Шкаф был практически пуст, так что сдвинуть его в сторону большого труда не составило. И огромная дыра в стене открылась невольным взломщикам во всей своей бесстыдной и пугающей наготе.

– Я все-таки не понимаю, куда она ведет... – прошептал Миша.– Здесь же как-никак второй этаж?

Последнее обстоятельство Загоруйко, охваченный сыскным пылом, упустил из виду. Тоннели обычно роют под землей, а здесь что – проложили по воздуху?.. Получалась полная нелепица!

– Пробили в стене шахту вниз? – предположил Атасов, просовывая голову в отверстие и принюхиваясь.– Пахнет самой обычной плесенью... Я бы вызвал милицию!

– Погоди ты с милицией! – отмахнулся Миша.– Может, эту дыру не постояльцы продолбили, а хозяева гостинцы – для своих нужд!.. Еще одного скандала нам Виссарион Дмитриевич не простит. Надо проверить.

– Легко сказать – проверить! – огрызнулся Атасов.– А если мафия нас в этом тоннеле прихватит? Свернут шею – и там же похоронят... Люди, решившие ограбить банк, со случайными свидетелями церемониться не будут!

Миша с Атасовым так увлеклись разговором, что вошли в тоннель незаметно для себя и продвинулись вглубь метров на десять. Изнывавший от страха Загоруйко сунулся вслед за ними – просто чтобы не остаться в чужом номере в одиночестве...

В тоннеле было довольно светло, хотя откуда падал свет – Емельян определить затруднился. Поначалу показалось, что – с противоположной стороны, следовательно, тоннель не слишком длинен... Однако, пройдя добрую сотню метров, они так ничего и не обнаружили. По всем приметам следопыты уже должны были достичь подвала Регионального банка, расположенного аккурат через дорогу от гостиницы.

– Такой тоннелище за несколько дней не соорудишь! – сказал Миша, оглядывая стены.– Как хотите, мужики, но ни Жигановскому, ни этому Мышкину такое просто не под силу. Это гостиничные боссы постарались. То ли кабель собираются прокладывать, то ли канализационные стоки оборудуют.

После высказанного Севостьяновым разумного предположения на душе у вице-губернатора сделалось легче. Пропала охота бежать из таинственного тоннеля без оглядки, зато появилось горячее желание обследовать его до конца и выяснить, кто и по какому праву роет подземные переходы, не испросив разрешения ни у городской, ни у областной администраций... Совсем охамели люди – ничего уже не боятся! А между прочим, действия владельцев гостиницы вполне можно квалифицировать как захват территории – со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде наказания за самовольную застройку!..

Загоруйко не сдержал эмоций и по ходу дела высказал ряд нелицеприятных замечаний в адрес совсем охамевших в последнее время представителей бизнеса. Захваченные сыскным пылом Севостьянов с Атасовым никак на слова Емельяна не реагировали. Разве что ускорили темп, заставив солидного и не слишком рослого вице-губернатора почти перейти на бег.

– Куда вас понесло? – возмутился Загоруйко.

– Кажется, пришли... – негромко отозвался Атасов.

Над головой возмущенного губернатора вспыхнули звезды, а негодяйка Луна хитренько подмигнула ему с небосвода. Емельян Иванович вздохнул с облегчением, но, кажется, сильно поторопился. Приключение не только не закончилось – оно вступило в решающую фазу!

– Ну и домина! – ахнул остановившийся рядом Атасов.

Действительно, было чему удивиться. Такого здания Загоруйко в родном Кацапове не помнил. Мало того, что сложено из громадных камней, явно неподъемных для кацаповских строительных подразделений,– оно еще и пронзало своими шпилями небеса, теряясь в совершенно непроглядной тьме!..

Впрочем, долго цокать языком в удивлении и восхищении Загоруйко не пришлось: его довольно грубо ухватили за шиворот и в два счета «загнули салазки». Все произошло настолько быстро, что у вице-губернатора не возникло ни малейшего сомнения в присутствии рядом истинных профессионалов.

– Ведите охальников к его сиятельству! – раздался у самого уха Загоруйко хриплый голос.

