Ярость, с какой обрушился на нападавших Хети, раздавая удары посохом направо и налево — по головам, по спинам — с такой силой, что люди падали на землю, обескуражила нападавших. Хети удалось пробраться к колеснице. Он дотянулся до чехла, прикрепленного к борту, и выхватил один из дротиков. В египетской армии особое внимание уделялось обучению солдат умению орудовать дротиком как копьем. Мастерским владением этим оружием Хети уже успел удивить воинов-гиксосов во время битвы под Содомом. Но на этот раз гнев многократно увеличил его быстроту и ловкость. Удар следовал за ударом, и те, кто оказывались ближе к нему, падали, даже не пытаясь защититься, — настолько они опешили из-за неожиданности этой атаки и были парализованы быстрыми действиями врага. Каждый удар, нанесенный с предельной точностью, оставлял раны на теле одного из противников или убивал его. Раздавая удары, вновь и вновь нападая, Хети носился с места на место, атаковал и отпрыгивал в сторону, словно змея, чтобы избежать удара, выкрикивал ругательства в адрес противников, называл их гиенами и шакалами, сыновьями Сета (в гневе он, сам того не желая, вспомнил об этом демоническом египетском божестве). В итоге двое оставшихся на ногах противников не нашли ничего лучшего, как, сверкая пятками, убежать. Прицелившись, Хети метнул дротик. Он вонзился одному из убегавших в поясницу, тот упал. Потом Хети схватил лук и стрелу, натянул тетиву — второй беглец, который уже успел порадоваться тому, что избежал опасности, упал на колени, раненный в бедро.

Бросив взгляд на Аснат, которая стояла, выпрямившись, на колеснице и улыбалась, Хети со всех ног бросился к тому, второму, раненному стрелой. Поверженный противник напрасно пытался встать. Хети схватил его за длинные волосы и потащил его назад, к колеснице. Аснат между тем успела спрыгнуть на землю и теперь осматривала место стычки. Подтащив раненого к колеснице, Хети присел с ним рядом. Он схватил стрелу и начал ее проворачивать в ране, расширяя ее. Раненый застонал. Хети предупредил его, что сделает еще больнее, если тот не расскажет, кто он и почему вместе со своими подельниками решился напасть на одинокую девушку на колеснице. Ему не пришлось повторять свою угрозу — раненый заговорил. Он и его товарищи — члены племени кочевников, которое остановилось неподалеку, в роще. Вскоре после полудня к ним пришел человек и предложил сделку: он заплатит золотом за то, что они спрячутся за камнями и убьют парочку, которая приедет к хижине с наступлением ночи на колеснице, запряженной парой лошадей. Незнакомец дал им задаток, а остальное обещал отдать, когда своими глазами увидит два трупа возле хижины. Участвовать в деле согласилось человек десять мужчин, они и поделили между собой золото. Они решились на это, хотя многие соплеменники просили их не делать этого: преступников, совершивших убийство, непременно найдут власти, и отвечать придется всему племени — все, от мала до велика, узнают на своей шкуре, что такое гнев царского наместника. Но незнакомец сказал, что заберет трупы и спрячет их так, что никто не найдет концов, и это обещание окончательно убедило тех, кто решил заработать на убийстве. Однако никто из кочевников не знал человека, который подбил их на преступление: они редко бывали в этих местах и не были знакомы с местными жителями.

Девушка присела рядом с Хети, чтобы лучше слышать слова пленника.

— Нам нельзя здесь задерживаться, — заговорила она.

— Ты права, — согласился Хети.

Он нашел свой мешочек со снадобьями, вынул какие-то мази и обработал ими рану, предварительно вынув стрелу.

— Я мог бы лишить тебя жизни в наказание за то, что ты согласился убить, прельстившись золотом. Но я дарю тебе жизнь. И если ты встретишься с этим подлецом, который подтолкнул вас к убийству невинных людей, потому что не захотел сам марать руки их кровью, скажи ему, что отныне я сделаю все возможное, чтобы найти его. Я сделаю все возможное, чтобы с ним случилось то, что он уготовил нам.

