К Железному Кресту Петрус притащил меня чуть ли не на себе:из-за раны я почти не мог ступить на ногу. Осмотрев повнимательней масштабыущерба, причиненного псом, мой проводник решил, что я должен пребывать в покое,пока не оправлюсь достаточно, чтобы продолжать Дивный Путь Сантьяго. Неподалекубыла деревенька, где находили приют пилигримы, не решавшиеся в ночной тьмепереваливать через горы. Петрус снял у местного кузнеца две комнатки, где мы ирасположились.

В моем нынешнем обиталище имелась веранда – поистинереволюционное архитектурное новшество, которое именно отсюда стало в VIII векераспространяться по всей Испании. Я видел горную гряду и понимал, что рано илипоздно должен буду одолеть ее, чтобы оказаться в Сантьяго. Повалившись накровать, я крепко заснул, а проснулся лишь на следующий день – меня немноголихорадило, но в целом я чувствовал себя вполне прилично.

Петрус принес воды из источника, который местные жителиименовали своим «бездонным колодцем», и промыл мои раны. А ближе к вечерупривел некую старушку, жившую поблизости. Вместе с нею он обработал царапины,ссадины и укусы бальзамом из целебных трав, а знахарка заставила меня выпитькакого-то горького настоя. Помню, что Петрус требовал, чтобы я лизал свои раны,пока они не затянутся полностью. Меня преследовал сладковато-металлический вкускрови во рту и даже подташнивало от него, однако мой проводник уверял, чтособственная слюна обладает мощным обеззараживающим действием и поможет мнепредотвратить возможное нагноение.

На следующий день начался жар. Петрус и старушка сноваприкладывали к моим ранам припарки, поили настоем, однако температура – хоть ине очень высокая – держалась. Тогда мой проводник отправился на расположеннуюнеподалеку военную базу за перевязочным материалом – во всей деревне нельзябыло найти куска марли или липкого пластыря.

И через несколько часов принес искомое. Мало того – привелмолодого военного врача, который начал допытываться, где то животное, котороеменя покусало.

– Судя по нанесенным ранам, животное это было зараженобешенством, – с важным видом вынес он свой вердикт.

– Ничего подобного, – возразил я. – Я играл с собакой, а онанемного заигралась… Я давно знаю ее.

Однако офицера мои слова не убедили. Он непременно хотелввести мне сыворотку – и под угрозой немедленной госпитализации вырвал у менясогласие хотя бы на один укол. А потом вновь осведомился, где собака.

– В Фонсебадоне, – ответил я.

– Фонсебадон лежит в развалинах. Никаких собак там нет, –сказал всезнающий доктор с таким видом, словно уличал меня во лжи.

Тут я издал несколько притворных стонов, и Петрус выпроводилего из комнаты. Впрочем, он оставил все, что было необходимо, – стерильныебинты, пластырь, мазь, способствующую скорейшему рубцеванию ран.

Но Петрус и знахарка ее применять не стали. Приложили к моимранам новую порцию лечебных трав и забинтовали, чему я очень обрадовался – ненадо больше зализывать места, которым досталось от собачьих клыков. Ночью обацелителя преклонили колени у моей постели и, простирая надо мной руки, вслухчитали молитвы. На мой вопрос, что это за молитвы, последовало туманноеупоминание о харизмах и о Римском Пути. Я допытывался, но Петрус ничего большене рассказал.

Через два дня я был уже в полном порядке. Подойдя к окну,увидел, как солдаты обходят дома и прочесывают рощицы на холмах. Я спросил, чтоони ищут.

– В окрестностях появилась бешеная собака, – был ответ.

В тот же день кузнец, сдавший нам комнаты, потребовал,чтобы, как только я смогу передвигаться, мы с Петрусом немедленно покинулидеревню. Все его односельчане уже знали историю с собакой и опасались, что,взбесившись, я перезаражу всю округу. Петрус и знахарка вступили с хозяином впереговоры, которые ни к чему не привели: кузнец стоял на своем. Дошло до того,что он заявил, будто бы своими глазами видел, как у меня изо рта шла пена, а япри этом спал.

Не помогали никакие доводы, включая и тот, что со спящимчеловеком могут случиться разные разности и странности. Ночью мой проводник истаруха-знахарка снова долго молились, простирая руки надо мной. А наутро,слегка прихрамывая, я уже снова следовал Дивным Путем Сантьяго.

Я спросил Петруса, сильно ли встревожило его моенедомогание.

– Для тех, кто проходит Путь Сантьяго, есть одно правило, окотором я тебе прежде не говорил, – ответил он. – Оно гласит: единственнаяуважительная причина прервать начатое паломничество – это болезнь. Если бы тыне смог оправиться от ран так скоро и продолжал бы температурить, это было быоснованием к тому, чтобы здесь, в этой самой деревне, завершить нашепутешествие.

Но, добавил он не без гордости, молитвы его были услышаны. Ая убедился, что эта отвага столь же важна для него, как и для меня.

Дорога теперь шла под уклон, и Петрус предупредил меня, чтотак будет продолжаться еще двое суток. Теперь мы вернулись к прежнему ритму иво второй половине дня, когда солнце пекло невыносимо, устраивали сиесту. Мойрюкзак нес Петрус – я все еще был на положении выздоравливающего. Можно было неторопиться, ибо назначенная встреча уже состоялась.

Час от часу я чувствовал себя бодрей и очень гордился собой:сумел взобраться по скале под водопадом, одолел демона Пути. Оставалось,впрочем, самое трудное – отыскать свой меч. Я сказал об этом Петрусу.

– Что ж, ты одержал красивую победу, однако в самом главномотнюдь не преуспел, – ответил он, обрушив на меня ушат холодной воды.

– То есть как?

– Ты не угадал точное время схватки. Мне пришлось устроитьэтот марш-бросок, а тебя хватило на то лишь, чтобы подумать – мы отыскиваемтвой меч. Скажи, зачем нужен меч тому, кто не знает, где он встретит врага?

– Меч есть орудие моего Могущества.

– Ты чересчур уверен в своем могуществе. Водопад, ритуалыRAM, разговоры с твоим Вестником заставили тебя позабыть о том, что для победынад врагом все-таки нужен враг. И о том, что у тебя назначена с ним встреча.Прежде чем рука твоя сожмет меч, надо знать, где находится враг, где тысойдешься с ним лицом к лицу. Меч всего лишь наносит удар. Но еще до того, какнанести этот удар, рука уже осенена победой или потерпела поражение.

Да, ты сумел одолеть Легион без меча. И в наших поискахзаключена некая тайна, раскрыть которую ты пока не сумел. Но без нее ты никогдане найдешь то, что ищешь.