Из спальни Лин направилась в кабинет. Впечатление, будто здесь пронесся ураган. Книги из шкафов вывалены на пол, усеянный выпавшими из них страницами. Прижав руку ко лбу, Лин оперлась о стену. Она постепенно начинала осознавать, что с каждой минутой, с каждым своим движением, с каждым шагом все больше превращается в сообщницу мужа. Она тоже незаконно проникла в дом бывшего полицейского, рылась в его вещах. В конце концов, она тоже в нарушение закона лишала его свободы.

Взгляд Лин упал на валяющуюся отдельно книгу. Эта обложка… Она нагнулась: «Человек с кладбища», один из ее романов. Она встала на колени и поискала среди других книг. Со всех сторон ее окружали детективы, многие из которых написала она. Не те, что были украдены из ее дома, в отличие от них на первой странице этих томов имелся штамп «Пресс-служба».

Она поднялась с колен и оперлась на письменный стол. Эти романы ничего не означают, просто Грегори Джордано – любитель детективов и один из читателей Нила Мирора, как сотни тысяч других людей.

Лин глубоко вздохнула, постаралась сосредоточиться и занялась разбросанными по полу документами. Счета, ксерокопии, черновики. Она отметила наличие проводов, но компьютер отсутствовал. Неужели Жюлиан прихватил его, чтобы изучить содержимое на вилле? Почему бы нет, потом он, разумеется, от него избавился.

У нее чуть не разорвалось сердце, когда зазвонил телефон. Колен. Она не ответила, но прослушала сообщение, которое он оставил на автоответчике: «Лин, ответь, пожалуйста. Я насчет крови в багажнике. Жду твоего звонка».

Она подошла к окну, украдкой бросила взгляд на все еще пустую улицу. И сразу позвонила Колену:

– Я получила твое сообщение…

– Ты где? Всего десять утра, я только что заезжал к тебе и наткнулся на запертую дверь. То же самое в больнице: никого. Ты уже два дня неуловима, как призрак, даже не звонишь, чтобы узнать, как продвигается расследование. Тебя это больше не интересует? Что происходит?

– В Париже… неприятности, мне пришлось срочно вернуться, я не успела никого предупредить, прости. Я… Меня обвинили в плагиате. Это касается моей последней книги.

Возможно, Лин слишком разговорилась, но ее слова должны были звучать правдиво.

– Плагиат? У кого?

– Какой-то неизвестный автор, который просто хочет нажиться за мой счет. Такое иногда бывает. Днем я вернусь. – Она прижала ладонь ко лбу. – Разумеется, расследование меня интересует, я только об этом и думаю… Ты сказал про кровь в багажнике. Это… это Сарина?

– Нет. Группа крови та же, но ДНК отличается.

Молчание. Лин это и так уже знала, но ответила:

– Не знаю, должна ли я чувствовать облегчение… А есть шанс узнать, чья это кровь?

– При чем тут шанс, Лин, мы уже знаем чья. Ты за что-нибудь держишься, ты хотя бы не за рулем?

Лин застыла. Разумеется… Грегори Джордано работал в полиции, данные его ДНК должны сохраниться в картотеке. Как и преступники, полицейские иногда оставляют на месте преступления следы своей ДНК, которые техники могут ошибочно счесть уликами. Регистрация в картотеке дает возможность избежать ложных улик и бесполезных поисков. Следовало смириться с очевидным: они с Жюлианом пропали. Колен приедет сюда, констатирует исчезновение человека, несанкционированный обыск в доме, и у него не останется больше никаких сомнений в их виновности. Ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы голос не задрожал.

– И чья же она?

– Твоего мужа Жюлиана.

Это был удар. Лин застыла посреди комнаты.

– Жюлиана? Не может быть.

– И тем не менее это его кровь и его ДНК, Лин, мы на сто процентов уверены. Мы сравнили с анализом крови, сделанным в больнице. Они совершенно идентичны. Как бы необъяснимо это ни казалось, но именно Жюлиан был заперт в багажнике собственного автомобиля. И это он нацарапал кровавыми буквами «ЖИВА». И возможно, именно он спрятал шапку под ковриком, рядом с запасным колесом, решив, что она принадлежит твоей дочери.

Лин села на пол, обхватив руками прижатые к груди колени.

– Лин? Ты здесь? Ты меня слушаешь?

– Да-да… я… Я пытаюсь разобраться… Он… То есть Жюлиан был заперт в багажнике своего собственного внедорожника… И его обнаружили раненым после нападения на… на дамбе.

– Возможно, на него напали вовсе не на дамбе. У меня на этот счет есть одна гипотеза, довольно нелепая, но она могла бы сработать, даже если это ничего не объясняет. Помнишь, ты как-то сказала мне, что Жюлиан ненавидел приложения о здоровье и никогда не использовал их?

Вместо ответа Лин только охнула.

– Представь, кто-то запер его в багажнике. Жюлиан держит в руках неизвестно где взятую шапку, считая, что она принадлежит Саре. Он убежден, что ваша дочь жива. Он прячет шапку в отделение для запаски, чтобы потом ее нашли, и выцарапывает, как может, слово «ЖИВА», чтобы оставить нам сообщение. Возможно, он думает, что скоро умрет, что его убьют. Возможно, машина едет из другого города. Например, оттуда, где он раздобыл эту шапку. Короче, автомобиль останавливается возле дамбы, в недоступном для посторонних глаз месте – свидетели никому не нужны, – недалеко от маяка. Человек, захвативший Жюлиана, открывает багажник, избивает твоего мужа, берет его телефон и отправляется ходить вдоль дамбы…

– …чтобы мы поверили, что это Жюлиан прошел до того места, где его нашли.

– Именно так. Потом он возвращается к багажнику, относит Жюлиана туда, где его нашли, затем пригоняет внедорожник к вилле, но не ставит в гараж, как регулярно делает Жюлиан. И исчезает неизвестно куда.

У Лин внезапно потемнело в глазах, она почувствовала сильную слабость, словно из нее выкачали всю кровь.

– Зачем нападавшему это было нужно?

– Чтобы никто ничего не понял, чтобы обмануть нас, пустить по ложному следу. У меня впечатление, что это какой-то чертов манипулятор. Может быть, кто-то из самых близких, кто вертится вокруг вас…

– Но кто, черт возьми?

– Я его найду. У меня есть еще одно невероятное сообщение. Я сходил в охранное агентство повидать типа, который отключил сигнализацию в тот вечер, когда ты вернулась на виллу. Помнишь, Жюлиан звонил им накануне около часу ночи и сказал, что выпил и забыл код отключения сигнализации.

– Да.

– Я показал агенту фотографию Жюлиана. К сожалению, он не смог с уверенностью сказать, что той ночью видел именно твоего мужа. Он просто не помнит.

– Ты… Ты думаешь, ему открыл другой человек, тот, что напал на Жюлиана? Это бы объяснило, почему он не знал кода?

– Я в этом уверен. Агент сказал, что у того человека был ключ от входной двери и что он был пьян. Взлома не было, так что агент, естественно, решил, что это и есть владелец виллы. Он отключил сигнализацию и дал ему подписать квитанцию об обслуживании, которую я сейчас держу в руках. Эта подпись поставлена не Жюлианом. Человек, у которого сработала сигнализация, солгал.