Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Асила стоял рядом и улыбался в усы:
– А что про них скажешь? – и он выложил три одинаковых грубо скованных клинка.
– Эти два плохие, когда докуёте их, пойдут траву да соломень скотине резать. А этот пригоден, только правильно закалить его потребно, да отпустить осторожно. Для дружины сойдёт, но для вожа слабоват.
Кузнец кивал головой, а потом подвёл Черча к мешкам с углём:
– Как уголёк?
– Этот из разных дерев, мусор для растопки. Этот хороший берёзовый для работы. А этот наилучший из дуба. Его поберечь для закалки для большого жара.
– Вижу, знаете толк в нашем деле, а руками то можете что сотворить?
Я усмехнулся:
– Руками много чего сотворить можно, и в прах изломать и красоту создать. Мы можем и то и другое.
– Умён, молодец. Дык можете, али нет?
Я продолжил разговор:
– А знаком ли тебе вож Асила-коваль булатный уклад, по-вашему харалуг?
– То великая тайна полуденных ковалей.
– Мы можем ту тайну тебе поведать.
У Асилы отвисла челюсть. Он машинально повертел в руках поковки, потом, выгнув бровь, кинул на нас грозный взгляд, отвернулся, громко бросил железо на верстак и, не поворачиваясь, зло прогудел:
– За такую лжу мало живота лишить.
– А ведомо ли тебе вож Асила-коваль, – продолжил я невозмутимо, – как из худого железа изготовить зело крепкий клинок?
Он уже отошёл от первой растерянности и, повернувшись, сверлил нас недобрым взглядом и словно бык раздувал ноздри. В руке он держал молот, который машинально прихватил с верстака, ещё немного и он бросится плющить нас ковадлом. А я продолжал, как ни в чём не бывало:
– Глянь сюда вож Асила-коваль, – я вытянул из ножен и протянул ему свой меч.
Он уронил на землю ковадло, бочком и шажком приблизился, опасливо глядя на клинок, и замер в изумлении. Асила сразу всё понял, едва взглянув, но боялся поверить глазам. Вытер задрожавшие руки о рубаху, осторожно взял меч, погладил от рукояти до острия. Поднёс к глазам, понюхал, стукнул костяшками пальцев, прислушался, поскрёб по ногтю и прижал к груди. В его загоревшихся шальным блеском глазах плескалась мольба, а в душе клокотала буря. Я понимающе кивнул головой. Асиле, наверно, легче было расстаться с левой рукой, чем отдать клинок. Но он сделал это и сразу сник. Чтобы сгладить ситуацию, я продолжил:
– А не вернуться ли нам в твой дом, вож Асила-коваль? Мы надолго пришли в вашу землю с миром и решили, что пора открыть здешним ковалям тайны железа и уклада. А такие клинки ты сам и твои мастера будете ладить в своих кузнях.
Около двух часов мы по очереди открывали Асиле секреты выплавки стали, прогрева булата, цементации в шамотном муфеле с карбюризатором. Он узнал тайны нормализации, закалки и отпуска сталей, изготовления коленчатого дамаска. Такой объём ценнейшей тайной информации кого угодно мог свести с ума, но только не Асилу. Он ловил сведения на лету, задавал на удивление точные вопросы, царапая свинцовой палочкой на выглаженных тонких берёзовых дощечках соотношения, нормы и количества. Напоследок Рок рассказал об устройстве доменной печи и о способах интенсивного дутья для получения углеродистых сплавов.
Потрясённый и ошеломительно счастливый Асила только из вежества не смел немедленно броситься в кузню. Едва сдерживаясь от нетерпения, он отправился нас провожать. Мы уже садились в лодью, когда стоящий на мостках сияющий Асила перешёл к главному для нас вопросу:
– Поистине светлые боги привели вас в наш край. Поведанные ноне тайны требуют созыва схода братчества ковалей. Сей же день брошу клич. После завтрева на заре жду вас всех у меня. Будет сход. А что касаемо безродных бродников-волкодлаков, что давеча вы на пристанище посекли не тужите. Суда не будет. Не позволим. Тати обрели то, что иным уготовили.
Отчалив от берега, мы устроили короткое совещание. Пришла пора выходить на здешних авторитетов. С ковалями всё ясно, и теперь нужно искать подход к дружине воев-хоробров. Собственно говоря, по легенде мы к ним и направлялись.
Ниже по течению на том же правом берегу господствовала возвышенность, которую местные анты называли просто – Гора. По всем признакам она и являлась городским центром с воинским станом, святилищами и домами знати. К ней с трёх сторон примыкали городские концы. Выше по течению вдоль берега вытянулись уже известные нам торговая и кузнечная слободы, за ними в глубине лежала самая большая ремесленная, а ниже по течению житная. Между тремя первыми концами находился торг – треугольная в плане площадь, окружённая разными навесами, амбарами и приземистыми хибарами, в которых с трудом узнавались торговые лавки.
Около полудня мы причалили к берегу вблизи Горы и напялили на себя весь наш боевой обвес, включая плащи, щиты, копья и шлемы, чтобы пустить пыль в глаза обитателям воинского стана.
Вокруг Горы расположился городской центр, который широко охватывали ров и вал, ощетинившийся частоколом из брёвен. С напольной стороны ров был шире и вал чуток повыше, а по краям ограды торчали две крытые замшелым горбылём сорожевые вышки. И только над въездными воротами возвышалась более-менее приличная башня с навесами и бойницами. Напротив ворот ров перекрывал мост из дубовых брёвен, покрытый слоем слежавшейся засыпки из соломы и земли, густо поросший по краям мхом и мелкой травой.
Искомый нами воинский стан являлся лишь частью застройки и вместе с цитаделью-детинцем находился за внутренней оградой, хотя, ни о какой крепости здесь и речи не шло. Этому сооружению больше подходило название «острог», и то с большой натяжкой и обязательно с прилагательным «хреновый», ибо был он примитивный и, скажем прямо, никудышный. Внутри и снаружи острога виднелись бревенчатые дома и разные строения.
Глядя на все сооружения Горы, я понял, что строить здесь умели немногое и немногие, но и то, что у них получалось, выглядело неважно. Да-а, аховое укрепление, к тому же местные вояки стрелять брезгуют, не благородно, видите ли. Аваров на них нет с их тугими степными луками и огненными стрелами. Вот займётся огоньком эта большая куча дров, и будут они тогда благородным и хорошо
