– Я знаю, что вы купили Кэт у браконьеров, – заявила она прямо. – И вы знаете, что я тоже была там. Но, полагаю, если я сообщу об этом кому-либо, у меня будет значительно меньше неприятностей, чем у вас.

Вот именно в этот момент Ингельд и испытал легкую растерянность. Потому, что Инга пришла так скоро, и потому, что не ожидал от нее столь бестолковой прямолинейности. Ну кто же так делает? Шантаж – это тоже искусство, мало просто знать компрометирующую информацию, необходимо морально задавить того, кого ты пытаешься шантажировать, убедить, что у него нет выхода, кроме как выполнять все поставленные условия. Ибо безвыходных ситуаций на самом деле не бывает, но очень часто человек понимает это, уже когда поздно и он полностью завяз в своих проблемах, лишь усугубив их. И разумеется, прежде чем решиться на шантаж, обязательно нужно подстраховаться от агрессивных действий будущей жертвы. Ведь зачастую проще убить шантажиста, чем платить ему.

Советник как-то иррационально понадеялся, что хотя бы о последнем пункте баронесса не забыла. Ему определенно было бы проще, если забыла, но подобная беспечность просто в голове не укладывалась.

Инга же, приняв его замешательство за страх разоблачения, заметно приободрилась – все-таки она не до конца была уверена в своих выводах и изрядно рисковала. Советник своей реакцией подтвердил, что она не ошиблась.

– Я вас слушаю, – спокойно произнес Ингельд, рассеянно погладив между рожками заинтересованно поблескивающую глазами Кэт. Драконочка изъявила желание присутствовать во время разговора с баронессой, и советник не стал прогонять. Заслужила. Ему вообще вдруг пришло в голову, что фамильяры знают огромное количество секретов своих хозяев. Как, например, Тиль, с которым Кэт так удачно подружилась. Очень неожиданная мысль, надо бы плотней заняться обучением Кэт грамоте, как она просила… – Так что вы хотите от меня, баронесса?

– Мне не нравится работать на тайную стражу, это не то, чего бы мне хотелось в жизни. Я не утверждаю, что вы в этом виноваты, но уж посодействовали, по крайней мере. Понимаю, что сейчас меня никто не отпустит, но я хочу, чтобы сразу после того, как вам больше не нужны будут мои услуги, я могла спокойно уйти из тайной стражи. И не стоит пытаться задержать меня под надуманными предлогами.

– Это все? – Советник постарался ничем не выдать легкого изумления. Нестандартный шантаж, что тут скажешь. Даже Кэт посмотрела на Ингу этак оценивающе. Словно спрашивала, почему та не додумалась потребовать чего-нибудь более существенного.

– Нет, не все. – Инга едва заметно замялась, словно все еще сомневалась, стоит ли озвучивать то, что пришло ей в голову, или лучше уж ограничиться тем, что уже есть. – Меня не устраивает зарплата младшего сотрудника тайной стражи. – Баронесса нахмурилась и упрямо посмотрела на советника. – Мне семью содержать надо и сестру замуж выдать. Думаю, будет справедливо, если вы утроите мне жалованье.

– Баронесса, – Ингельд с трудом удержал саркастическую усмешку, так и норовящую растянуть губы, – а вам, прежде чем решиться на шантаж, не приходило в голову, что устранить вас мне гораздо проще, чем соглашаться на какие-либо условия?

– Не думаю, что вам это поможет, – холодно ответила Инга. – Вчера вечером я отправила зашифрованное сообщение своему очень хорошему другу. Если со мной что-то случится, он получит ключ от шифра и всю известную мне информацию.

Ингельд даже ощутил некоторое облегчение, вопреки всякому здравому смыслу. Нет, не дура, что определенно радует. Женщины без проблеска разума в голове, в отличие от мужчин с тем же симптомом, совершенно непредсказуемы. Слегка наивна и на удивление честна, заметно было, что такие вещи, как шантаж, девушке претят, но она упрямо, переступая через свои принципы, пытается получить то, что ей нужно. В чем-то Ингельд ее даже понимал – младшие сотрудники и стажеры тайной стражи и впрямь не могли похвастаться большими доходами, что, однако, вряд ли продлится долго, Асмунд не настолько беспечен, чтобы упускать ценного сотрудника из-за подобных мелочей. Но Инга этого пока не знает, а женщина – глава семьи, к тому же незамужняя, это действительно сложно. Да, советник в чем-то ее понимал, однако это вовсе не значит, что собирался потакать. Впрочем, кнут и пряник…

– А теперь послушайте меня, баронесса. – Он поставил локти на стол, сцепил руки в замок и чуть наклонился вперед, словно намереваясь подавить собеседницу авторитетом. Прием давно отработанный и всегда действующий на неуверенного в своих действиях собеседника. – Я не собираюсь спрашивать, как вы оказались в столь сомнительном месте, но вы вмешались в проводимую тайной стражей операцию. Вам, баронесса, не претензии нужно предъявлять, а молить меня, чтобы я молчал о вашем там присутствии. Только потому, что вы теперь тоже сотрудник тайной стражи, на этот факт закроют глаза, но все же советую молчать об увиденном и не распространять секретную информацию.

– Это какую же операцию вы там проводили? – недоверчиво и чуть ядовито поинтересовалась Инга.

«Контрольную закупку», – чуть слышно хихикнул в сознании советника чей-то тихий голос. Он едва удержался от того, чтобы не тряхнуть головой. Почудилось?

– Операцию по выявлению преступной сети и задержанию браконьеров и контрабандистов, – не моргнув глазом выдал советник, имеющий представление о том, каким языком иной раз «общаются» люди Асмунда.

– И вы думаете, я в это поверю?!

– Неважно, поверите или нет. – Вот тут Ингельд уже не сдержал легкой усмешки, на миг дрогнули уголки его губ. – Главное, что в это поверит король. Своему советнику и главе тайной стражи, а также представленным доказательствам в виде задержанных преступников. Так что будьте благоразумны, баронесса. Впрочем, жалованье я вам, так и быть, удвою.

Ну Инга, прямо слов нет. Я за ней, конечно, и прежде замечала некоторую прямолинейность и просто-таки рыцарскую честность. Но не до такой же степени! То, что она так быстро обо всем догадалась, – молодец, вызывает уважение. Однако с таким характером пытаться шантажировать опытного интригана?

А я теперь сижу и думаю: что Ингельд с ней после этого сделает? Вроде бы ему маг сейчас очень нужен, так что пока ничего радикального не предпримет, но проблемы у девушки точно будут. И из-за меня в какой-то степени, что неприятно. Нет, в чем-то она в общем-то и сама виновата, да и я не жалею, что вовремя рассказала все Ингельду, лучше уж пусть будут неприятности у Инги, чем у него. Все, постараюсь как-нибудь убедить Ингельда помягче с ней. Правда, есть сомнения, что он меня послушает, тем более что объясниться по-прежнему нет никакой возможности, разве что очередную пантомиму устроить. С пантомимой я решила подождать, посмотрим, как дела дальше пойдут.

Жизнь вроде бы налаживается, я выздоровела, Ингельд занимается своими делами, во дворец регулярно ходит и особо встревоженным не выглядит. Возможно, в следующий раз он и меня туда возьмет, удастся подробнее выяснить, что же там происходит. Потому что жизнь-то, конечно, налаживается, а чувство тревоги у меня отчего-то только растет. Так и кажется, и с каждым днем все сильней, что вот-вот какая-нибудь особенно неприятная пакость случится. С чего бы это? Впрочем, я об этом уже думала, и не раз. К сожалению, ничего толкового так и не придумалось.