А у меня завтра решение спорной ситуации между гильдиями оружейников и ювелиров, которые никак не желают прийти к компромиссу и таки изготовить партию коллекционного оружия для нужд Оитлона. А точнее, мне просто понадобятся подарки для знати, ведь такое событие, как свадьба между Оитлоном и Далларией, должно пройти на соответственном уровне. Вот и решено было изготовить памятные монеты к данному торжеству (не забыть утром просмотреть присланные накануне эскизы) и коллекционное оружие, также с датой и дарственной надписью. А еще следовало посетить гильдию Наемных Убийц, что делать я крайне не любила, но есть такое слово – «надо» а еще…

Мелодия, медленными переливами стихавшая, стихла совершенно. Танец завершился. Динар и Лора остановились, поблагодарили друг друга поклоном и реверансом, после чего даллариец протянул принцессе руку и повел ее к напиткам… Смех Лорианы ко мне донес ветер. Стало совсем тоскливо на душе.

* * *

Белоснежные шарики мороженого медленно таяли под клубничным сиропом, но у меня не было возможности добраться до десерта…

– Чем занимаешься?

Перестук копыт я слышала, но вот того, что это подъехал Динар, не ожидала.

– Ты должен быть на охоте, – отвечаю, не поднимая головы.

– А почему ты не участвуешь в развлечениях?

– Нет времени!

Перечитываю в третий раз законопроект и не могу понять, что же меня так напрягает в этом… но что-то не так!

– У тебя замороженные сливки тают… – Динар уселся рядом, вынуждая меня подвинуться.

– Нет времени, – ответила я привычной фразой.

– Тогда я тебя покормлю, – уверенно заявил медноволосый, и его перчатки полетели на стол.

– Угу, – я и не обратила внимания на сказанное.

Не обращала бы и дальше, если бы ложечка с мороженым не появилась перед лицом, а этот рыжий не приказал:

– Открой рот!

– Что?!

Я в ужасе посмотрела на него и не могла не отметить, что собранные в хвост волосы и охотничий костюм делают его весьма привлекательным.

– Рот открой, – улыбаясь, повторил Динар, – иначе… вывалю все на эти самые бумаги, над которыми ты сидишь с раннего утра!

– Динар, а тебе не кажется, что…

Договорить мне не дали, нагло запихнув мороженое в рот и с самой счастливой ухмылочкой забрав обратно уже пустую ложку. Мням, вкуснятинка! Динар, заметив мое выражение, следующую ложку съел сам, и третью тоже отправил себе в рот, и только четвертую любезно протянул мне. Снова и снова нарушение этикета! Мне-то его позерство даже нравилось, но у бедного министра Авера от удивления глаза увеличились беспредельно.

– Динар, – я отказалась от угощения, – так почему ты не на охоте?

– Открой ротик, разомкни уста, приоткрой врата рая, раствори коралловые губки… Ну давай, Кат, я же жду, ну?

Послушно съедаю мороженое и укоризненно смотрю на далларийца, ожидая ответа.

– Там скучно, – совершенно по-детски признался он.

– Динар, – я устало сложила руки поверх исписанных листов, – у тебя есть обязательства, и, как бы ни было скучно, ты обязан их исполнять и…

– Замри!

– Что?

– Замри и не шевелись, – встревоженным голосом, чуть подавшись ко мне, напряженно произнес даллариец.

– Ди…

– Тихо! – Он протянул руку к моему лицу и, осторожно касаясь, вытер мне уголок рта. – Ну вот и все… а ты боялась…

У меня даже слов не было, одно лишь недоумение по поводу его поведения.

– Э-мм, ваше высочество, – напомнил о себе лорд Авер, – а вы не…

Динар оторвал от меня взгляд и пристально посмотрел на министра… Да, вот он, взгляд истинного правителя! Теперь Авер даже дышать опасается.

– Динар, – взяв за подбородок, я повернула его к себе, – Дина-ар, мы работаем, и мне нужно все завершить к обеду, так что будь добр – не мешай!

– Катриона, – медноволосый чуть наклонился ко мне и заговорил проникновенным шепотом, – я тут седьмой день! Меня замучила твоя сестричка и придворные дамы, которые скопом лезут в мою постель!

Последнее было правдой, мне, как его непосредственной соседке, о трех подобных фактах было известно.

– Твой отец, несомненно, мудрый политик, – продолжил Динар, – но… что-то я не вижу, чтобы государственным делам он уделял хоть часть того времени, которое выделяешь ты!

– И… что дальше? – вздернув бровь, поинтересовалась я.

– Я хочу, чтобы ты ввела меня в курс дел, – лениво ответил Динар и снова вытер что-то на моем подбородке. – Тут еще капелька осталась.

Я задумчиво смотрела на него, но… Он был прав, мне вообще следовало это предложить самой. И я уже собиралась ответить, как услышала протяжный стон, затем визг, после этого кто-то громко выругался, и снова чей-то неприкрытый восторг. Что-то странное происходило в парке.

Взглянув в сторону парка, увидела, как уподобившаяся розовой клумбе леди падает без чувств. Вторая леди тоже со стоном опустилась на садовую тропинку. В следующее мгновение на центральной дорожке парка появился… Вообще говоря, парковую зону разбивали по эскизам художников, и мы с матушкой долго спорили, подбирая эскизы, но в результате матушкин вариант вот уже четыре года украшал дворцовую площадь. Украшал до этой секунды, сейчас он показался мне фривольной нелепицей в сравнении с величественным ракардом.

– А-а-а, какой же он краси-и-ивый, – выдала я, совершенно забыв и о бумагах, и о министрах, ожидающих своей очереди на королевское внимание.

– Он орк! – хмуро заметил Динар.

– Ракард! – перекладывая бумаги на стол и поднимаясь, парировала я. – Его нужно срочно увести, пока папочка не увидел.

– Так ты еще не сказала? – настороженно поинтересовался Динар.

– Нет, – прошептала я, стараясь, чтобы меня не услышали министры… впрочем, это было бессмысленно, – они ловили каждое наше слово. – Так, айсир Динар, вы хотели заняться делами, так что… приступайте.

– Катриона! – он вскочил, не веря, что я вот так сейчас уйду.

– Работайте, Динар, я вам доверяю… но потом приду и проверю!

И, подхватив край юбки, я почти побежала к самому прекрасному из мужей… ну, или женихов.

Аршхан не обращал внимания на панику вокруг, он смотрел только на меня. Казалось, он заметил меня еще издали, хотя… он скорее шел на мой запах. Но как шел! Уверенные широкие шаги, горделивая осанка, спокойная полуулыбка и… черный боевой костюм… неудивительно, что дамы падали в обморок, я бы тоже упала, но… я была слишком зла для этого! Двадцать дней! Двадцать дней ни единого слова, ни появления, ничего! Я убью его! Нет, сначала обниму и, может поцелую, но затем точно убью!

– Ранари, – произнес мой любимый, едва я подошла, и, подхватив меня за талию, прижал к себе.