Емельян Иванович попробовал было обернуться и объяснить работникам спецслужб, что произошла нелепая ошибка и что попали они на режимный объект по недоразумению. В конце концов, ничего страшного ведь не произошло: как вице-губернатор, он имеет допуск к государственным тайнам... Однако поползновения Загоруйко остановил грубый тычок в челюсть, после которого он на несколько минут потерял ориентировку в пространстве... Очнулся Емельян перед внушительным троном под черным балдахином, на котором сидел незнакомый мужчина довольно невыразительной внешности в разрисованной серебряными звездами хламиде.

– Вот, вашество, нашли-таки безрогого! – проскрипел слева от Загоруйко неприятный голос.– Можете потренироваться.

Емельян Иванович потихоньку осваивался в непривычной обстановке. Туман в голове рассеялся, и он обнаружил, что находится в огромном, роскошно украшенном зале. Ни Атасова, ни Мишки Севостьянова рядом не было...

Взглянув исподтишка на сопровождающего, Загоруйко поневоле вспотел, и остатки волос зашевелились на его голове. Нельзя сказать, что в обладателе скрипучего голоса не было ничего человеческого, но это «человеческое» уж слишком причудливо сочеталось с козлиным. Ну какой нормальный мужик станет носить, простите, рога на голове? Не говоря о копытах, которыми сей, грубо говоря, сатир бодро постукивал по мраморному полу, кружа вокруг трона и подскакивая то с правой, то с левой стороны к его сиятельству, лениво отмахивавшемуся от назойливого прислужника, как от мухи.

– Это куда же я попал? – вырвалось у Емельяна Ивановича.

– В замок его сиятельства мага и чародея Кукуя! – хихикнул сатир с серебряными рожками на голове.

Поначалу Загоруйко решил, что его разыгрывают... Какой-нибудь олигарх построил дворец на кацаповской земле без разрешения областной администрации и вздумал пошутить над солидным человеком. А сатир – просто ряженый! Скоморох, нанятый за деньги, чтобы пугать и смешить почтенную публику... Однако после того как в зал вошел еще один представитель местной фауны с откровенно лягушачьим лицом, Емельяну пришло на ум, что дело здесь не в капризах окончательно обнаглевших отечественных богатеев. От этой мысли у него засосало под ложечкой, а лысина во второй раз покрылась испариной.

– Вы кто? – спросил Емельяна чародей Кукуй.

– Колобок... – назвался Загоруйко прозвищем, которым наградил его неблагодарный электорат.– Помните: я от дедушки ушел, я от бабушки ушел...

– А от тебя, волк, и подавно уйду!..– продемонстрировал хорошее знание русского фольклора хозяин чудесного замка.– А вы местный или случайно сюда попали?

– Местный он, местный! – в один голос проквакали уроды.– Не сомневайтесь, ваше сиятельство.

– Пожалуй, они правы,– не стал спорить Загоруйко.

– Ну, тогда я попробую,– тяжело вздохнул чародей.– Вы уж не обижайтесь, если что не так...

Пока Емельяну Ивановичу обижаться было не на что. Не считая нанесенного неразумной охраной удара в челюсть, обращались с ним весьма сносно. Челюсть, правда, побаливала, но предъявлять претензии хозяевам Загоруйко не торопился. Чародей Кукуй ему даже по-нравился своей вежливостью и предупредительностью. Внешне он ничем не напоминал злодея. Насторожило, впрочем, не совсем адекватное поведение этого Кукуя, когда он вдруг начал размахивать руками и городить всякую абракадабру, отдаленно напоминавшую внятную человеческую речь. Загоруйко тут же предположил, что угодил, не иначе, в хорошо оборудованную частную клинику для богатых психопатов. Никакие другие разумные объяснения на ум не шли. Будучи человеком прагматичным и трезвомыслящим, он не мог и на мгновение допустить, что перед ним нечистая сила... А чародей Кукуй до того в раж вошел, что начал то ли дуть, то ли и вовсе плевать в сильно приунывшего вице-губернатора, которому не оставалось ничего другого, как терпеливо сносить выходки больного человека.