— Это еще почему? — хмуро буркнул я — уже, правда, тише.

«Я покинул прежнего хозяина, сударь».

— Князя Сергея? — зачем-то уточнил я.

«Уже не князя — сегодняшним высочайшим указом Сергей Казимирович лишен титула».

— И поэтому ты его бросил? — саркастически хмыкнул я. — Типа, якшаться с каторжником, пусть и приговоренным заочно — не круто?

«Дело не в том, сударь. Сергей Казимирович поступил со мной неподобающе. Обрек на встречу с теми, от кого я когда-то бежал в сей мир. Ослушаться я был не вправе, но, чудом уцелев, получил право разорвать нашу сделку. Ну, как оскорбленный манник может уйти от патрона — но сначала обязан исполнить поручение… Однако теперь мне остается либо покинуть сей мир — направиться туда, где ничего хорошего меня не ждет — либо слиться с Пустотой. Но есть и третий вариант — договориться с вами, сударь. Я бы предпочел сделать именно так».

— И что, думаете, я вам поверю? — прищурился я, поймав, однако, себя на том, что непроизвольно перешел с духом на «вы». — После того, как однажды вы меня уже подставили?

«Говорю же, сударь: у меня не было выбора! Подставил вас Сергей Казимирович. Как и меня».

— Так с какой стати я должен вам верить?!

«У меня нет убедительного ответа на сей вопрос, сударь. Посему я не прошу о полноценной сделке. Позвольте мне просто помогать вам — без каких бы то ни было встречных обязательств! Моя помощь точно не будет лишней! Несмотря на колоссальный уровень по мане, силой вы все еще простой Дворянин. И по-прежнему крайне неумелы в технике. Я мог бы посодействовать вашему развитию, сударь!»

— Сам как-нибудь справлюсь, — поморщился я.

«Не сомневаюсь, сударь. Но сколько на сие потребуется времени? Не отвечайте: ни вы, ни я не способны сего предсказать. А повышенный спрос с вас будет уже сейчас. От майора Алексеева поблажек не ждите: покамест ваши с ним интересы совпадают, но, когда скандал утихнет, он все вам припомнит, не сомневайтесь! И с огромным удовольствием вышвырнет из корпуса — ежели вы не потянете программу обучения. А будьте уверены: самостоятельно вы оную не потянете. На одной мане там не выехать. Теперь далее. Воронцовы. Не обольщайтесь примирением с Миланой — сына вам граф Анатолий не простил и не простит! Потом Романов. Вольно или невольно, вы его сдали. Светлейший князь, конечно, выкрутится — но ущерб понесет и обиду затаит. Ну и не забывайте об Огинском. Его планы вы также поломали, пусть того и не желая. Не слишком много врагов для юноши, считанные дни назад впервые узнавшего о магии?»

— Сколько есть — все мои, — сердито бросил я, в душе, впрочем, признавая: доля истины в словах Фу присутствует. И не такая уж и малая доля. Ну да и что с того?!

«Давайте дадим друг другу шанс, сударь, — не отступал между тем „паук“. — Назначьте мне испытательный срок! Вы же ничем не рискуете! В любой момент сможете меня изгнать — и я незамедлительно уйду в Пустоту!»

— Ну так валите туда сразу! — упрямо заявил я.

«Что ж… Если это ваше последнее слово, сударь — так я и поступлю, — неожиданно сдался Фу. — Но прежде — по пути — навещу есаула Семенова и намекну ему про вас и мир-донор. Уверен, тема его заинтересует…» — нет, не сдался, сволочь!

— Вы меня что, шантажируете? — холодно прищурился я, пряча смятение за презрительным взглядом.

«А что мне остается, сударь? Договориться я могу только с вами — спасибо Сергею Казимировичу, открывшему мне один лишь сей путь. Не получится — мне конец! Разве не будет справедливо, если я задействую для убеждения все доступные мне аргументы?»

— И на этом сомнительном фундаменте вы собираетесь строить сотрудничество? — фыркнул я.

«Ну, на других-то не получилось. И потом, напомню: я не прошу ничего взамен — кроме общего разрешения вам помогать. А уж пользоваться сей подмогой или игнорировать ее — в каждом конкретном случае вы будете решать сами!»

— А где гарантия, что при первом удобном случае вы не побежите к есаулу Семенову?

«А зачем мне так поступать, сударь — ежели мы с вами договоримся?»

— Ну, мало ли…

«Сударь, все просто: пока я буду вам верен — смогу жить. Паче чаяния предам — погибну. На что мне сие?»

— Это если ваши слова — правда.

«А ежели вдруг нет — что вы теряете, согласившись?»

— Не знаю, — вынужден был признать я. — Но до истории во дворце я тоже думал, что все под контролем! — заметил, кисло скривившись.

«Все никогда не бывает под контролем, сударь. Но сейчас выбор простой. Для меня: ваше согласие — жизнь, ваш отказ — Пустота. Для вас: согласие — моя помощь, отказ — новая беседа с есаулом Семеновым. Тут ни убавить, ни прибавить. Только определиться: да или нет. И определяться — вам, сударь!»

Да уж… Звучит и в самом деле просто. Но наверняка есть какие-то подводные камни. Просто я их пока не вижу — по неведению. Соглашусь — возможно, узнаю. Только тогда уже поздно будет.

С другой стороны, откажусь — вляпаюсь в очередную историю с Конвоем. Из которой так просто могу уже не выпутаться…

Ну и зараза же этот Фу!

— Короче, так! — тряхнув головой, бросил я. — Я не беру на себя никаких обязательств, но разрешаю вам мне служить. Да, формулировка именно такая, и другой не будет! Служить — в течение испытательного срока… Размер коего я установлю позже! — ухмыльнувшись, уточнил я. — В случае же малейших подозрений в ваш адрес оставляю за собой полное право выгнать вас ко всем чертям. То есть к злобным духам. Устраивает такой вариант?

«Вполне, сударь, — слегка припав на передние лапки, изобразил нечто наподобие поклона „паук“. — Благодарю вас… за доверие. Обещаю, о сделанном выборе вы не пожалеете. А сейчас, с вашего позволения, я исчезну до поры: у вас ожидаются гости».

— Гости? Кто? — удивился я, оборачиваясь к входу в купе.

Аккурат в этот момент дверца плавно отъехала в сторону, и внутрь шагнула Милана.

— Не помешаю? — с улыбочкой поинтересовалась она.

Дверь вернулась на место, сухо щелкнул запор. А затем на рубашке Воронцовой недвусмысленно расстегнулась верхняя пуговичка.

«Осмелюсь заметить, сударь: нынче в вино ничего подмешано не было!» — сообщил между делом Фу.

«Сгиньте», — беззвучно велел ему я.

«Как вам будет угодно, сударь!»

Выскочивших из петелек пуговиц было уже три, но все самое интересное еще оставалось впереди.

в которой я временно сажусь во главе стола

Первопрестольная встретила нас известием о смещении Светлейшего князя Всеволода Романова с поста московского наместника. Об этом судачили все и всюду: и мастеровые-железнодорожники на перроне, и праздная публика на привокзальной площади, где мы дожидались коляску, которая должна была доставить нас в корпус. И даже Федоровские кадеты в трапезном зале, куда сразу по прибытии направил нас Алексеев — было как раз время завтрака.