Барбара снова хохотнула, посмотрев на Сару, которая беседовала с Полом и еще одним мужчиной серьезного вида, стоя в противоположном конце зала.

– Ага, сразу видно, – протянула она.

Эми наклонилась вперед, качнув светлыми волосами.

– Малькольм, нам лучше вернуться – в любом составе. Квентин зовет…

Он оборвал ее раздраженным жестом.

Тилли понаблюдала за ними, склонив голову набок, потом кивнула.

– Ну хорошо, – смиренным тоном согласилась она. – Я не хочу никого подводить. Только пообещайте, что отпустите меня, как только закончатся речи. Я твердо решила увидеть сад Квентина на крыше при лунном свете, и никто меня не отговорит!

Она обвела слушателей взглядом и с взбалмошным видом встряхнула головой.

– Да кому вы сдались, чтобы вас отговаривать? – прошипела Барбара. – Мне вообще плевать, живы вы или нет.

Круто повернувшись на каблуках, она направилась сквозь толпу туда, где стоял Квентин, с выжидательным видом поправляя галстук. Малькольм последовал за ней. Эми ждала, стоя возле Тилли. Тилли передернулась, поплотнее запахнула шаль, а потом порывисто придвинулась к Сильвии де Гроот.

– Сильвия, пойдемте со мной, – взмолилась она. – Ну пойдемте! Мне так нужна моральная поддержка! Не могу я одна стоять лицом к лицу с этой толпой!

– Господи, вряд ли я… – с запинкой начала Сильвия, страшно польщенная, но испугавшаяся возможной реакции Квентина на ее вторжение в круг его приближенных.

– Да не волнуйтесь вы! – беспечно воскликнула Тилли, внезапно развеселившись. – И вообще, кто, если не вы, имеет на это право? Вы ведь платите нам всем, так?

Рассмеявшись собственной шутке, она взяла Сильвию за руку и торжествующе повела ее к Квентину. Эми поджала свои идеально очерченные губы.

– Мне с трудом удается выносить эту женщину, – с расстановкой произнесла Дороти.

Кейт удивленно повернулась к ней. Раньше она никогда не слышала, чтобы Дороти говорила о ком-нибудь хоть что-то, кроме хорошего. Заметив ее взгляд, Дороти слегка покраснела.

– Конечно, я ее совсем не знаю, поэтому мне не следовало бы так отзываться о ней, – поспешно добавила она. – Тилли же явно очень умна. И Барбара Бендикс тоже. Но после всего, что случилось… – Дороти не сводила голубых глаз с Тилли, в настоящий момент жизнерадостно болтающей с Квентином, пока смущенная Сильвия мялась за ее спиной. – В общем, казалось бы, – продолжала Дороти, – им стоило меньше думать о себе, не лезть вперед, не ссориться и так далее.

– Да, – задумчиво подтвердила Кейт.

Снова заметив напряжение в атмосфере, она подняла голову и увидела, что Дороти и Эми пристально изучают друг друга. До этого они всегда держались на расстоянии, а когда оказывались в одной группе, не смотрели друг на друга и обменивались лишь краткими вежливыми фразами.

– Мне пора, – быстро заявила Эми. – Увидимся попозже. – И она ускользнула в толпу.

Дороти облизнула губы.

– Я, пожалуй, схожу наверх, поправлю прическу, – старательно изображая невозмутимость, сказала она Кейт и Берди и оставила их вдвоем.

Берди с любопытством оглядывала зал и молчала.

– Знаешь, – наконец не выдержала Кейт, – я вообще-то думала, что сегодня здесь разразится катастрофа. Но напрасно, так? Гости, похоже, не заметили, что Джека нет.

– Еще как заметили! – возразила Берди. – Все только об этом и говорят и лопаются со смеху.

– Ничего подобного! – возмутилась Кейт. – Об этом со мной никто и словом не обмолвился.

– Да разумеется, глупая, тебе никто ничего и не скажет. Ни с кем из издательства они не станут об этом говорить, если не считать твоей подруги Иви, которая и разнесла известие по всему залу.

