой рыжей куртки, сел за свой стол, вытянул худые в разваленных кроссовках ноги, зашуршал, вскрывая пакет с булочкой, отхлебнул с известковым привкусом чай.

– Дело в застройщике. Строить не станут, если шуметь. На Металлургов, на Ленинском, на Суворова получилось, и тут выгорит! Дожмем! В пятницу сорок два человека будет, – проговорил с набитым ртом, – не считая новичков… – Лязг стационарного телефона не дает закончить. – Да, мам! – Легенда укладывает трубку на плечо, придерживает подбородком. – Да! – Я знаю… помню! Мам, все? – трубка возвращается на место. – Ладно, поехал!

– Накрошил только! – не успевает пошутить Ирка, уже грохнула тяжелая дверь, сглотнув Легенду, дыхнула инеем и сквозняком.

Толпа у дома на Щегловской – укутанная в разноцветные пуховики молодежь. Розовые негнущиеся пальцы, пар изо рта, красные на белом буквы «ХВАТИТ ЛОМАТЬ НАШ ГОРОД!», «РУКИ ПРОЧЬ ОТ ИСТОРИИ!». Я, Ирка и чихающий Стас среди плакатов, Легенда подбадривает пикетчиков.

– …сплошное стекло! Скоро весь город будет отражаться друг в друге! А кто нас спросил, хотим ли мы этого?

Махи руками, гул, свист.

Сопротивление погоде длится три часа. Сквашивался в грипп Стас, Ирка доливала последний кипяток, плавя тонкие стаканчики, обжигая малиновую кожу озябших рук, дышал в мокрую вязь шарфа и пританцовывал на месте я.

– У него обогреватель, что ли, под курткой? – гугниво спросил Стас, кивая на стоящего в кругу журналистов Легенду.

– Просто человек настоящий, – подошла к нам Ирка, – вы так не сможете.

– Как это так?

– Ну, так – за идею, за бесплатно… Один против всех!

– Ир, ты осторожнее, его маме невестки не нужны.

– Ей и сын-волонтер не особо нужен, кажись! – сипло заржал Стас.

– Дураки! – психанула Ирка, ушла к толпе.

– А кто нужен? – спросил я.

– Толковый нужен.

Местное скучающее телевидение робко откашлялось новостью о пикете, интернет подхватил и заклокотал, приукрашивая и нагнетая. Самопровозглашенные блогеры растащили новость на десятки крикливых заголовков.

В субботу Легенда нарезал круги в квадрате комнаты, как пьяный, задумчиво что-то бубнил, кусал нижнюю губу. В эпилептической дрожи мычал на его столе мобильник, экран крупно высвечивал «МАМА».

– Ладно, Саш, переживать так! – фальшиво успокоила Ирка. Ответа не было.

Мокро чихнул Стас, отер рукавом нос и губы, скользнул по столу:

– Ну что ты, правда?

– Ты замолчишь, может? – рявкнул Легенда, схватил мобильник. – Ну что еще? Я сам знаю, чем мне заниматься! Мама, хватит! Иди телевизор смотри! – отключился, шваркнул телефон о стол, вышел.

– Истеричка, – сказал Стас.

Неделю Легенда не появлялся и на звонки не отвечал. Потом коротко бросил в чат: «Расходимся».

Еще неделя прошла, снесли дом на Щегловской.

Ирка не унималась, искала Легенду, я писал бодрые письма на его ящик. Стас уныло чихал, заваривая кислую зелень пакетик за пакетиком.

И скоро жизнь стала обычной, доволонтерской, работа-дом-работа, и в бестолковости ее была своя прелесть.

Ссылку на «Движение против коррупции» мне прислала Ирка. Они на истфаке помешаны на всех этих обязательных для души делах и всегда в курсе, что происходит вокруг.

Я прошел по ссылке: знакомое лицо, заголовок: «КАК ИДЕОЛОГ РОДИНУ ПРОДАЛ». Легенда сообщал, как вступил в сговор с конкурентом застройщика. И «шумел», прогоняя одних и уступая другим. «Правой рукой» был Стас Семенов. Заканчивался текст словами: «Я хотел быть хорошим сыном».

Елена Новоселова. Семейная хроника

Нашей с мужем первой большой совместной покупкой был компьютер. Всего 180 баксов вместе с монитором. Б/у. 486-й процессор. Винда-95. Решая, покупать или нет, мы чуть не разругались до развода. Это был 1998 год.

В первый же вечер наша кошка пометила системник (горизонтальный), таким образом признав комп членом нашей семьи. Мы назвали его Вовочкой, в честь древесного питона Вовы длиной 18 м 19 см, из песни «Снимается кино». На Вовочке даже не было интернета.

В 2000 году родился наш сын, а в 2001 году мы с мужем расстались. Муж забрал Вовочку, а я попросила отца подарить мне мой собственный компьютер. Он был новым, на Пентиуме, и мы, чтобы подчеркнуть солидность, назвали его Владимиром Владимировичем.

– В честь Маяковского, – говорила я.

– В честь Набокова, – говорил мой будущий бывший муж.

«Ага, ага», – думали друзья.

На самом деле мы назвали его в честь Вовочки.

Владимир Владимирович еще знал, что такое трехдюймовые дискеты, и уже знал, что такое интернет через dial-up.

Владимир Владимирович уехал вместе со мной на новую квартиру в 2005 году. Через полгода у него появился сводный брат, собранный ребенкиным папой из остатков старых компов, – компьютер моего шестилетнего сына. Сын увлекался гонками Need For Speed и назвал свой компьютер Парисом в честь одного из гонщиков. Папа установил туда Doom (не знаю, чем думают мужики), и ребенок с удовольствием мочил монстров, а потом просыпался от кошмаров.

На семилетие мы подарили сыну новый комп в желтом корпусе. Первое его имя – Дилан, тоже из NFS. Годы спустя сынище переименовал комп в Yellow Submarine.

Тем временем Владимир Владимирович взрослел, дряхлел, работал со мной, водил меня на сайты знакомств, а перед смертью свел меня с мужчиной, который пришел переустановить винду, а оказался в моей постели. Мы встречались с ним 6 лет, он натащил полный дом гаджетов и подарил мне мой первый ноут, который я назвала Пупс.

Пупс стоил меньше 10 тысяч, служил мне верой и правдой, пережил со мной адскую жару лета 2010 года, когда я редактировала любовные романы, обложив себя и Пупса бутылками со льдом, а бывший муж спрашивал в аське, обязательно ли надевать трусы, если хочешь всего лишь вынести мусор. Пупс был домашним зверем, только один раз я возила его в гости к тете, чтобы показать фотографии.

В это время сын увлекся программированием, семья напряглась и купила ему на одиннадцатый день рождения очередной комп, в брутальном черном корпусе. Комп этот звали Monster.

Пупс постарел, стал задумчив и нерасторопен, и мой кавалер купил мне новый ноут. После этого мы со спокойной душой расстались.

Я додумалась дать ноуту имя Зомби, и это была ошибка – как вы яхту назовете…

Через несколько месяцев, сидя за компом и модерируя любимый форум, я попросила четырнадцатилетнего сыночка передать мне лимонад. А он взял и швырнул мне бутылку. Попал в экран.

Так Зомби стал инвалидом, с внешним монитором.

За несколько месяцев на рубеже 2014–2015 годов я успела выйти