– Мина… Мина…

Начавшись чуть слышным благоговейным распевом, песня вскоре стала триумфальным маршем, победным гимном, который сопровождался звучанием тимпанов, звоном мечей, топотом сотен ног, рукоплесканием сотен ладоней.

– Мина!.. Мина!..

Галдар обернулся, чтобы посмотреть на остатки армии, уцелевшие после сражения. Раненые, которые не могли держаться на ногах, стояли, опираясь на плечи своих товарищей, и смотрели на Мину. Окровавленные, в рваных мундирах, солдаты скандировали ее имя.

Голос Галдара влился в многоголосый хор, и минотавр высоко поднял штандарт. Теперь марш превратился в клич, который раскатывался над горами подобно грому и сотрясал землю и груды лежавших на ней тел.

Мина снова опустилась на колени для молитвы. Но песня отвлекала ее, и она повернулась к войску. Лицо девушки было белым как кость, янтарные глаза были прикрыты пепельными от изнеможения веками, губы высохли и потрескались, на бледных щеках и губах горели пятна запекшейся крови умерших, которых она целовала. Мина пристально смотрела на сотни выживших, которые скандировали ее имя.

Она подняла руку.

Голоса мгновенно умолкли. Стихли даже стоны и крики раненых. Единственным, что нарушало тишину, было эхо, разносившее по окрестным горам ее имя. Наконец замерло и оно, и над долиной повисло безмолвие.

Мина вскочила на лошадь, чтобы множество тех, кто собрался на поле боя, отныне называвшееся «Слава Мины», могли видеть и слышать ее.

– Вы не правы, когда величаете меня! – заговорила она. – Я лишь только сосуд. Честь и слава сегодняшнего дня принадлежат Богу, который вел меня по этой тропе.

– Тропа Мины – тропа каждого из нас! – закричал чей-то голос.

И снова раздались неистовые крики приветствия.

– Слушайте меня! – Теперь голос девушки звучал сильно и властно. – Древние Боги ушли! Они оставили вас, чтобы никогда не вернуться! Миром правит Единый Бог! Единственный Бог! Тот, который даровал нам победу!

– Как имя этого Бога? – прокричал кто-то.

– Его имени я не смею произносить. Оно слишком священно и слишком могущественно.

– Мина! – вдруг снова раздался крик. – Мина, Мина!

Толпа подхватила этот крик и снова начала неудержимо скандировать имя девушки.

С мгновение Мина казалась растерявшейся и даже рассерженной. Затем она подняла руку, положила ее на медальон, и ее лицо смягчилось и просветлело.

– Да будет так! – воскликнула она. – Но знайте, что, восхваляя меня, вы восхваляете моего Бога.

От нового шквала голосов посыпались вниз камни с ближайших вершин.

Забыв про собственную боль, Галдар исступленно выкрикивал имя девушки. Случайно бросив взгляд на своего спутника, он увидел, что тот застыл в мрачном молчании, устремив взгляд в пустоту.

– Что такое? – Минотавру пришлось кричать, перекрывая бурю голосов. – Что-нибудь случилось?

– Посмотри туда. – Самоал указал на шатер командующего. Группа Неракских Рыцарей собралась вокруг своего командира, Повелителя Черепа. Нахмурившись и скрестив руки на груди, они мрачно наблюдали за происходящим.

– Кто это? – спросил минотавр.

– Повелитель Миллос, тот, из-за которого мы чуть было не потеряли все. Как видишь, сам он умудрился не пострадать в битве. Ни капли крови, ни царапины на латах.

В этот момент Повелитель Миллос попытался привлечь внимание своих солдат. Он взмахнул обеими руками и что-то прокричал. Но его никто не слушал, в его сторону даже не посмотрели. Не удостоившись ничьего внимания, он раздраженно замолчал и застыл на месте.

– Интересно, как этому Миллосу понравилось, что его так уделали, – пробормотал довольный минотавр.

– Наверное, не очень, – поддержал его Самоал.

– Эти Неракские Рыцари хотели половчее выпутаться из неразберихи с древними Богами, – заговорил Галдар. – Сначала они перестали упоминать о Такхизис. Пару лет назад Повелитель Ночи, Таргонн, изменил прежнее официальное название Рыцарей Такхизис на новое – «Неракские Рыцари». В давнишние времена, когда рыцарь удостаивался посвящения в Замысел, ему становилось ведомо и то место, которое было предназначено для него в великом плане Такхизис. После того как Богиня оставила мир, командование пытается поддерживать веру в Замысел с помощью различных мистических ухищрений. Рыцари до сих пор подчиняются ему, но, по сути дела, теперь это всего лишь пустые выдумки Таргонна и ему подобных.

– Потому-то я и оставил свою службу, – невесело ответил Самоал. – Но имей в виду, Таргонн и офицеры вроде этого Миллоса дорожат своей властью, и им не захочется скатиться с ее высот. Можешь не сомневаться, Миллос непременно пошлет своему начальству доклад о том, что здесь произошло.

Мина соскочила с коня. Ведя Сфора в поводу, она пешком уходила с поля битвы, направляясь в лагерь. Люди продолжали выкрикивать приветствия, но, когда она подходила к ним вплотную, странное чувство, непонятное им самим, заставляло их умолкать. Многие становились на колени. Некоторые тянулись, чтобы прикоснуться к ее одежде, другие просили девушку взглянуть на них и дать свое благословение.

Повелитель Миллос внимательно следил за этим триумфальным шествием, и лицо его искажалось гримасой отвращения. Наконец, резко повернувшись на каблуках, он скрылся в своем шатре.

– Ба! Да пусть их плетут заговоры! – ликуя, произнес Галдар. – Что они могут ей сделать?

– Ну, они способны на любую подлость, можешь не сомневаться. – С этими словами Самоал возвел очи горе. – Может, это и правда, что тот Единственный, который в небесах, бережет ее. Но здесь, на земле, она очень нуждается в друзьях, которые должны охранять ее.

– Ты говоришь мудро, – согласился минотавр. – А ты с ней, капитан?

– До конца своей жизни. Или до конца мира, смотря что случится раньше, – ответил Самоал. – И мои люди тоже. А ты?

– А я был с ней всегда, – произнес Галдар, и ему казалось, что это действительно так.

Человек и минотавр обменялись крепким рукопожатием. Галдар гордо поднял вверх флаг и присоединился к Мине в ее победном шествии через лагерь. Капитан Самоал следовал за девушкой, держа руку на эфесе меча. Рыцари Мины стали подходить к ее штандарту. Некоторые из тех, кто последовал за ней из долины Нераки, получили одно или несколько ранений, но никто не был ранен опасно. Люди уже рассказывали истории, полные чудес.

– Стрела летела прямо в меня, – взволнованно рассказывал один. – Я понял, что все кончено. Но стоило мне произнести имя Мины, как стрела вонзилась в землю прямо у моих ног.

– Один из этих чертовых соламнийцев чуть не воткнул мне меч в горло, – говорил другой, – но я успел позвать Мину, и его меч переломился пополам.

Солдаты предлагали ей пищу. Они принесли вина и воды. Несколько солдат захватили палатку одного из офицеров Миллоса и выбросили его вон, приготовив ее для Мины. Выхватывая горящие головни из костров, солдаты поднимали их вверх, освещая девушке путь сквозь тьму. Когда она проходила мимо, они повторяли ее имя, как заклинание.