– Что он делает? – еле слышно спросила блондинка, притулившаяся рядом. Теперь бабы не стеснялись к нему жаться, и Энцо даже казалось, что они делали это слишком часто. Не то чтобы ему это не нравилось, – девица была симпатичная, хоть и слегка нескладная, – но внимание патрицианок настораживало. Было непривычным.

Он пожал плечом, не отводя взгляда от «паука». Марс знает, что тот делает. Может, ищет легионеров или вход в бункер. Или у него вообще программа сбилась, и он завис именно на той самой башне, которая вела в бункер. Зашибись совпадение.

Хуже было другое: первые два этажа банка скрывались под обломками. Упавшие блоки, машины, гнутые балки – все вперемежку. Можно, конечно, попробовать пролезть под ними, но что дальше? Куда? Там же не видно ничего. Надо зайти с торца, вдруг есть двери. Вдруг там не такой завал…

– Смотрите, оно уходит, – шепнул Гиппократ.

«Паук» и правда уходил. Спустился на землю, постоял – прицелы прыскали по куполу. Затем чуть присел, прыгнул и исчез в конце улицы. Оттуда донесся грохот.

Энцо вытянул голову, проверил, все ли чисто. Выгнал всех из укрытия – вдруг все-таки бахнет? Задыхаясь от холодного вечернего воздуха, перебежал дорогу и обогнул здание. Проулок закрывала сетка, за которой дымилась гора камней. Похоже, под ними что-то горело. Может, тот самый бункер.

И о чем он только думал? Что придет, а тут заходите пожалуйста, двери открыты? Ясен пень, все разбомбили. Кто не успел, тот опоздал. А кто успел, сидят сейчас под землей и силовым полем. Тит советовал сунуться через тоннели, но туда сейчас ходу нет.

Энцо с чувством выругался. Выкурил бы сейчас сигареты три подряд.

Вот куда теперь?

За дугой эстакады золотился округлый, весь в колоннах храм. Дальше шли какие-то сады, парки, над кронами деревьев в небо уходили башни торгового комплекса.

Издалека донесся грохот, похоже, «паук» снова прыгнул. Солнце лениво ползло к закату, прячась за решеткой зданий. Скоро ночь, надо бы укрыться. Причем, там, где потише и поменьше народа.

В общем, он спросил у Гиппократа, Гиппократ посоветовался с бабами, и все решили идти к храму.

Храм принадлежал Конкордии, богине согласия, и это очень подходило их странной компании. Внутри, за толстыми колоннами Энцо никогда не бывал, о местных жрецах ничего не знал, но надеялся, что они окажутся под стать своей богине: дружелюбными и настроенными на согласие. Не хотелось бы тратить последние три выстрела на людей.

Они пересекли безлюдную, заваленную мусором улицу. Взбежали по каменным ступеням, протиснулись за воротца сломанного турникета и как в пустоту провалились. Зал оказался длинным, типа здания Трансзонального Вокзала. Только тот был светлым, стерильно-белым, а здесь повсюду, особенно за колоннами, лежали тени, в которых могло прятаться что угодно.

Сбоку от входа стояла женщина – заметив ее, Энцо чуть не отстрелил ей башку. Но она не шевелилась. Одета в белую тогу, руки сложила на животе, глаза закрыла, а вместо груди сенсопанель. Ясно, андроид. Причем, неработающий андроид.

Они двинулись вглубь, и эхо шагов летело следом. Над головой качались тряпки разных цветов. Ткань была ровная, тонкая и блестящая, Энцо даже захотелось ее потрогать. Пол заменяли мертвые телепанели. На стенах пестрели изображения: темнокожая богиня, украшенная венком, патриции что-то там протягивают плебеям. Плебеи, ясное дело, изображены кучкой горбатых уродцев. Дальше рога изобилия, чаши, планеты, от цвета которых рябило в глазах, шаттлы и международная станция, которая, как ему рассказывали, висела на орбите. Недалеко от тюрьмы, чтоб ее.

Чуть дальше очерчивали круги света «вечные лампы», кое-как закрепленные на гирляндах цветов. Те давно увяли и испускали сладковатый запах тления. Жужжали мухи. Мертвецов видно не было.

– Здесь кто-нибудь есть?! – громко вопросил Гиппократ. Эхо его голоса затерялось между тряпок, бликов и картин, пошло гулять по залу.

Энцо еле удержался, чтобы не заткнуть ему рот кулаком.

– Нам же лучше, чтобы не было, – прошипел. – Жить надоело? Всем молчать и вести себя тихо.

Здесь мог шататься кто угодно, от легионеров до «псов» или кликеров. Что те, что другие – полные уроды, встречаться с которыми не хотелось. Люди вообще становились полными уродами, когда припекало. Человек человеку волк и всё такое.

От алтаря – мраморной комнатушки на возвышении – спустился мужчина в белом. Его будто год не кормили: тога висела как на вешалке, под глазами залегли круги, гладко выбритые щеки запали, отчего лицо походило на обтянутый кожей череп.

Оглядев компанию, череп улыбнулся.

– Я не причиню вам вреда, – жрец указал на распылитель. – Оружие вам не понадобится.

А это уже Энцо решать, понадобится или нет.

– Один? Больше никого? – быстро спросил он, не торопясь убирать оружие. Жрец кивнул.

– Здесь были еще люди, но они ушли.

– А ты чего? – не понял Энцо.

– А я – смотритель этого места, я не могу его оставить. Вы бы хотели больше узнать о Конкордии? Мне кажется… – Он сделал паузу, подбирая слова. – Мне кажется, вам будет интересно.

Он смотрел в лицо Энцо, не на распылитель. Излучал спокойствие. Понятно, очередной фанатик. Удивительно, как его еще не пришили и храм не разбомбили. Видимо, у «пауков» другие цели.

– В другой раз, папаша.

Энцо поставил распылитель на предохранитель. Все равно остался настороже: ни патриции, ни жрец доверия пока не заслужили. Пока он доверял только Гаю, который заложил руки за спину и со сдержанным любопытством осматривал зал. К нему Энцо даже проникся невольным уважением. Козявка, а ведет себя, как настоящий мужик.

– Если хотите, можете укрыться здесь, – сказал жрец. – Конкордия рада всем расам и народам.

– Так и сделаем, – буркнул Энцо. Не спрашивая разрешения, он прошелся к алтарю, поднялся по ступеням и уселся на скамью за мраморными стенами. В глубине виднелся ящик со сканером, видимо, для подаяний. Ящик не работал, как и все в проклятой курии.

– Здесь есть что пожрать? – крикнул Энцо жрецу. Тот поднял голову, уставился блеклыми глазами. Тоннельный слизень, вдруг подумалось. Медлительный, безобидный слизень с глазами на концах полупрозрачных рожек.

– Есть фрукты, но часть из них испорчена.

– Неси все, – махнул Энцо.

– Мы бы с удовольствием чем-нибудь перекусили, – кивнул Гиппократ, улыбнувшись, и жрец слабо улыбнулся в ответ.

– Подождите немного.

Он скрылся в тени за колоннами, двери за его спиной плавно сомкнулись. Даже ходил как-то странно, будто ему между ног прищемили. Хотя, может, так и было. Кто знает этих жрецов, чем они развлекаются на досуге?

Фыркнув, Энцо качнул головой. С силой потер лицо ладонями, отгоняя сон. Рядом прошуршала одежда, и кто-то сел.