Через правое плечо у него была перекинута котомка, в ней он нёс то, что должен был передать небольшому отряду, который, скорее всего, уже поджидал его у Чёрного Каньона — огромной расщелины, расположенной милях в шестнадцати на северо-востоке.

Лишь одно беспокоило оборотня: уходя от погони, он забежал слишком далеко от убежища — небольшой пещеры, где ему пришлось оставить свои вещи. Если он не успеет добраться до отряда прежде, чем настанет утро, то, вновь обретя обличье человека, окажется голым среди снежной равнины. Конечно, смерть как таковая ему не грозила, но всадники с собаками наверняка настигнут его и отберут котомку, которую нужно доставить во что бы то ни стало.

Кроме того, ни один оборотень ещё не умирал, замёрзнув, так что он не знал, какими будут последствия. Раны, нанесённые в боях или охотниками, заживали, даже смертельные, но что следует после того, как холод скуёт тело, никто не знал.

Можно было бы сделать крюк и вернуться к убежищу, но тогда он уже не успеет к Чёрному Каньону, а дело было срочное.

Впереди показалось поваленное дерево. Длинные толстые ветки торчали во все стороны подобно оленьим рогам. Оборотень легко подпрыгнул и перемахнул препятствие. Как-то с этим справятся охотники?

Он бежал долго, луна плыла среди облаков, то появляясь, то исчезая, огромная, круглая, как серебряная монета, манящая, словно… Оборотень не знал, с чем сравнить её притягательную силу. Она была всем.

Гончие начали задыхаться, кони сбивались с ритма — не так просто на полном скаку преследовать кого-либо в лесу. Оборотень нырял под свисающие до земли ветки, уходил в сторону, чтобы затруднить охотникам продвижение. Он внутренне ликовал и забавлялся, только изредка с беспокойством взглядывал на луну — не настанет ли утро раньше, чем он доберётся до Чёрного Каньона.

В полумраке комнаты чёрным силуэтом вырисовывалась фигура Айвонира, склонившегося над ретортой. Голубое пламя лениво лизало стекло, и тем удивительнее казалось то, что нагреваемый раствор неистово шипел и булькал, источая зловонное испарение и заполняя всё вокруг зеленоватым дымом.

— Господин, вы довольны? — спросил Драфтер, стоявший у другого конца стола.

— Почти, — ответил Айвонир. — Не хватает пары компонентов. Придётся раздобыть их.

— Как быть с тем, что оборотень взломал дверь в лабораторию? — поинтересовался Драфтер. — Он ничего не унёс, однако непонятно, что ему вообще могло здесь понадобиться.

— Думаю, хозяин Иеремии велел ему разузнать, чем мы здесь занимаемся, — сказал Айвонир. — И, похоже, что-то всё-таки пропало, потому что, судя по следам, Иеремия встречался со своим создателем в лесу неподалёку от замка. Вероятно, он передал ему похищенное, только я не могу понять, что.

— Может ли быть, чтобы мальчишка догадался, чем мы здесь занимаемся? — спросил Драфтер.

— Нет, — покачал головой Айвонир. — Но я делал много записей, не помню даже сколько. Конечно, они зашифрованы, но код довольно распространённый, и если их увидит алхимик, он без труда сможет разобраться.

— Поэтому вы передумали и отправили людей герцога за вторым оборотнем?

Колдун кивнул.

— Похоже, кого-то сильно интересует, чем мы занимаемся в этой башне. Нужно выяснить, кого.

— Что вы хотите предпринять, господин? — поинтересовался Драфтер.

— Пока ничего. — Айвонир нахмурился. — Недостающие компоненты достать не так просто, и мы не можем тратить время на что-либо другое.

— Люди герцога погнались за оборотнем, но едва ли догонят его, — заметил Драфтер.

— Значит, нам придётся повременить с поиском того, кто так интересуется тем, что мы делаем.

— Наверняка Вебертрейк захочет получить зелье в срок, — напомнил Драфтер, впрочем, без особой необходимости.

— Да, ты прав, — согласился Айвонир. — Что ж, продолжим. Поставь эту реторту на огонь и жди, пока раствор не помутнеет, а затем начинай записывать все его изменения.

— Хорошо, господин. — Гном принял из его рук сосуд и переставил на невысокий, покрытый пятнами ожогов стол, где синим пламенем горела спиртовка.

Оборотень с беспокойством поглядел на небо — луна неумолимо двигалась на восток, бледная и тревожная, как белое золото Малдонии. За деревьями по-прежнему слышался лай собак и храп лошадей, но они стали глуше — погоня выдыхалась. Оборотень торжествующе оскалился, но побежал ещё быстрее, во что бы то ни стало стараясь уйти от неё как можно дальше. Ему уже было ясно, что утро наступит прежде, чем он доберётся до Чёрного Каньона, значит, надо было подумать о том, что делать с котомкой — нельзя, чтобы люди нашли её.

Прошло около двух часов, и небо побледнело. Звезды начали исчезать, а горизонт загорелся розовым пламенем рассвета. Оборотень едва мог различить диск луны. Он почувствовал во всем теле жар, сменившийся резким холодом, а затем боль пронзила его, ноги отказались повиноваться, и он упал. Последнее, что он успел — закопать в снег котомку и откатиться подальше от этого места. Теперь его беспокоило только одно — вспомнит ли он потом, где схоронил донесение.

Через мгновение тьма заволокла его взор, и разум погас.

Всадники выехали из леса и остановились. Перед ними на снегу лежал голый человек, посиневший и скрюченный от холода. Его тело уже наполовину занесло снегом, чернели только обледенелые и оттого казавшиеся седыми волосы.

— Это ещё что?! — воскликнул командир отряда, вставая на стременах и вглядываясь в очертания мертвеца.

— Полагаю, жертва разбойников, — отозвался один из воинов.

— Давайте лучше спросим следопыта, — предложил другой. — Арлак, что ты об этом думаешь?

Тот, к кому он обратился, невысокий пожилой мужчина, одетый в короткую меховую куртку и подбитый куницей плащ, спрыгнул с коня и, не торопясь, обошёл труп на расстоянии трёх-четырёх шагов. Затем опустился на колени и долго что-то рассматривал, поглядывая то на небо, то на мертвеца.

Минут через пять он вернулся и сказал:

— Думаю, это тот, за кем мы гнались всё это время. Похоже, рассвет застиг его здесь.

— Он жив?

— Давно закоченел.

— Если это действительно оборотень, то что ему мороз?

— Но с наступлением утра он лишился шерсти и снова стал человеком. Видимо, мы загнали его далеко от логова, где хранилась одежда. Теперь это просто окостеневший труп.

— И он не оживёт?

— Не знаю, господин. Полагаю, если бы холод не мог унести его жизнь, он бы сейчас здесь не лежал.

— Что ж, ладно, природа сделала за нас нашу работу. Сама избавилась от выродка. Если бы это был вампир, следовало бы вбить ему в сердце кол и отрубить голову, но что делать с оборотнем?

— Давайте покрошим его на куски, — предложил следопыт. — Всё будет вернее.