— Я боюсь, — тихо выдохнула Алина.

— Ты жалеешь о случившемся? — по-своему интерпретировал он её ответ.

— Нет, что ты, — с горячностью возразила она. — У меня нет никаких сомнений. И я рада, что мы, наконец, решились на это сближение.

— Ты решилась, — подправил он её ответ.

Алина хмыкнула.

— Ну ладно, так и быть… я.

Кирилл, довольный её согласием, усмехнулся и принялся натягивать на неё одеяло, укутывая женщину практически по самый нос.

— Зачем? — поинтересовалась она.

— Замерзнешь!

— Тепло.

— А так будет ещё теплее, — возразил он. — Ночью становится холоднее… А ты сейчас ещё разгоряченная… волнуюсь за тебя.

Немного помолчав, спросил.

— Алин. Ты точно ни о чем не жалеешь?

— А разве по мне не видно?! — ответила она вопросом на вопрос.

— Тогда чего ты боишься?

— Как тебе сказать…

Лишь только Алина собралась продолжить, как её пробрал непонятно откуда взявшийся озноб. Ощутив, что женщина дрожит, Кирилл снова притянул её к себе.

— Ну что ты? — не на шутку взволновался он. — Что ты, девочка моя?! Всё хорошо!

— Вот этого-то я и боюсь, — произнесла она, чуть ли не клацая зубами. — Понимаешь, у меня уже было когда-то такое. Это предощущение беды… Сначала было счастье, а потом — тоска… и через какое-то время случилось несчастье с Сережей.

— Всё хорошо, любимая! Сейчас у нас всё хорошо! Мы вместе… И главное — я рядом. Значит, всё будет хорошо! Я никому не дам тебя в обиду!

Алина мысленно взвыла.

«Да речь не обо мне! — хотелось крикнуть ей. — Беда случается с теми, кто рядом со мной. С теми, кого я люблю!».

Он погладил её по голове.

— Сережка болел… Ты хоть и неосознанно, но чувствовала, что с ним что-то происходит… Вот и сейчас, ассоциативно, чувство удовлетворенности происходящим, свое ощущение нового счастья автоматически наложила на старые ощущения… Отсюда у тебя и тревога… Это обман ощущений. Всё хорошо! Ведь хорошо?

— Хорошо, — согласилась Алина. — Мне с тобой очень хорошо. И ты будешь смеяться, но я дурочка — зря боялась того, что произошло…

Но Кирилл смеяться не стал. Чуть отодвинувшись от неё, нежно и аккуратно поправил рассыпавшиеся в беспорядке волосы, пропустил их шелк через свои пальцы, разглядывая в полутьме, как они струятся, а потом, слегка надавив на затылок, заставил приподнять голову, чтобы ему удобнее было дотянуться до её губ.

Едва губы Кирилла коснулись её, голова снова закружилась, а по телу побежали уже знакомые мурашки… Целовал он медленно, с чувством, с наслаждением, уже только поцелуями заставляя её взлетать и падать. И сквозь вновь начинающее закипать у неё где-то внутри ощущение огромного счастья, она скорее почувствовала, чем расслышала его слова.

— Я всегда буду вспоминать этот вечер, эту ночь… я хочу навсегда запомнить наш с тобой первый раз.

От шепота любимого мужчины Алина открыла глаза. В комнате что-то неуловимо изменилось. Какое-то время женщина прислушивалась и присматривалась. Потом вдруг поняла: хотя в спальне и было по-прежнему темно, но за окном явно ощущался световой день. Эти несколько часов от… и до этого момента, просто улетучились в один миг. Это значит, что она уснула.

«Мне приснились эти слова?» — с удивлением подумалось ей.

И вот сейчас Алина всё так же лежала в объятьях мужчины, с ног до головы замотанная в тканевый кокон.

«Всё таки Кирилл добился своего, отдав для этих целей мне всё одеяло», — хмыкнула она.

Желая укрыть рядом лежащего, абсолютно обнаженного мужчину она попыталась отвоевать у самой себя хоть клочок одеяла, для чего чуть отодвинулась от него в сторону. Выискивая возможные пути отступления, заскользила взглядом по его телу вниз и… замерла. Она вдруг увидела то, чего почему-то раньше не замечала. Шрам. С левой стороны, в области сердца, был виден тонкий шрам…

«Это след от ножа? — вздрогнула Алина. — О Боже! Это точно след от ножа… Но это значит, что то, что он мне рассказал как пример про психа, правда?! Это было с ним?!».

Женщина теперь уже судорожно закопошилась, пытаясь высвободиться из одеяла. В конце концов, практически чудом, ей всё же удалось это сделать, даже не разбудив спокойно спящего рядом мужчину. Дрожащим пальчиком она дотронулась до шрама и аккуратно погладила бугрившуюся кожу. Нет, ей не показалось! Шрам всё же есть.

И теперь уже её сердце на увиденное отреагировало по своему. Оно забилось быстрее, разгоняя от волнения кровь, застывшую в венах во время сна. От прикосновений женщины во сне Кирилл дернулся, откинулся на спину… но так и не проснулся.

Алина же, отбросив одеяло, наклонилась над шрамом и тихонько, аккуратно поцеловала его.

Мгновенье, и женщина оказалась распластанной и прижатой к кровати мужским телом. Её руки, схваченные в железные тиски где-то у неё над головой, не давали возможности пошевелиться.

— Кирюш! Мне больно, — прошептала она.

На его лице застыла маска непонимания происходящего, секунда… пять… затем лицо Кирилла разгладилось, и он отпустил её.

— Прости, — прошептал мужчина. — Это рефлекс. Прости.

Алина, пытаясь осознать произошедшее, непроизвольно облизала губы. Кирилл, проследив за этим движением, едва заметно напрягся, тряхнул головой, сбрасывая с себя остатки сна. А затем торопливо, с вновь нахлынувшим желанием, принялся целовать. Вскоре его губы и руки заскользили по её телу, поднимая в ней новую волну желания. В какой-то момент Алина, вынырнув из нирваны, прошептала.

— Кир! Контрацептивы!

Кирилл замер, а потом хрипло выдохнул.

— Прости!

Алина мысленно охнула, но тут же ответила.

— Значит, чему быть, тому не миновать, — и потянулась к мужчине за очередной порцией поцелуев.

Из постели они вылезли только в полдень. Ни Кирилл, ни Алина безумно не хотели покидать эту комнату. Мужчина даже предложил.

— А может, ну её на фиг, эту работу. Давай прогуляем, — с азартом произнес он, снова нависая над женщиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Алина, уже ничуть не смущаясь своей наготы, лениво потянулась и, поцеловав Кирилла в кончик носа, ответила.