- Почему я не могу подарить их той, что носит моих наследников? – иронично выгнув бровь, поинтересовался Повелитель.

- Нет, я только «за». Но все же, за какие такие заслуги? – не унимался его друг.

- Да просто захотелось, - легкомысленно ответил Роквард, а заметив, как сощурились глаза советника, он, помрачнев, уточнил, - Йен, ты чего?

- Да нет, все прекрасно, - оскалившись, отозвался мужчина.

- Оно и видно, - буркнул Повелитель, скрестив руки на груди. – Йен, я тебя не первый день знаю, говори прямо, что не так, - потребовал он.

- Да не знаю я, - взревел лорд Бьярнел, а затем, словно сдувшись, продолжил усталым голосом, - просто я никак не могу понять, что представляет собой твоя супруга.

- Я тоже, мой друг, я тоже, - усмехнулся Повелитель, расписываясь в собственном бессилии. – Сегодня вот, не поверишь, полдня выбирал детские вещи.

Немое молчание, повисшее в воздухе, было буквально осязаемым.

- Можешь отмереть, - милостиво разрешил дракон.

- Ты серьезно? – потрясенно уточнил советник, а после осторожно добавил, - может пригласить лорда Лионода?

- Я абсолютно здоров, - улыбнулся Повелитель.

- Но подожди, какие, к демону, детские вещи! Откуда тогда бриллианты? – растерялся его друг.

- Боюсь, опять вызвать твое недоверие, но в мастерскую Колльгена мне пришлось ее тащить чуть ли не силой, да и то, она стребовала обещание, что внутри мы проведем не больше десяти минут, - посетовал Роквард, с улыбкой вспоминая своенравную супругу.

- Тогда я совершенно не понимаю, что происходит. Ты же так хотел избавиться от нее, придворный маг, занимающийся созданием портальной комнаты в твоем дальнем поместье, скоро какое-нибудь заковыристое проклятие для тебя изобретет, - посулил ему лорд Бьярнел.

- Я знаю, - устало ответил он, - но мой дракон странно реагирует на нее, и я не могу оставить это без внимания.

- А ты сам? – тихо спросил советник.

- Я запутался, - честно признался Повелитель другу. – Знал бы ты, как хочется ей доверять.

- Да уж, миледи полна загадок. Никогда прежде я столько раз не ошибался в своих суждениях. В любом случае присмотрись к ней, - посоветовал лорд Бьярнел другу, про себя с теплом добавив: «Надо же детские вещи для нее важнее украшений».

-  С чего бы это? – испытующе посмотрев на него, ревниво спросил Повелитель, не ставший уточнять, что уже принял для себя такое решение.

- Она другая, ее действия невозможно предугадать, - ничуть не смутившись под его взглядом, ответил советник. – Да и ты сам дымчатые бриллианты абы кому не подарил.

- Может быть, может быть, - не стал отрицать очевидное дракон.

Если бы Мила, закрывшаяся в своей спальне, услышала их разговор, то она бы очень удивилась тому факту, что ее персона поставила в тупик лучшие умы драконьей империи.

Но нельзя сказать, что происходящее в кабинете ее не интересовало. Интересовало и еще как: причем настолько сильно, что хотелось мгновенно телепортировать советника в кабинет мужа, чтобы разбить «дружеский» тет-а-тет, а еще лучше самой перенестись обратно. Даже осознавая нелепость подобных желаний, она не могла сосредоточиться ни на чем другом. Что- то грызло ее изнутри, не давая покоя, и чтобы хоть как-то усмирить этот крайне неразумный порыв, она принялась шагами мерить комнату. Но стоило ей только представить себе, что эта Элиана сейчас наедине с ее мужем, Мила была готова зарычать от собственного бессилия помешать им.

«Предыдущее предложение еще в силе», - с намеком произнес Дима.

«Что? Какое предложение?» - недоуменно переспросила она, замерев на месте.

«Давай, я ей жуткую сыпь обеспечу, - терпеливо разъяснил малыш. – С прыщами отец на нее точно не посмотрит».

«Папа на нее и без прыщей не смотрит, - хихикнула Мия, заступаясь за родителя. – Он от мамы глаз оторвать не может».

«Твои слова, да одному дракону в уши, - усмехнулась Мила. Грустно вздохнув, она добавила. - Нет, сыпь никак нельзя».

«А что можно?» - деловито поинтересовался мальчик.

«В том-то и печаль, что ничего нельзя, - скрепя сердце, ответила эльфийка. - Хоть она меня и бесит, и она, несомненно, - само воплощение зла, но, к моему глубочайшему сожалению, она – зло необходимое. Сейчас на ней весь двор. И на время визита эльфийского «папочки» у меня связаны руки, если я не хочу часто с ним пересекаться. А так, если повезет, скажусь больной и увижусь с ним от силы пару раз. Но это не значит, что я оставляю все, как есть. Вот уедет Владыка, и я найду на нее управу, нечего вокруг нашего папочки ужом виться».

Строя грандиозные планы по выдворению из замка соперницы, она не сразу обратила внимание на притихших детей, которые в полголоса шушукались, даваясь смехом.

«И в чем же причина веселья, позвольте узнать? – спросила она. - Признавайтесь, я тоже хочу посмеяться вместе с вами».

«Ты впервые сказала «нашего папочку», а то все вашего, да вашего», - просветила ее довольная Мия.

«Да, именно так, нашего, - подтвердила Мила. - Я тут крепкую ячейку общества создать пытаюсь, а она под ногами путается. Ладно, ну ее. Сейчас поужинаю, и будем воспоминания о Владыке просматривать».

«Ты еще не передумала?» - недовольно проворчал Дима.

«Не передумала. Нужно быть готовой ко всему», - упрямо произнесла она.

Малыш ничего не ответил, но его неодобрение Мила отчетливо ощущала. Ласково погладив живот, она твердо решила не отступать и следовать намеченному плану.

Проснувшись утром, Мила пожалела, что полночи потратила на вспоминания Миланиэль – без чудесного восстанавливающего отвара лекаря Лионода она чувствовала себя разбитой, но записка мужа с приглашением на совместный завтрак моментально придала ей сил.

Освежившись и переодевшись на этот раз в светлое, оранжево-бежевое платье прямого кроя (рукава которому заменяла надевавшаяся поверх платья, практически непрозрачная ажурная накидка, кружевной воротник которой плотно обхватывал шею), она решилась дополнить свой образ подаренным супругом колье, смягчая строгость платья, лишенного пышного декора.

Вот только столовая, если не считать слуг, оказалась пуста.

- Повелитель просил передать, чтобы Вы начинали без него. Он немного задержится, - заметив, что миледи растерянно оглядывается по сторонам, произнес один из тех, кто обычно прислуживал им за столом.

- Спасибо, Гийман, - поблагодарила она его.

Справедливо рассудив, что «немного» - это понятие растяжимое, она решила приступить к завтраку. Но стоило ей начать, как двери столовой распахнулись.

- Миланиэль, доброе утро. Прости за опоздание, - с улыбкой взирая на супругу, произнес Повелитель.