Кейт встряхнула его за плечо, словно медлительного школьника:

— Ну, что дальше?

— Мистрис Хардэм, сюда идут солдаты!

По комнате словно пронесся порыв ветра — все резко втянули в себя воздух. Кейт быстро опомнилась:

— Где они могут быть сейчас?

— Я думаю, на полпути к деревне. Я бежал напрямик через парк, потом перелез через ограду и бросился прямо к вам.

Она прижала ладони к пылающему лицу.

— Нужно предупредить людей. Времени в обрез. Джонатан…

— Только скажите где. Я побегу.

Она взглянула на него в упор и проговорила резко:

— Откуда мне знать? Что, если это ловушка? Может, тебя послали для того, чтобы поймать нас?

Джудит бросилась вперед и наткнулась на стул.

— Ах нет, Кейт! Он никогда такого не сделает. Поверь ему, пожалуйста!

Джонатан поддержал ее и, снова повернувшись к Кейт, устремил на нее умоляющие глаза.

— Кажется, у меня нет выбора, — медленно произнесла она. — Ты найдешь их… — Но тут ей в голову пришла новая мысль, и она запнулась. — Ты одет в ливрею сэра Генри Глинда. Они тебя не послушают… Да что там, они тебя просто прикончат.

Она быстро схватила с вешалки свой плащ.

— Я должна пойти сама, другого выхода нет.

Джудит протянула к ней руки, пытаясь ее остановить:

— Кейт! Ты обещала!

— Успокойся, детка. Ты думаешь, я смогу сидеть здесь и ждать, пока всех их поймают? И Ричарда вмести со всеми?

Она рывком распахнула дверь и бросила через плечо:

— Оставляю тебя с ними, Джонатан. Успокой Джудит, и… спасибо тебе.

Она побежала по узкой улочке, не думая об осторожности, стараясь только в темноте не угодить ногой в рытвину. Юбки путались в ногах, и она в раздражении подтянула их к поясу и прижала локтями к бокам. На полпути к роще у нее отчаянно закололо в боку и пришлось сбавить шаг. Она несколько раз глубоко вдохнула. Легкие мучительно болели. Вдали над водой залива мерцал фонарь. Она уже различала знакомые звуки — звяканье уздечек, скрип уключин. Но вот из-за деревни с дороги, ведущей в Чичестер, донесся звук другого рода — ритмичный топот множества ног.

Прижав к боку кулак, она снова побежала. Ей показалось, что ее шагам вторит эхо — странное, неровное эхо. Игра воображения? Или же кто-то преследует ее? В зарослях камыша она совсем выбилась из сил и опустилась на землю. Запрокинув голову, она три раза крикнула песчанкой, потом еще раз. Теперь этот условленный сигнал тревоги наверняка услышан. Сердце больно стучало о грудную клетку. Она вглядывалась в сторону залива, молясь, чтобы предательский фонарь поскорее погас. И когда он наконец действительно погас, она не сразу поверила, что ее молитва услышана.

Поднявшись на ноги, Кейт продолжила свой путь. И снова услышала сзади непонятные шаги. Но времени выяснять их происхождение у нее не оставалось — необходимо было быстрее добраться до Ричарда.

Неожиданно перед ней возникла темная фигура. Грубая рука схватила ее, шершавая ладонь зажала рот. Она с силой рванулась и почти тут же почувствовала, что свободна. Изумленный голос Сайласа произнес:

— Помилуй бог, это же мистрис Хардэм!

— Быстрее, проводи меня к мистеру Кэррилу!

Последние несколько ярдов она снова пробежала, опираясь на руку пастуха. Контрабандисты напряженно, молча стояли на берегу. Кейт схватила Ричарда за руку и повисла на ней, чтобы не упасть, ловя воздух ртом.

— Солдаты! — выдохнула она. — Тише! Вы слышите?

Наступила полная тишина, каждый напряженно прислушивался. Кто-то сдавленно выругался. И снова тишина. Кейт, опираясь на Ричарда, пыталась собраться с силами, чтобы убедить его отдать необходимую команду. Но не успела она заговорить снова, как он произнес:

— Каждый из вас знает, что должен делать. Мы много раз практиковались. Бросьте разгрузку, ты, Сайлас, просигналь люгеру, чтобы он немедленно покинул залив. Все остальные разбегаются.

Несмотря на то, что зловещий топот ног был совсем близко, она не могла не восхититься спокойствием, с которым Ричард сказал эти слова. Усмехнувшись, он добавил:

— Когда вы услышите крик кулика, значит, опасность миновала.

Поддерживая Кейт за талию, он быстро повел ее к тому месту, где была привязана его лошадь. Темнота вокруг всколыхнулась: это отчаливали от берега лодки, быстро удалялись со своими седоками пони.

Громко прозвучала отданная офицером команда, и выглянувшая в этот миг из-за туч луна осветила дорогу, которую преграждал отряд волонтеров. Возглавлявший их верховой галопом проскакал вперед и резко осадил лошадь. Из темноты раздался голос сэра Генри Глинда:

— Именем закона, ни с места!

Ричард наклонился, чтобы подсадить Кейт сзади себя на седло. Но ее юбка зацепилась за стремя, и она упала прямо под копыта. Лошадь издала испуганное ржание, встала на дыбы. В следующее мгновение, несмотря на отчаянные усилия Ричарда остановить ее, она понесла его напрямик через рощу.

Сначала лежавшая на земле Кейт почувствовала только дикую боль в лодыжке, в том месте, куда угодило лошадиное копыто. Только потом она осознала грозившую ей опасность.

— Ричард, помоги мне! — простонала она в отчаянии.

Сэр Генри спешился, прокричал команду следовавшим за ним солдатам и направился к ней. Она услышала звук взведенного курка. Луна, прорвав плотный слой облаков, осветила его своим бледным сиянием. Лицо его под треуголкой белело расплывчатым овалом с черной линией вместо рта. Рука уверенно подняла пистолет.

Скрытая в тени, Кейт в оцепенении смотрела, как он неумолимо приближается к ней. И тут она услышала его смех, такой же, как в тот день, когда Джудит едва не погибла под копытами лошадей. В ее голове молнией промелькнули слова, сказанные им на церковном дворе: «Я не прощаю публичного оскорбления».

Он был уже в двух шагах от нее, когда Джеми нанес удар. Балансируя на одной ноге, мальчик замахнулся костылем и обрушил его на голову сэра Генри. Не удержав равновесия, он упал сверху рухнувшего сквайра, но тут же вскочил, готовясь ударить еще. Но второго удара не потребовалось.

Сэр Генри Глинд лежал неподвижно. При свете луны было видно, как вокруг его головы расплывается черная лужа. Смятая треуголка валялась в нескольких дюймах, тускло блестела серебряная окантовка.

Кейт с трудом поднялась и сморщилась от боли, наступив на раненую ногу.

— Джеми! Ох, мальчуган, что же ты наделал!

Он уронил костыль и, весь дрожа, бросился к ней.

— Он бы убил вас! — выдохнул он. — Меня теперь повесят?

Прижимая его к себе, она смотрела, как с криками подбегают солдаты и окружают их плотной толпой. Грубые руки вырвали у нее мальчика, саму ее крепко схватили за локти.