Заплатив таксисту, я вышла за квартал до собственного дома. «Безопасность — прежде всего», — решила я и пошла пешком, оглядываясь по сторонам — опасалась попасть в поле зрения Кирилла. Честно говоря, я до сих пор не понимала, как мои ежедневные исчезновения из дома могли оставаться незаметными для него. Конечно, он и сам до позднего вечера пропадал на дежурствах, а мои соседи не отличались особой болтливостью, но я уезжала на машине, отсутствия которой возле подъезда просто невозможно не заметить.

Правда, сегодня моя «девятка» как раз стояла на месте, так что какое-никакое алиби мне было обеспечено. «Могла же я, например, крепко уснуть или уйти к соседке смотреть сериал», — подумала я, подыскивая себе оправдание в случае, если будет обнаружено мое сегодняшнее исчезновение из дома. К счастью, оправдания не потребовалось — я добралась до квартиры, так никого и не встретив.

Но не успела я как следует замаскировать следы своего ухода и хоть немного отмочить в воде натруженную ногу, как дверной звонок снова напомнил о существовании цивилизации вне стен моего дома. Кое-как доковыляв до двери, я заглянула в «глазок» и обнаружила на пороге Маруську собственной персоной.

— Ты чего, никак болеешь? — удивленно улыбнулась она, стараясь придать своей речи побольше деревенского колорита, что выдавало ее плохое настроение, вызванное недосыпанием. — Зачем вызывала?

Я знала — она иногда прибегала к таким приемам: чтобы не портить настроение себе и окружающим, Маруська приводила себя в порядок, делала безупречный макияж и начинала острить и смеяться, маскируя свой пессимизм и упадок духа под маской легкомыслия. Я решила не обращать особого внимания на эти фокусы, потому что сама с раннего утра работала в усиленном режиме и чувствовала себя, мягко говоря, не очень.

— Ты уж успела куда-то сходить? — огляделась по сторонам старая знакомая и выцепила-таки все замечающим профессиональным взглядом сапоги, не успевшие еще высохнуть.

— Для бешеной собаки семь верст — не круг, — отшутилась я, стараясь не сильно охать, в очередной раз туго перебинтовывая многострадальную ногу. — У меня к тебе просьба об одной услуге… — замялась я.

Изложив свой план Марусе, я получила ее согласие и стопроцентную гарантию выполнения.

— Ты же меня знаешь — не в службу, а в дружбу, — пообещала она на прощание.

— Ну, я не знаю… — Юлька удивленно пожала плечами. — Конечно, в порядке исключения можно папу попросить, но вообще-то…

Если честно, я «вообще-то» на успех и не надеялась — у Калинина и без меня достаточно дел, чтобы еще на частных детективов тратить время. Но все-таки не попытаться я не могла — узнать про последние дела строительной фирмы «ГОСт» мне было просто необходимо. К тому же Юлька сама обещала поговорить с заместителем главы нашей администрации и своим отцом в одном лице, чтобы уладить этот вопрос. «Все-таки хорошо иногда заводить новые знакомства», — с удовольствием отметила я.

Сидеть дома или в квартире Романова без дела и ждать у моря погоды я просто не имела права.

— Бориса Андреевича, пожалуйста… А где он сейчас находится? — удивленно спросила я секретаршу, в обычное время занимающуюся лишь бумажной работой и организацией выставок.

Известие о том, что Корнеев неожиданно отбыл в неизвестном направлении, несколько обескуражило меня, но ненадолго. Я догадывалась, где он может быть, поэтому решила дать ему время на разговоры и занялась своими делами. Спустившись на этаж ниже, я позвонила в дверь Сергея Емельяновича.

— А он с Линдой гуляет, нашей собакой, — сообщила мне женщина очень приятной наружности и еще совсем не старая.

— А… вы… его супруга? — спросила я, стараясь замаскировать под вопрос свое недоумение.

— Нет, конечно, — улыбнулась женщина. — Мама в магазин ушла. Если хотите — подождите.

Я не хотела. Примерно представляя, где в данный момент можно выгуливать собаку, я обогнула дом и едва не столкнулась с Сергеем Емельяновичем возле заиндевевшего дерева.

— Меня разыскиваете? — обрадовался он. — А я кое-что вспомнил. Вечером, перед убийством, вот здесь машина стояла. Мы с Линдой обычно к этому тополю приходим, потому что уж очень красив он бывает в любую погоду. И тогда приходили. Номер я, конечно, не запомнил, — предупредил он мой следующий вопрос, — но вроде бы темно-вишневого цвета машина была.

— И долго она здесь стояла?

— Ну, с полчаса примерно, — ответил старичок. — Мы с Линдой успели даже два раза мимо подъезда пройти. В тот день как раз снежок порошил, и после машины на земле след остался. Если бы сразу уехала, было бы почти незаметно, а если бы дольше стояла — не замело бы слишком быстро. Я хотел об этом милиции сообщить, только они не спросили ничего.

— А вы не заметили, кто в нее садился? — на всякий случай спросила я, на чем свет стоит ругая «доблестных» следователей из родной милиции, которая «нас бережет» и которая, по меткому народному определению, «сначала посадит, потом стережет».

На самом деле, не задать этот вопрос я не могла, но положительного ответа не предполагалось в принципе — если бы Сергей Емельянович видел подозреваемого, он бы вспомнил о нем еще в начале нашего знакомства. «Хотя ведь и наличие машины вылетело у него из памяти», — напомнила я себе.

— Ой, Танечка, со мной в последнее время что-то странное твориться стало, — неожиданно растерялся сосед. — Мне иногда кажется, что в глазах двоится… или даже троится. Я вам сразу хотел сказать, но подумал, что вы меня за сумасшедшего примете. Дело в том, что в машину сел как будто тот самый мужчина, который меня на лестнице обогнал. Я его тогда не разглядел хорошо, но очень похож — тоже в куртке темной и в шапочке.

Сергей Емельянович устало опустился на скамейку, до которой мы как раз дошли. Я задумалась. Конечно, возраст у него преклонный, но на умалишенного он совсем не похож. И его рассуждения на старческий маразм явно не тянут. Что-то здесь не так… Но что именно меня настораживало, я пока сама не понимала. К тому же шапочка и куртка не были отправной точкой в ходе расследования по причине их частой встречаемости среди населения города.

Кстати, как и рост подозреваемых в данном деле: малорослый Борис, стремящийся найти себя в искусстве; невысокая Юлька, занимающаяся почти всеми мужскими делами, чтобы доказать мужу и окружающим свою «профпригодность»; коротышка Филатов, создавший свою фирму… Слишком много «карликов» метили в Наполеоны. Даже случайно появившийся на моем горизонте Маруськин друг банкир Романов тоже далеко не дотягивал до баскетболиста.

Оставалось только еще думать и ждать, не спуская глаз с главных подозреваемых. Именно этим я, собственно говоря, и собиралась заниматься в ближайшее время.

Поблагодарив старика за помощь, я направила свою машину в сторону «Долины нищих», как окрестили в народе улицу особняков за глухими заборами, на которой проживал Николай Филатов. Впрочем, его низкорослая персона и его же супруга сейчас меня мало интересовали. Гораздо важнее было услышать, какие разговоры велись в их доме.