Через три с половиной часа впереди показался огонек. Незнакомец ускорил шаг. Лыков же наоборот, замедлил, увеличив дистанцию. Кто знает, что там? Открытая местность, собаки или караул? Вскоре и впрямь послышался лай, и следом заржала лошадь. Надворный советник встал за куст и присмотрелся. Вроде бы забор, крыши за ним… Дом, и пара строений пониже – конюшни или амбары. Более всего это походило на лесной кордон. У Лыковых в Нефедьевке таких было три. В каждом жили по два объездчика с семьями, при лошадях. Человек из поезда вполне смахивал на объездчика или лесного кондуктора[30]. Ну, кажись, пришли… Теперь осталось высмотреть все осторожно, и вернуться незамеченным на станцию. Там у жандарма спросить, кому это он кивал с московского поезда. Для очистки совести поговорить с исправником, в чьем ведении находится Чулково. Изучить сводки происшествий, выяснить, нет ли подозрительных притонов. И дальше в отпуск.

Стукнула калитка, мелькнула полоска света. Парень в чембарах зашел в дом. Выждав пять минут, сыщик приблизился к забору. Собака его не смущала. Псы боялись Лыкова и заискивали перед ним. Даже самые сильные и злые. Он постоял у калитки, дал собаке обнюхать его с той стороны. Сначала псина недовольно рыкнула, потом заскулила и легла кверху брюхом… Сыщик тихо открыл калитку, проник во двор. Оставалось глянуть в окошко, коротко, сбоку. И уйти.

Вдруг под левую лопатку ему уперся ствол, и злой голос сказал:

– На цырлах заходим в дом, без скандалу. Не то стрельну.

Вот это фокус… Он, опытный пластун, пустил врага себе за спину! Как это получилось? Но ломать голову было некогда. Понукаемый стволом, сыщик толкнул дверь и перешагнул порог. Голоса внутри сразу смолкли. Лампа с улицы ослепила Алексея. Когда он смог снова видеть – захотелось закрыть глаза… И проснуться наконец, выскочить из кошмара. Но кошмар только начинался.

Половину избы занимала огромная печь. Из-за этого комната казалась маленькой. Внутри сгрудилось несколько человек. Считая того, кто захватил сыщика, их было пятеро. «Не ошибся я, пересчитывая голенища, – похвалил сам себя Лыков. Поскольку за остальное надо было ругать, и последними словами… – Вот влип! А рожи-то, рожи! Ведь это притон, и весьма зловещий».

– Ты кого привел, Арсюшка? – спросил ночной попутчик. Властно так спросил, как главный.

– Это ты привел, а не я! – осклабился в ответ караульщик. – За тобой шел!

– Ого! Нешто от самой станции? – удивился атаман. – Как же я его не заметил? Грехи, грехи… Ну-ка! Расспросим гостя. Мил человек, ты кто таков?

Сыщик осмотрелся. Пятеро на одного, и здоровые все ребята. У ближайшего, с седым клоком в бороде, нож на поясе. Второй сидит за столом, а на коленях прячет ружье. Третий застыл возле печи и шарит в углу… Тоже взялся за карабин! Четвертый тычет стволом в спину, а пятый отложил голенища и смотрит так нехорошо, словно хочет удавить.

– Здорово, пейзане! – хрипло сказал Лыков.

– Че? – сразу окрысился тот, что сидел.

– Пейзане по-французски «мужики», – пояснил ему главный. – Дядя шутит.

– Не скажете, как на станцию пройти? Заплутал я, кажись. Темно и эта…

– Брешет, песья лодыга, – подал голос Арсюшка и сильно толкнул сыщика в круг. – Явился от станции, точно! Крался. Я, как полагается, в кусту стоял. Пропустил мимо себя и следом. Тебя он, Серый, выслеживал. Не иначе сыщик.

Лыков разглядывал обступивших его незнакомцев. По платью объездчики, а по наружности душегубы.

