Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне нужна эта работа…
— С Алисой мы уже все обсудили. Реабилитацию Лики я возьму на себя, твоя задача поправиться и дождаться моего возвращения, — строго ставит точку. На глаза наворачиваются слезы обиды.
— Не вздумай реветь, Аля, — мотает головой. — Во всем, что касается твоего здоровья и благополучия, я буду вести себя, как деспот. Ты просто не представляешь, как я тебя люблю, — сжимая в ладонях мое лицо, а мне хочется плакать и улыбаться одновременно. Ведь действительно любит, я это вижу. — Ты не представляешь, как невыносимо оказаться беспомощным. Молча сходить с ума и просто ждать, не в состоянии что-то сделать или изменить.
Горло сдавило от переполнявших меня эмоций. Я могу только представить, что значит для Багирова чувствовать беспомощность. Он ведь привык выходить из каждого боя победителем. Привык любые обстоятельства оборачивать в свою пользу. Он не прогибается и не идет против своей природы: сильный, бесстрашный, упертый, волевой, умный. А тут не уберег, не просчитал все наперед, пошел против своих убеждений и позволил мне остаться в отряде. Теперь наверняка себя корит.
— Яр… — готова согласиться на его условия, но договорить не удается.
Брезентовая шторка отодвигается без предупреждения, так обычно входит персонал. Не ошиблась, сначала появляется лоток со шприцами, потом пышный бюст, а следом и сама медсестра. Ее появление – как болевой синдром. Все болячки одновременно отозвались неприятной пульсацией.
— Привет еще раз, — хочется стереть улыбку с ее лица. Внутри разгорается ревность. — С возвращением, — мне Света не улыбается. Жду от нее подвоха, и она не разочаровывает. Ставит лоток со шприцами на тумбу, а потом оборачивается к Яру с предложением: — Мы там обедать собрались, может, присоединишься? Сколько можно на одном кофе жить, желудок себе испортишь.
Заботливая какая…
Алеста
Выдавить «спасибо» не получается. У него с этой Светой были шуры-муры до знакомства со мной, но меня вот это самое «до» совсем не успокаивает. Вот головой понимаю, а ревность, зараза, требует покусать Светку.
— Я поем с Алестой, — сухо ответил Яр, стараясь скрыть, что ему неуютно оказаться в этой ситуации. На помощь ему пришел телефон с сигналом входящего сообщения.
Бывшая любовница явно не была рада отставке. А в том, что она ее получила, сомнений нет. У Светки плохо получалось скрыть напряжение и неприязнь ко мне. Легкий флер негатива разрастался на глазах. Это было заметно по ее нервным движениям, медсестра пыталась поймать на себе взгляд Багирова, но он словно забыл о ее присутствии, погрузившись в переписку в телефоне.
— Повернись, обезболю, — резко и с раздражением.
— Ты ошалела? — отвлекаясь от телефона, Яр с такой злостью смотрел на Светку, что я поежилась. — Какой «повернись»? У нее ребра сломаны! Она не может крутиться по твоему требованию! — расходился Яр. Поднявшись со стула, он подошел ко мне. — Я аккуратно ее приподниму, ты уколешь, — рыкнул Багиров, пытаясь отодрать от моих пальцев одеяло, вцепилась я в него мертвой хваткой. По крайней мере, мне так казалось. На самом деле я была слабее новорожденного котенка, а Ярослав просто не хотел применять ко мне силу.
Мы с Яром заходили намного дальше поцелуев, он видел меня топлес, ласкал грудь, но даже случись между нами близость, я не хотела бы, чтобы он видел меня в таком виде – внизу на мне ничего кроме катетера.
— Я сама, — умоляюще глядя на Яра. Ну не хочу, чтобы он меня видел такую.
— Оставь нас на минуту, — не глядя на Светку.
— Еще чего, — фыркнула возмущенно. — У меня что, дел больше нет?
— Веру позови и свали! — Яр своим командным голосом кого угодно может заставить дрожать от страха. Светка, бросив в лоток шприц, вылетела из палаты.
Секс – не повод стать друзьями. С одной стороны, мне было приятно, что он с ней не церемонится, разговаривает, как с абсолютно посторонним человеком, с другой стороны, я понимала, что Ярославу скоро придется вернуться к ребятам, а эта зараза начнет отыгрываться на мне. Сложно воевать на равных, когда ты похожа на мумию.
— Если бы я лежал сейчас раненым, ты ухаживала бы за мной? — спросил Ярослав, как только Светка вылетела из палаты.
Ну что за глупый вопрос? Если откинуть в сторону мою профессию, которая как раз и подразумевает ответ на этот вопрос, и опираться только на чувства, то все равно ответ однозначный:
— Конечно!
— Как бы ты себя чувствовала, начни я от тебя прятаться и говорить, что справлюсь сам? — в очередной раз убеждаюсь, что Ярослав тот еще психолог. Их не только стрелять и врать учили, а еще убеждать и гипнотизировать. Почувствовала себя виноватой.
— Это другое. Я медик… — не очень уверенно.
— Ты моя любимая женщина, Аля. У нас в этой жизни все на двоих: и горести, и радости. Прекращай меня стесняться.
— Яр, я все понимаю, но не могу так.
— Кто у нас тут не желает лечиться? — отодвигая в сторону брезент, в палату вошла Вера.
Казалось, старшую медсестру я не видела сто лет. На моем лице расплылась улыбка, а Вера уже подошла, отодвинув в сторону Яра, крепко сжала в своих руках мои пальцы. Локоть у меня был перебинтован, при резком движении рана отзывалась болью.
— Ты иди, погуляй, мы тут сами справимся, — улыбнулась старшая Багирову. Я не верила своим глазам. Вера тепло и по-доброму разговаривала с Яром. Она ведь его терпеть не могла.
Багиров какое-то время помялся у изножья кровати, потом, кивнув Вере, оставил нас наедине.
— Ну и напугала ты нас, девочка, — мотая головой, произнесла Вера. — Борисыч, когда тебя увидел, слезу пустил, дрогнуло сердце старого хирурга. Себя он винил, да и я винила себя, что отпустила от себя. Но больше всех твой с ума сходил, — кивнув в сторону выхода. — Он за своих ребят всегда горой, а тут сразу все поняли, что любовь у вас. Никогда его таким безумным не видела. Он с Борисычем поругался, со штабными сцепился. Те, махнув рукой, разрешили ему быть здесь. Всех баб разогнал от себя, ни на шаг от тебя не отходил, — заговорщицки шептала Вера с восторгом в глазах. — Хорошего мужика выбрала, Алька!
— Вера, это точно ты говоришь? — чувствуя, как на лоб ползут от удивления брови.
— А, ты о его похождениях? Так у кого их по молодости не было? Даже у меня. Кто старое помянет… — улыбаясь, махнула рукой. — Любит тебя Багиров. Любит. Видела, как у него виски поседели? — я что-то не обратила внимание. Да и темновато в палатке. — Ребята говорят, прямо на глазах сединой обзавелся. За тебя весь отряд как за родную переживает, а это о многом говорит, — Вера аккуратно немного повернула меня и поставила укол.
— Спасибо, — тихо шепнула. Меня переполняли эмоции. Я верила Яру, но все равно было приятно услышать такие подробности и мнение со стороны.
— Да мне-то за что? — укрывая меня простыней. — Вы, главное, берегите друг друга…