Невзирая на все немалые различия в политических взглядах и на наличие «здоровой» конкуренции в ряде регионов мира, российско-турецкие отношения встали на прочный экономический и гуманитарный фундамент. Однако, в отличие от наиболее современных атомных электростанций, которые проектируются с учетом возможных сценариев падения на них тяжелого самолета, подобной защиты у российско-турецких отношений в ноябре 2015 года не оказалось…

Первое десятилетие XXI века было отмечено бумом взаимной торговли: 2002 год – 5,1 миллиарда долларов США, 2005 год – 15,3 миллиарда долларов, и, наконец, в 2008 году оказался достигнут исторический максимум – 37,8 миллиарда долларов. Пережив спад в результате разразившегося глобального экономического кризиса, к 2011 году товарооборот вновь вышел на траекторию роста: 2011 год – 29,9 миллиарда долларов, 2014 год – 31,2 миллиарда долларов.

По этому показателю Турция устойчиво вошла в первую пятерку торгово-экономических партнеров из числа стран дальнего зарубежья, под которым подразумеваются все, кроме государств – бывших республик Советского Союза. В свою очередь, Россия для Турции вышла на первые строчки рейтингов без какого бы то ни было деления соседей на «дальних» и «ближних». Российским и турецким руководством была провозглашена и стратегическая цель на ближайшие несколько лет – обеспечить троекратный рост экспортно-импортных операций и дотянуться до планки в 100 млрд. долларов.

Весьма красноречивый факт: в экспортной стратегии Турецкой Республики, разработанной в 2011 году, Россия стала единственным приоритетным рынком сбыта для товаров и услуг по всему спектру из 24 отраслей экономики. США, Германия, Ирак, Китай и Великобритания – все они по своей привлекательности в глазах предпринимательского сообщества не смогли тягаться с Россией и остались позади.

«Грузите апельсины бочками!» – выступил с призывом к бизнесу страны Меджлис турецких экспортеров (в турецкой аббревиатуре – TİM), влиятельнейший в стране внешнеторговый «профсоюз» и разработчик документа. А «бочка» сия велика и глубока – там и сельхозпродукция с бакалеей, и текстиль с кожей, и бытовая техника с электроникой, изделия машиностроения и станкостроения, отделочные и строительные материалы.

Вот и прозвучало, наконец, заветное слово, неизменно ласкающее турецкий слух, – «стройка». В России же словосочетание «турецкий строитель» уже стало идиомой. А многие ли россияне представляют себе, что скрывается за этим словосочетанием? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно написать толстую книгу про историю зарубежных успехов турецких строительных подрядчиков, начавшуюся отнюдь не с Советского Союза и не с Российской Федерации. А с Ливии и далекого 1972 года, когда одной турецкой компанией был подписан первый контракт за границей. С тех пор и вплоть до начала 2016 года турецкими подрядчиками было реализовано 8755 международных проектов на общую сумму в 325,4 миллиарда долларов США. Деля второе число на первое, получаем среднюю стоимость выполненных работ – 37 миллионов долларов. Отложим пока эту цифру в сторону, чтобы абзацем позже к ней вернуться…

В самом свежем, на момент написания данной книги, перечне из 250 крупнейших международных строительных подрядчиков «Engineering News Record» турецкие компании занимают 40 позиций. По этому показателю Турция занимает второе место в мире, уступая лишь Китаю (65 компаний), но зато опережая первую экономику мира – Соединенные Штаты Америки (38 компаний).

А сколько в этом перечне, собственно, компаний из Российской Федерации? А сколько вообще можно ожидать там различных ОАО и ФГУПов – представителей страны, занимающей 1/8 часть суши, а следовательно, просто обязанной самостоятельно отстраивать и обустраивать регионы, не забывая связывать их всеми видами транспортной инфраструктуры? 10? 20? 30?

Так вот: правильный ответ на этот вопрос на телевикторине «Кто хочет стать миллионером?» не только не стоил бы трех миллионов, но даже – и первой несгораемой суммы. Констатируем: ни одной российской компании в том списке уже не значится. Все, кому в первые постсоветские годы еще как-то, на старых наработках, удавалось там держаться, к настоящему времени благополучно выбыли из рейтинга.

Советский хит «Нам песня строить и жить помогает!» можно отдавать для перевода на турецкий язык: в пиковые годы турецким строителям, по разным оценкам, принадлежало от одной пятой до одной трети всего подрядного рынка Российской Федерации. При этом, вспоминая про выведенную цифру в 37 млн долларов, замечаем, что в 2015 году средняя стоимость заключенного турками контракта в России составляла уже 207 млн долларов.

Что могут построить за эти деньги эффективные, в хорошем смысле, управленцы? Крупное промышленное предприятие, международный терминал аэропорта, электростанцию местного значения, в общем – много чего. Проекты подобного масштаба – не случайность, а закономерность, и вручаются они в торжественной обстановке бизнесу, доказавшему свою состоятельность и прочно стоящему на ногах.

Еще немного статистики. Всего на территории Российской Федерации турецкими подрядчиками было выполнено 1 939 проектов общей стоимостью 64,8 млрд долларов. За весь период «наблюдения» их зарубежной деятельности, то есть с 1972 по 2016 год, российский рынок стал для турок главным работодателем с долей в общем портфеле заказов 19,9 %. Все конкуренты остались далеко позади.

И это для Российской Федерации могло бы быть совсем уныло, если бы не одно обстоятельство, связанное с самой спецификой строительного бизнеса, который в силу долгосрочного характера выполняемых работ и требований по их сертификации и лицензированию вынуждает иностранные компании в полном смысле оседать в стране. Это не купля-продажа, где отгрузил товар, оформил коносаменты-накладные, деньги получил, и разбежались до следующего раза, «иншаллах!», как говорят на Ближнем Востоке, что означает – «все в руках Всевышнего!». В строительстве же необходимо много больше, чем воля провидения: нужно открывать полноценные дочерние компании, арендовать офисы, создавать рабочие места для местного персонала, обзаводиться парком строительной техники и т. д. и т. п.

Иными словами, может, головная компания и находится в Турции, а вот то, что основано ими в России, – вроде турецкое, а вроде уже и нет. Более того, история знает немало примеров, когда «маленькая, но гордая» группа предприимчивых турок, презрев старое правило, все же «отрывалась от коллектива» и создавала свою компанию в России с полного нуля. Таким образом, единственная связь, которая сохранялась у подобным образом созданной компании с Турцией – это паспорта с полумесяцем и звездой у ее соучредителей. Но со всех прочих точек зрения это было уже целиком и полностью российское юридическое лицо со штаб-квартирой в Российской Федерации. И, возможно, даже этой связи бы у турок не осталось, если бы российское государство проще относилось к приему иностранцев в свои граждане. В конце концов, ну не каждый родился Жераром Депардье, Роем Джонсом или Стивеном Сигалом…

Подобная глубокая торгово-экономическая интеграция не могла не привести и к параллельному развитию гуманитарных связей. Разумеется, самая гуманитарная в ряду прочих гуманитарных разновидностей двусторонних отношений – это «союз двух сердец», то есть создание смешанных русско-турецких семей. По поводу их численности официальная статистика молчит, потупив взгляд. У нее подобных данных нет, а следовательно, и у нас тоже. На глазок порядок цифр оценивается на уровне в 100–200 тысяч зарегистрированных пар, где, как правило, муж – турок, а жена – русская. Чистейший, стамбульский, турецкий язык для российских городов стал столь же привычным, сколь и русский язык на турецких улицах, пусть и с характерным южным говором. Равно как никого не удивляют светловолосые дети-билингвы от смешанных браков.