— Давай, Серега, тихо-потихо, вытащи без шума из кладки пару-тройку кирпичиков.

Дубов вздохнул:

— Понял! Но, предупреждаю, я — не каменщик, надо было Жердя из компании бомжей тут оставлять.

Мамаев строго взглянул на прапорщика:

— Ты еще долго намерен базарить, Сережа?

— Все, все! Работаю! И что за служба? Как что, сразу Дуб! Будто в группе никого помоложе нет. Да и снайпер я, а не каменщик-бетонщик!

Бурча под нос, Дубов все же приступил к работе и сделал ее лучше любого специалиста. Убрав рассыпчатый раствор, он совершенно бесшумно и без труда вытащил из кладки два массивных осколка кирпича, в результате образовалась дыра диаметром в двадцать сантиметров. Этого было более чем достаточно для продолжения спецназовцами разведки подвала.

В проем Мамаев выставил глазок микровидеокамеры, закрепленный на гибком тросе. Камера начала подавать изображение на небольшой монитор. Коридор в обоих направлениях был пуст. Остальные боковые помещения оказались открытыми, но чувствительный микрофон системы «Блоха» фиксировал лишь шум, доносившийся с первого этажа. Определенно, в подвале никого не было. Но имелось то, что объясняло отсутствие боевиков, а именно, тонкие металлические струны, пересекающие коридор не менее чем в пяти местах, причем на разных уровнях. Растяжки! Стоит задеть струну, и прогремит взрыв, сила которого зависит от заряда, приводимого в действие отрывом струны. Инфракрасный сканер указал на наличие в коридоре и мины-ловушки. Эта срабатывала при пересечении луча, соединяющего излучатель со специальным зарядом.

Капитан объяснил товарищам обстановку:

— Боевики подготовились к штурму основательно. Одних растяжек не меньше пяти да ловушка. Но это в принципе нам на руку. Понятно, что струны натянуты демонстрационно. Они подсоединены к гранатам, но все же это демонстрация. Главный расчет сделан на ловушку. Ее луч невооруженным глазом не виден. Начни обезвреживать растяжки, попадешь под ловушку. А та связана наверняка и с другими капканами, и с гранатами растяжек! В итоге — взрыв, который похоронит здесь целый взвод, причем потолок подвала или пол первого этажа не обрушится. Он крепится на массивных швеллерах, которых зарядами средней мощности не срезать. Позаботился Дикой о подвале, позаботился. Тем самым, не подозревая, открыл нам путь в школу. Всю эту хрень в коридоре мы снимем. Но что дальше?

Дубов сказал:

— Дальше доложи Вьюжину.

Мамаев улыбнулся:

— Вот ты рви на объект и докладывай Вьюжину, что мы узнали по подвалу.

Дубов удивился:

— А чего рвать-то? По связи нельзя доложить?

— Уверен, что в коридоре вдогонку радиоуправляемых мин нет?

— Так Гончар из лежбища бомжей по рации связывался со школой — и ничего!

— Правильно, там стены экраном служили, а здесь? Кладка? Хотя, конечно, шансов на совпадение частоты работы станции с частотой радиодетонатора, как и наличия радиоуправляемых зарядов, ничтожно мало, но все же перестрахуемся. Я лично в этом подвале по нелепой случайности подыхать не желаю. Так что давай, Дуб, одна нога здесь, другая там. И нас командир пусть не вызывает в эфире. Все, что надо, передаст через тебя. Ну а ты сюда инструкцию и доставишь.

Прапорщик удалился.

Мамаев проверил, куда из помещения вытягивает воздух. Оказалось, в коллектор. Странно, а в самом тоннеле штиль. Может, воздух тянет в шахты колодцев? Но это не столь важно. Важно другое, в ожидании Дубова можно спокойно, без риска быть замеченным противником, перекурить. Капитан достал пачку сигарет с зажигалкой, машинально посмотрел на часы. 22.27. Пол-одиннадцатого! Интересно, что происходит наверху и в оперативном штабе? Какие условия выдвинул безбашенный Дикой? И не блефует ли он с условиями? Сумеют ли наши переговорщики переиграть Дикого? И будет ли штурм? Вопросов много. Ответа ни одного. Капитан, прислонившись к бетонной стене, закурил.

Захваченная школа. 25 сентября, 7.45.

Халим, приведя себя в порядок после рваного, нервного сна, принял заместителя, явившегося в кабинет директора для доклада:

— Присаживайся, Зухур! Я, проходя по раздевалке, слышал какой-то ропот из актового зала. Что это означает? Заложники чем-то недовольны?

— Да, саиб! В основном возмущаются учителя, мелкота 1 — 3-х классов плачет, просится домой, школьники старших классов поддерживают учителей.

— Чем же они недовольны? Тем, что еще живы? Мелкота понятно, дети, а учителя?

Заместитель главаря банды объяснил:

— Они недовольны тем, что их не выводят в туалет, не дают воды, пищи. Главное — туалет, ведь им приходится опорожняться прямо меж сидений рядов, наши люди запрещают заложникам вставать. А это, видите ли, унижает их достоинство, директор заявила, что, мол, мы поступаем бесчеловечно. Девочки и женщины не должны справлять естественные надобности под себя и на виду у мальчиков и мужчин!

Халим достал из кармана длинную папиросу. Затянулся дымом отборной анаши. Наркотик улучшил его настроение. Главарь взглянул на заместителя слегка поплывшим взглядом заблестевших глаз:

— А ведь директриса права, Зухур! И учителя со школьниками правы. Разве можно ссать и срать под себя, да еще на виду у всех? Нельзя! Но… людям, нормальным людям. А они кто? А они заложники. Бессловесная тварь. Жертвенные бараны. Хотя, знаешь, организуй вывод этого вонючего сброда в туалет! Сначала пусть соберут то, что уже наложили в зале. В руки соберут, а потом мелкими партиями пусть по очереди навестят сортир. Под охраной и пинками наших бойцов.

Зухур поклонился:

— Сделаем, саиб! Но как быть с пищей? Воды мы еще из водопровода наберем, а вот с кормежкой дело обстоит плохо. Запасов нет. В столовой только крупы. Для наших и вода, и провизия в наличии, ее хватит еще на три дня, а вот для заложников?

Халим поднял руку:

— Я понял тебя, Зухур, и решу этот вопрос. О чем докладывает химик?

— С воздухом порядок. Никаких примесей, превышающих обычную норму.

— За этим следить строго. А то вспомнят театральный центр и пустят нам убойную порцию газа. Хотя вряд ли. Слишком много в школе детей. А там шайтан их, дуболомов, знает. Так что за атмосферой следить строго. Инъекции против газа держать в готовности к немедленному применению.

— Я понял, саиб! Все будет как вы приказали. Главарь жестом указал заместителю на дверь:

— Иди, Зухур! На тебе вся работа по обеспечению содержания заложников, охраны объекта и, при необходимости, его обороны до того момента… но об этом пока не будем! Я же поговорю с шакалами из штаба. Пора кинуть им условия. Пусть думают!

Заместитель в очередной раз наклонился и вышел из кабинета. Тут же вернулся:

— Извини, Халим, срочная новость!

— Что такое?

— Двое юношей и девушка попытались бежать.