Надо запомнить приметы. И имена! Один Арсений, второй Сергей. Сейчас главное не испугаться. Хотя есть с чего… Влип, вот влип! Пятеро, при оружии.

Алексей понимал, что единственный его шанс спастись – это сохранить хладнокровие. Надо бежать, с такой оравой ему не справиться. Но использовать фактор неожиданности. Ребята не поняли еще, насколько опасный гость к ним заглянул. Как поймут, сразу зарежут. Надо действовать быстро.

Атаман тем временем обыскал пленника, вынул из карманов сначала «веблей», а потом бумажник и полицейский билет.

– Ба! Чиновник особых поручений Департамента полиции надворный советник Лыков… Вот так карась! Поняли теперь, для чего я велел караул выставлять? Ребята, взаправду сыщик, да по нашу душу.

– Закопать его на дворе, этого надворного советника, – угрюмо пробасил тот, что стоял у печки.

– Точно! – закричали остальные сразу в несколько голосов. – Хорошо сказал Матюха!

– Только сначала надо выпытать, как он нас нашел, – веско заявил Серый. – Что известно сыскным, на чем мы попались, где засада… Слышь, особый чиновник? Сам скажешь или тебя поджарить? Вот и печь горячая!

Стало тихо. Главарь пялился в лицо Лыкова желтыми ледяными глазами. Не дождавшись ответа, сказал:

– Не нравится он мне… Странный какой-то. Не боится вовсе, сволочь! Должен в штаны наделать с перепугу, а ему хоть бы хны. Арсюшка, дай-ка гостю угощенья!

Бандит сзади так сильно врезал Лыкову по почкам, что тот чуть не упал.

– Крепкий… – озадаченно пробормотал он, отступая на шаг.

– Эх ты! – рассердился атаман. – Ударить не умеешь, а еще кузнец! Смотри как надо.

Тут он допустил наконец ошибку, которой ждал сыщик. Шагнул влево, чтобы сподручнее было бить пленника, и оказался на одной линии с тремя другими громилами. Не медля ни секунды, Лыков атаковал. Выставив руки, он налетел на Серого и что было силы толкнул его. Вложив в это движение еще и массу тела. Не ударил – так бы он сбил с ног лишь его одного, а именно толкнул, на остальных. Пока объездчики с грохотом летели на пол, он развернулся и оказался лицом к лицу с Арсюшкой. Дерзкое какое выражение, нехорошее! Рост два аршина десять вершков, волосы темно-русые, армейская выправка, особых примет нет… Парень хотел выстрелить, но не успел. Лыков схватил ружье и выдернул из рук бандита. И тут же обратным движением направил приклад прямо в лоб…

Все заняло доли секунды. Четыре остальных бугая с руганью пытались выбраться из-под обломков стола. У Лыкова мелькнула мысль арестовать ребят. Вот и карабин в руках! Он навел его в потолок и дернул спуск. Вместо выстрела послышался сухой щелчок. Осечка? Сыщик передернул затвор и увидел, что перекосило патрон. Черт! Ему очень хотелось подобрать с пола свои билет и револьвер и уже после этого бежать. Но это было невозможно. Его вещи оказались на полу, где-то в этой куче-мале. Сейчас объездчики встанут и схватятся за ножи. Тогда ему конец. Оставив трофеи в руках врагов, надворный советник пулей вылетел наружу.

Уходя в ночь, он уже знал, где спрячется. Ошибкой было бы драпать по дороге: там его легко догнать. Нужно было скрыться в лесу. Искать там пластуна – дело дохлое. Лыков мог бы перебить всех пятерых, если они сунутся следом. Другое дело, что убивать или даже калечить лесных объездчиков он не имел права. Ведь не доказано, что тут лихие люди! Алексей понимал, по всем повадкам, что столкнулся с гайменниками. Ну и что? Где доказательства? В чем вина этих людей? В том лишь, что они поймали соглядатая и наклали ему в загривок?