– Иви? Не может быть! Неужели она?

Берди вскинула брови.

– А что такого? У нее в этом явно личный интерес. В общем, Ивлин только подлила масла в огонь, на котором и без того булькала нешуточная каша. Теперь все с нетерпением ждут выступление Квентина.

– Ну не знаю, – мрачно заключила Кейт. – Я правда не знаю!

– Чего вы не знаете? – оживилась проплывающая мимо Присцилла Пенн.

Кейт схватила ее за руку и повернула лицом к залу. Присцилла с торжествующим видом подняла бокал, из которого не пролилось ни капли шампанского.

– Присцилла, вы ведь знакомы с Берди? То есть с Верити Бердвуд? Она моя давняя подруга. Так вот, она говорит, что здесь повсюду только и разговоров, что об отсутствии Джека Спротта, а я удивилась, что вы… ведь вы и словом со мной об этом не обмолвились, поэтому вряд ли…

– Ну как же, Кейти, – заговорила Присцилла, – разве мы могли сплетничать об этом с вами? Ведь это же ваша вечеринка. Но само собой, всем ужасно любопытно узнать, где Джек. Особенно после всей этой рекламной шумихи о четырех ваших лучших авторах, или как там их называли, а теперь выясняется, что их здесь нет. Точнее, есть только двое, а это не одно и то же, верно? Честно говоря, кое-кто из тех, с кем я разговаривала, язвил по поводу четверки, потому что им не понравилось… ну что они не попали в число избранных. Эта идея о том, что Большая четверка символизирует всех ваших авторов, особого успеха не имела. Во всяком случае, Пол Морриси, который не отходит от дочки Тилли Лайтли – редкая красотка, правда? – словом, он, кажется, в большой обиде. – Присцилла подумала и отпила шампанского. – Но он, конечно, еще очень молод, – наконец заключила она.

Кейт заметила, что Малькольм возится с микрофоном, а Квентин с мрачным видом наблюдает за ним. Очевидно, долгожданная речь была уже близка. Кейт открыла рот, чтобы предложить занять более выгодную позицию, с ее точки зрения, – ту, откуда удобно слушать и в то же время оставаться незаметными, когда Присцилла заговорила вновь:

– Честно говоря, за исключением сэра Сола Мердока, всеми признанного гения, остальные трое – не те люди, которых большинство из нас хотело бы считать нашим символом. А вы как думаете, Кейт?

– Присцилла, я с вами полностью согласна! – зашептала Кейт, плюнув на осторожность. – Мы с Иви сразу поняли, что эта идея никуда не годится! Но Квентин здесь человек новый, понимаете, и он представить себе не мог…

– Так почему же вы ему не объяснили? – резонно спросила Присцилла.

– Вы еще спрашиваете! – сухо вмешалась Берди.

Обе посмотрели на Кейт, которая отчаянно покраснела, но так и не нашлась с ответом.

В конце концов мягкосердечная Присцилла улыбнулась и покачала головой.

– Ничего страшного. Не наше дело обсуждать причины. В любом случае приятно повидаться со всеми. Я рада видеть даже Тилли, хотя, признаться, с ней чем реже видишься, тем лучше. – Слегка нервничая, она повысила голос: – Со мной она всегда мила до приторности. Аж зубы сводит! И с каждой новой встречей терпеть ее все труднее. А как снисходительно она отозвалась о моей азбуке! Заявила на полном серьезе, что с обложкой вышла «закавыка», так она выразилась. Тилли всецело убеждена, что ее художественный вкус великолепен. За двадцать лет родила всего одну удачную идею и теперь считает себя вправе критиковать меня. Видели омерзительные таблички по ее эскизам? И у нее еще хватает наглости… – Присцилла осеклась и густо покраснела. – Боже мой! – Она приложила ладонь к пылающей щеке. – Опять на меня нашло. Понятия не имею, как ей удается задеть меня за живое! Я же всегда даю себе слово, что не стану раздражаться.