– Из детского сада, чтоб ему ни дна, ни покрышки. Говорил ведь я своей дурехе, что от этой затеи добра не будет.

Ломов не стал докучать своему водителю никчемными расспросами.

– Давай-ка поменяемся местами, – приказал он, открывая дверцу. – Я сам поведу машину. Едем туда. Возьми себя в руки. Ну что могло случиться? Она у тебя малышка совсем. Забрела, должно быть, в другую группу или в чулан какой залезла, и там уснула. С детьми это случается. – Заставив его освободить водительское место, Ломов сел за руль. – Подсказывай, как и куда ехать.

Воспитательницы, нянечки и завхоз, сгрудившись вокруг заведующей в центре холла, подавленно молчали. Сашок налетел на них, как ураган.

– Где моя дочь? Что вы с ней сделали? Как могло такое случиться, чтобы ребенок пропал из детского сада? Да отвечайте же, черт вас возьми! – Он готов был схватить заведующую за борта жакета и вытрясти из нее душу.

– Успокойтесь, папаша, – мрачно осадила его та. – Мы сами ничего не понимаем. Собственно, она может и не пропала вовсе. Может мы зря вам позвонили и вообще зря подняли панику.

– Что она там бормочет! – заорал Сашок, окончательно выходя из себя.

Он был огромный, накаченный, с бычьей шеей и страшными, как два молота, кулачищами. Воспитательницы невольно попятились, боясь попасть ему под руку. А хозяйка стояла, как на эшафоте, изо всех сил стараясь сохранить присутствие духа и достоинство.

– Погоди, Сашок, не кипятись. – Поднатужившись, Ломов отодвинул его в сторону, как сейфовый шкаф. И, оглядев женщин, спросил: – Кто здесь главная?

– Я. Я главная, – обреченно созналась заведующая.

– Прекрасно. Как вас величают?

– Ирина Петровна.

– Значит так, Ириша. Если не хочешь, чтобы мы окончательно рассердились, рассказывай, четко и связно, что тут произошло.

Подобное обращение, да еще и в присутствии всего коллектива, шокировало и возмутило хозяйку детского сада. Но она была достаточно умна, чтобы сообразить, что ей сейчас не до амбиций. Что от этих двоих можно ожидать любой выходки.

– Младшую группу, в которую определили Татьяну, – тихо заговорила она, глядя в сторону, – ведёт наша воспитательница, Раиса Сергеевна. Сегодня днем, когда дети играли во дворе, она отлучилась ненадолго…

– Как это? Оставила детей одних во дворе и отлучилась?

– Ну что вы! Она оставила их с бонной-француженкой.

– А это еще что за птица? – вмешался Сашок. – Никакой бонны я тут не видел.

– Я недавно взяла ее на работу. Дней десять назад. Она проходит у меня испытательный срок. Очень интеллигентная девушка. Хороший специалист. И документы у нее в порядке. Лично проверяла.

– Да черт с ней, с вашей бонной! С дочкой что?

– Марья Иванна, расскажи, что ты видела, – обратилась заведующая к одной из своих нянечек.

– Я как раз мусор во двор выносила, – начала та, боязливо косясь на клокочущего злобой отца и его не менее грозного «приятеля». – Гляжу, наша новенькая детей во дворе одних оставила, а сама у своей машины возится. Думаю, должно быть, забыла там чего. Мало ли. Бывает. А она села за руль, завела мотор и укатила. Как же так, думаю. Видано ли дело детей одних, без присмотру бросать. Вот те и новенькая! Как на зло, ни Раечки, ни Самой на месте не было. Ладно, думаю, негодяйка ты этакая, за детьми-то я пригляжу, но о художествах твоих заведующей, как есть, доложу. Жду, жду, а она, бесстыжая, все не возвращается. Так и сидела с детьми во дворе, пока Раечка не пришла.

– Ну а дочь-то моя при чем?!

– Обсуждая самовольную отлучку нашей коллеги, мы Таточку не сразу хватились, – виновато заговорила Рая. – А когда стали ее искать, дети сказали, что она уехала на машине с Катей.

– Кто такая Катя? – резко спросил Ломов.