— Хори, я знаю место, где нас никто не найдет.

Аснат тронула поводья, и лошади пошли шагом. Хети встал у нее за спиной и спросил, не ранена ли она и не страшно ли ей.

— Не бойся, эти шакалы не причинили мне вреда — они и не знали, что может сделать хлыст в умелых руках. Сперва я растерялась, потому что не ожидала нападения. Я остановила колесницу и хотела уже спрыгнуть, когда эти люди выскочили из-за камней и бросились ко мне. Я могла развернуть колесницу и ускакать прочь, но мне сначала и в голову не пришло, что они хотят меня убить. Когда я поняла это, было поздно разворачиваться. Я сразу догадалась, что это члены кочевого племени, остановившегося в роще, поэтому не стала вынимать дротик. Хотя, по правде говоря, я управляюсь с ним далеко не так ловко, как ты. Знай, я восхищена твоим мастерством. Хори, мне показалось, что ты — сам Ваал, повелитель грозы, бросившийся на врагов и поражающий их своими молниями.

Похвала обрадовала Хети, и он поцеловал девушку в шею со словами:

— Душа моя, я уверен, что человек, уготовивший нам сегодня страшную смерть, и тот, кто хотел убить меня на переправе через Яббок, — одно и то же лицо. Он подкупил этих кочевников, поручив им убить нас… Я знаю, зачем ему моя жизнь. Но твоя?! Почему он хочет убить тебя? Кто может желать твоей смерти?

— Хори, я не знаю, кто вложил оружие в руки этих людей. Однако заверяю тебя, на свете есть мужчины, и их немало, которые меня ненавидят и желают моей смерти.

Зная по рассказам Шарека, что царевна не церемонилась с претендентами на ее руку, Хети понял, что она имела в виду. Не отрывая от нее полного любви взгляда, он прижал ее к себе и сказал:

— Этого не может быть! Как можно ненавидеть такую женщину, как ты? Тебя можно обожать, поклоняться тебе как богине, воплощению Анат!

Искренняя и простодушная похвала вызвала на устах девушки улыбку, однако возымела свое действие.

— Ты говоришь так, потому что, как мне кажется, любишь меня всем сердцем, — сказала она в ответ. — Но другие не испытывают по отношению ко мне этих чувств. И потом, ты должен знать: с очень немногими мужчинами я так ласкова, как с тобой.

Какое-то время они ехали молча. Ритмично постукивали о землю копыта лошадей, скрипели оси, стучали колеса… Аснат остановила колесницу у берега реки Яббок, в месте, поросшем кустарником. Хрупкое сооружение из веток стояло неподалеку и от леса, и от реки.

— Вот мое второе убежище, — пояснила Аснат, спрыгивая на землю. — Сюда никто не ходит. Поэтому я могу купаться в прохладном Яббоке без одежды.

Словно для того, чтобы подтвердить свои слова, она сняла платье и сандалии, подбежала к реке и бросилась в воду. Хети последовал ее примеру, успев, однако, внимательным взглядом окинуть окрестности — не притаились ли поблизости другие злоумышленники? Вода была прохладной, особенно по сравнению с горячим воздухом. Он давно уже забыл, как приятно было купаться на родине в озере или в Ниле, а ведь вода в них тоже казалась ему достаточно прохладной… Аснат позволила течению увлечь себя, однако не переставала грести. Он удивился и восхитился ее умением плавать: в Египте плавали все, вне зависимости от пола, но немногие стыдливые жители Ханаана могли похвастаться таким умением. Он решил, что его ночная невеста вполне смогла бы сойти за египтянку, настолько она отличалась от большинства ханаанеев, с которыми он успел познакомиться.