Мадлен извивалась, запрокидывая голову, стонала и смотрела то на окно, то на Дениса, то в потолок.

Рядом со мной появилась Ева, и я тут же закрыла ладонью ей глаза. Словно мать, я защитила «дочь» от непристойного зрелища!

– Ау… вот и вы!

Мадлен игриво посмеялась, обернувшись ко мне.

– Там кто-то пришел? – раздался голос Дениса.

– Да… твои подружки!

– Черт! Серафима! Ева! Это не то… Слезай с меня! Черт!

Мадлен с визгом полетела прочь от Дениса, и я зажмурилась.

– Я все объясню! Серафима! Ева!

– Бога ради, оденься сначала! – крикнула я.

– Да, да… хорошо! Сейчас!

Мы с Евой так и стояли в дверях с закрытыми глазами. Я не видела, что именно происходило в комнате, но искренне надеялась на то, о чем я думала: Денис спешит одеться и прикрыть все свои «достоинства».

– Зачем ты вообще согласился на это? – бросила зачем-то я.

– Я?..

Денис растерялся.

– Я не понимаю… Черт! Это все как-то… само что ли…

– Все ясно!

Я отрезала весьма грубо.

– Нет ничего удивительного, девочки, – послышался голос Мадлен, – он не смог устоять передо мной, вот и все! Это взрослая жизнь, детки. Здесь все просто.

– А ты молчи! – рявкнула я на нее.

– Ай! Как грубо! Что я сделала?

– Много чего…

Мы прождали еще немного, и Денис разрешил нам открыть глаза:

– Все, я оделся.

– Слава богу!

Я открыла глаза и убрала руку с лица Евы.

Денис стоял в своей привычной одежде с взъерошенными волосами и потными висками. А Мадлен… так и осталась, в чем мать родила.

– А ты чего голышом разгуливаешь? – бросила я в нее. – Чертова нудистка!

– А вам-то что?

– Черт… Денис! Что ты тут устроил?

Я смотрю на него и вижу, как его лицо заливается краской. Его взгляд бегал между мной и Евой. Вижу сразу – ему нечем перед нами оправдаться.

Связался с Мадлен – жди беды. Это я уже успела понять.

– И чем ты вообще думал, Денис? – я не унималась.

А собственно, какое мне дело до этого?

Почему злюсь?

Чего это я набросилась на него, как овчарка на котенка?

Это же ведь… его жизнь, его выбор…

Почему я чувствую в себе эту… злость?!

– Серафима, я зашел за термосами. А тут Мадлен… мы разговорились, и я сам не понял… как… ох…

Он схватился за голову, не в силах найти объяснение случившемуся.

– Не оправдывайся, Денис.

Я окончательно выдохнула.

– Ты не виноват.

– Правда?

Он тупо глазел на меня и не моргал.

– Да. Я не должна была на тебя бросаться. Это же ведь… твое дело, так? Какого черта я на тебя взъелась, скажи, да?! Это было лишним. Я просто… неправильно среагировала. Забудь.

И своими извинениями я его загнала в тупик еще сильнее.

Наверное, ему самому было бы лучше, если бы я кричала, рвала и метала, выкрикивала проклятия и пыхтела, как черт. А тут… он даже сказать мне ничего не может!

– Серафима, Ева…

Он с трудом выдавил из себя наши имена.

– Давайте забудем об этом. Мне так неудобно!

– Еще бы… мне тоже. Что бы ты понимал, Денис… я ничего не видела, если ты думаешь об этом. Только… ноги… А вот ее тело мне уже все глаза замусолило!

– Давайте сделаем вид, будто ничего не было. Ладно?

Я была вынуждена согласиться с Денисом, но не без решения Евы. Она тоже стала участником этого конфуза.

– Да, думаю, так будет лучше для всех нас, – кивнула Ева, – ничего не было. И точка!

– Фух… слава богу… а то уж я…

– Денис. Все. Хватит. Помолчи. Забыли.

Он крепко сжал зубы, чтобы не ляпнуть еще чего-то лишнего, и энергично закивал.

– Вот и славно. Мы друг друга поняли.

И я вернулась к Мадлен.

Я не могла не смотреть на нее.

Эта девушка… что с ней вообще происходит?!

Она до сих пор стоит нагишом и смотрит на себя в телефон через фронтальную камеру!

– Мадлен…

– Да, Серафима? Что-то не так?

Я уже была готова наброситься на нее с критикой ее распущенного поведения, но…

В комнату ворвались Андриан и Дайна. Вернее, ворвался первым Андриан, а Дайна бежала за ним следом.

Андриан был… не в самом лучшем расположении духа.

– Да не сосала я Власу! Не сосала! – орала Дайна у него за спиной. – Кто тебе сказал такую глупость?! Андриан! Постой!

Мы с Евой расступились, освободив проход.

Андриан, пройдя в класс, бросил беглый взгляд на Мадлен и Дениса, а потом схватил первую попавшуюся бутылку коньяка и сделал большой глоток из горлышка.

– Я люблю тебя, Андриан! Как ты не понимаешь?! Кто-то хочет посеять вражду между нами! Разве, ты этого не видишь?! Андриан! Умоляю! Выслушай меня!

Дайна уже стояла на коленях, заливаясь слезами.

Андриан преспокойно пил и гневно скалился на нее.

– Даже не смей ползать на коленях передо мной! Ты сама прекрасно знаешь, в чем виновата!

– Андриан! Прости меня! Прости! Я уже другая! Я не такая!

– Не такая, да? Значит, теперь ты это не отрицаешь?!

Дайна замерла на мгновение, пытаясь ухватить звено логической цепочки. Должна признать, с этим она справилась плохо.

– Андриан! Прошу тебя! Давай… забудем! Ну, не было такого! Я просто… это все так преувеличенно! Это неправда! Андриан! Я не понимаю… не понимаю, как ты мог узнать! Влас… Влас был тогда… о, боже…

– Заткнись! Заткнись, Дайна, иначе я тебе врежу! Как же ты сейчас меня бесишь! Черт! Сука!

Андриан махнул рукой и разбил бутылку о пол. Раздался звон и треск стекла.

Мадлен вскрикнула, а Денис уклонился от полета острого осколка.

– Андриан… милый… умоляю…

– Молчи, шлюха! Молчи! Не то я…

Дайна вся распласталась на полу и лежала, заливаясь слезами.

На этой ноте в комнате появились Клим и Эмиль. Он вошли в класс, держась за руки.

– А что это у вас тут такое происходит? – с легкой интонацией поинтересовался Эмиль.

– Она отсасывала Власу! – Андриан указал пальцем на Дайну. – Это было в то время, когда мы уже встречались! И еще она трахалась с тобой, Клим! Но это в прошлом… я тебя не виню.