– Та самая «француженка». Она к Таточке с первого дня неровно дышала, дети это сразу подметили, – сказала заведующая. – Я уверена, они покатаются и вернутся. Иначе и быть не может. Не бандит-головорез, в конце-концов, увез ребенка, а наш же работник. Но, можете не сомневаться, что после такого фортеля я уволю ее, как только она вернется. Ноги ее больше здесь не будет.

– Полное имя вашей «француженки»? – не слушая ее, потребовал Ломов.

– Екатерина Андреевна Погодина. Выпускница МГУ.

Сашок уставился на своего шефа, и тот увидел, как кожа на его лице, будто у хамелеона, меняет цвета – от серого к зеленому, багрово-красному и почти белому. Ломов и сам был не в лучшем состоянии.

– Идиотка, – не разжимая зубов, процедил Сашок. – Я буду не я, если завтра же не прикрою твою лавочку.

– Ты, Ирина, допустила к работе с детьми опасную аферистку и воровку, – уже через плечо бросил Ломов. Взяв Сашка под руку, он повел его к выходу: – Идем отсюда. Нам тут больше делать нечего.

Они сели в машину, отъехали от детского сада на несколько кварталов и остановились. Не глядя друг на друга и не произнося ни слова, оба долго молчали. Наконец, Ломов сказал:

– Итак, что мы имеем? Она здесь, в Москве. Она выследила тебя, составила план действий и выкрала твоего ребенка. Она намеренно явилась в детский сад под своим именем, чтобы мы узнали, кто похититель. А это означает, что она вышла на тропу мести. Ты стал ее первой жертвой.

– Спасибо, шеф, что все разложил по полочкам. Сразу как-то полегчало, – огрызнулся Сашок. – Мне так и объяснить это жене?

Хорошо понимая состояние своего подчиненного, Ломов заставлял себя быть сдержанным.

– Не дрейфь. Эта кикимора, по природе своей, все же женщина. А значит, как бы она не была зла на нас, уверен, ребенку твоему ничего плохого не сделает. Просто не сможет. Ну подержит тебя в напряжении, ну заставит поволноваться, посходить с ума. Но в конце-концов вернет малышку.

– То есть ты предлагаешь сидеть сложа руки и ждать у моря погоды? – взревел Сашок. – Да мою жену, как только она узнает, сегодня же удар хватит!

– Не исключен и другой вариант, – не слушая его, размышлял вслух Ломов. – Если она могла прельститься моими деньгами, значит нажива для нее первостепенна. – В таком случае она будет действовать в классических традициях киднеппинга и потребует за твою дочь солидный выкуп. – Покончив с несложными умозрительными выкладками, Ломов, казалось, определился наконец по части конкретных действий. – Ну, вот что. Хватит рассиживаться, – сказал он, распахивая дверцу и спуская ногу на асфальт. – Садись-ка за руль и дуй в офис.

Сашок механически повиновался. Он вел машину, вцепившись, как бульдог, мертвой хваткой в руль и остекленело глядя впереди себя. А прибыв на место, так же бездумно поднялся за шефом в его кабинет.

Ломов вызвал к себе ответственного за охрану и, сообщив ему о похищении дочери Сашка, приказал:

– Значит так. С этой минуты снова устанавливаем круглосуточный пост у дома Погодиной. У нас есть неопровержимые доказательства, что это ее рук дело. Найти и доставить ее мне живой или мертвой. – Бросив взгляд на Сашка, он поправился: – Живой! Непременно живой. Нужно в самый короткий срок выйти на ее след, а через нее – на след дочки Сашка. Достаньте мне ее откуда хотите и как хотите. – Теребя нижнюю губу, он некоторое время молчал, обдумывая возможные ходы. – Домой она скорее всего придти не рискнет. Эта хитрая бестья ловко уходит от засады. Но ведь где-то же она живет. Проверьте все гостиницы. И еще – все сделки с недвижимостью за последние несколько месяцев. Баба при деньгах… При МОИХ деньгах. Не исключено, что она обзавелась другим жильем – московской квартирой, дачей. Студией. Забудьте про сон и еду. Переверните все вверх дном. Время не ждет. В опасности ребенок Сашка.