Кому доставалось от шторма, так это пассажирам. Капитан, выйдя в отставку, достаточно долго прослужил в торговом флоте, чтобы несколько перестроить сложившуюся у него шкалу приоритетов. В военно-морском флоте на первом месте всегда стояла сложная боевая машина, которой он командовал. Все ее технические компоненты следовало содержать в постоянной боеготовности. Двигатели, электронное оборудование, пушки, торпеды, мины — капитан стремился отладить этот механизм, чтобы напрочь исключить сбои. К сожалению, в дело вмешивался человеческий фактор. Люди заболевали, напивались, опаздывали из увольнительных, в общем, всячески мешали идеальному функционированию вверенного ему корабля. По-другому быть не могло, и со временем он к этому приспособился.

Здесь, на «КЕ-2», приоритеты пришлось сменить. Да, экипаж выполнял его команды, и капитан мог рассчитывать на то, что они обеспечат работу всех систем лайнера. Но теперь его миссия состояла не в том, чтобы участвовать в сражениях и выигрывать войны Задача перед ним ставилась иная: обеспечить райскую жизнь тысяче шестистам пассажирам. Возможно, не такая благородная, как уничтожение врага, но не менее важная для достижения успеха в его нынешней жизни. И пассажиры имели право на эту самую райскую жизнь. Они заплатили большие деньги за кругосветный круиз. Круиз продолжался, да только из рая их вышвырнули в ад, где им и предстояло пребывать до окончания шторма.

Нижние палубы окутали печаль и тоска. За завтраком рестораны пустовали. Лишь несколько человек сидели за столиками, с аппетитом уплетая принесенные яства. Большинство пассажиров оставались в каютах. Есть хотелось немногим, да и те просили стюардов принести чай и гренки.

В «Королевском гриле» Хэнк и Френсис в гордом одиночестве сидели за своим столиком у иллюминатора. Хэнк залпом выпил стакан апельсинового сока, потом пригубил кофе. Все это время он думал, как начать разговор. Утро выдалось очень уж молчаливым. Из-за качки оба спали плохо, а когда свет нового дня начал пробиваться сквозь шторы, окончательно проснулись и больше уже не смогли заснуть. О тупамарос они не говорили, но остро чувствовали их присутствие в соседней комнате. Наконец, Френсис откинула одеяло, поднялась, начала громыхать ящиками, доставая одежду. Взяв все необходимое, скрылась в ванной, с треском захлопнув за собой дверь. Вернувшись в спальню в слаксах и легком свитере, с повязанным на голове шарфом, она ничего не сказала Хэнку, более того, вела себя так, словно он стал невидимым. Хэнк прошел в ванную, с удовольствием постоял под горячим душем, потом на несколько секунд включил холодный… В спальне Френсис он уже не застал.

Быстро оделся и отправился на ее поиски. В гостиной трое тупамарос спали, но четвертый сидел на диване, не сводя с него глаз. На коленях лежал большой пистолет. Хэнк молча открыл входную дверь и выскользнул в коридор.

Потеряться на корабле невозможно, даже на таком большом лайнере, как «К.Е-2». Хэнк нашел Френсис с первой попытки, за их столиком в «Королевском гриле». Она завтракала большим стаканом минералки с привкусом лимона.

Его радостное: «С добрым утром» — вызвало лишь легкое подрагивание ноздрей, словно она внезапно ощутила какой-то крайне неприятный запах. Зная, что без плотного завтрака он сам не свой, Хэнк не стал продолжать столь неудачно начавшийся разговор до еды. Его желудок урчал от голода, и только тут он вспомнил, сколь давно ел в последний раз. Официант записал заказ, торопливо отошел.

Вновь они сидели молча. Тишину нарушало лишь звяканье посуды и столовых приборов, вызванное качкой. Наконец, к радости Хэнка, принесли еду, и он с аппетитом набросился на яичницу с двойной порцией бекона, маленький стейк, оладьи, гренки и рогалики. Френсис допила минералку, посмотрела на его тарелку и побледнела. Хэнк так энергично работал челюстями, что она больше не могла сдерживаться, хотя и зареклась разговаривать с ним.

— Господи… Как ты можешь? Корабль тонет, все лежат пластом или блюют, а ты поглощаешь еду в таком количестве, что вьетнамской семье ее хватило бы на год. Неужели такое возможно?

— Я проголодался, — со всей серьезностью ответил Хэнк.

У Френсис отвисла челюсть… и распиравшая ее злость бесследно исчезла. Она рассмеялась. Взяла его руку в свои. Свободную, левую. Потому что правой он по-прежнему отправлял содержимое тарелки в рот.

— Я ужасно себя чувствую. И мне стыдно за вчерашнее.

— Тебе надо что-нибудь съесть.

— Да. А потом мгновенно умереть. Лучше выпью еще стакан минералки со льдом. Причина не в качке. Я плаваю с детства и не помню, чтобы страдала морской болезнью. Все дело в «александерах» с коньяком. Не следовало мне болтать со шведом, который покупал «александеры» с коньяком. Он-то думал только об одном. Он много говорил о своей работе, вроде бы он большая шишка в издательском мире, но на самом деле ему хотелось уложить меня в постель. Он даже перешел от намеков к делу, ущипнув меня за зад. У него не руки, а клешни. Возможно, он сам не знает, какой он сильный, синяк останется. Зато я мгновенно протрезвела. Притащилась в каюту и устроила представление. Извини.

— Тебе не за что извиняться. И ты имеешь полное право на плохое самочувствие. Но при случае ты укажи своему скандинаву, что сначала я изобью его в кровь, а потом вышвырну за борт.

— Мой герой! Нет, я сама виновата в том, что позволила ему угощать меня. Мне хотелось отвлечься от того, что творилось в нашей каюте. Но я знала, что не получится. Извини… и на этом мы перестанем извиняться друг перед другом. Ты — за то, что втянул меня в эту историю. Я — за свое поведение. На извинениях поставлена точка. Случилось что-нибудь важное?

Хэнк вытер губы, откинулся на спинку стула, довольным взглядом окинул пустую тарелку.

— Не просто важное — практически невероятное.

— Так расскажи. После нескольких последних дней я поверю чему угодно.

Френсис молчала, пока Хэнк рассказывал ей о деталях заключенного союза. Разве что глаза ее раскрывались все шире и шире, а однажды она даже ахнула. Хэнк ничего не оставил за кадром рассказа и о конечной цели нацистов, предугаданной Узи. Когда он закончил, она замотала головой, как после нокдауна. Слова Хэнка били, словно кулаки.

— И у тебя нет ни малейших сомнений, что все это — не чья-то злая шутка? — спросила она.

— Хотелось, чтобы были. Но мы все слышали собственными ушами… есть и запись. Мы поехали в круиз с тем, чтобы выслеживать военных преступников, но сами попали в зону боевых действий. Этих людей надо остановить прямо сейчас, до того, как они начнут реализовывать свои планы. Если мы потерпим неудачу и оружие попадет по назначению, через десять лет может начаться атомная война.

— Это невозможно.

— К сожалению, возможно. Мы читали о нацистах в наших учебниках по истории, но думали, что они канули в Лету, как Чингисхан и монгольские орды. И в этом ошибались. Мой отец воевал с ними, так же как и твой'. И победа далась ой как нелегко. Если бы несколько сражений закончились иным исходом, немцы могли бы взять верх. У них было достаточно ресурсов и воли к победе. И сейчас мы плыли бы на «Адольфе Гитлере», а не на «Королеве Елизавете».