– Здесь расходимся. Я еду с княжной, – говорю Шершню. – Справься с караульным и гони в лицей.

– Спра-а-авиться? – с ужасом смотрит на меня шестнадцатилетний детина. – Но я всего лишь в джазовом клубе состою.

– Достал… подожди – в джазовом клубе?! А на саксофоне играешь?!

– Ну да, – мнется.

– А научишь? – с восторгом смотрю на него.

– Артем, извини, что прерываю, но этот вопрос не подождет? – княжна крепко держит мою руку, ощущаю, как ее пальчики трясутся. Но сама улыбается. Видимо, из-за адреналина.

– И правда, – осторожно отстраняю Аллу и ныряю за угол.

Прокрадываюсь вдоль машины. Пока второй бандит отворачивается и нервно прикуривает, срубаю первого двойной связкой. Правым в трахею, локтем в висок. Мужик заваливается назад. Ловлю на лету, зажимаю голову в локтевом изгибе. Рывок – шея свернута. Бесшумно опускаю тело. Мимоходом отмечая, что сейчас вообще-то совершил первое убийство в новом теле, а у меня никаких эмоций по этому поводу, стелящимся шагом достигаю второго караульного. Почуяв неладное, он оборачивается. Встречаю прямым в лицо, двумя по печени. Тоже переламываю гортань, но этого не добиваю. Шум больше не мешает побегу, а времени и так потеряли непозволительно много на зачистку – полминуты.

Сами подбегают дворянята с водителями и запрыгивают все в одну машину. На земле испускает предсмертные хрипы бандит, схватившись за горло – на него пытаются не смотреть.

– Гони! – велю водителю Аллы, севшему за руль. – Плюнь на ПДД, на всё плюнь! Та тварь сейчас побежит за нами!

– Что-о-о?! – пищит Стас.

– Не дрейфь, музыкант. Если ты справился с саксофоном, то со вшивой псиной и подавно, – ухмыляюсь, глядя сквозь тонированное стекло на клуб. Грохот выстрелов затих, значит, Шарик приступил к пиршеству.

– М-м-м… ты в курсе, что саксофон это не модель боевого робота, а музыкальная труба с клавишами?

Мы мчимся по темным улицам. Заполненные светом окна нависают словно тысячи прожекторов, освещающих решающую гонку. Гонщик пока один, но фора скоро кончится, присоединится второй клыкастый, и любой пит-стоп будет означать проигрыш.

Видя мое напряжение, Алла ловит мою кисть, прижимает к губам.

– Все хорошо?

Смотрю на нее. Воздух между нами словно нагревается. Из-за избытка адреналина, из-за пережитого стресса мы запросто можем накинуться друг на друга. Заманчиво с ней целоваться. Да и не только. Мысли носятся в голове совсем несусветные. Сорвать с княжны кожаные брюки и трусики, с себя лохмотья формы – и заняться безудержным сексом. На глазах Стаса и водил, да и плевать. Беда в том, что тогда это будет наш последний секс.

Алла будто случайно спускает мою ладонь себе на грудь. Отвожу руку в сторону от мягких шариков и слышу тягучий вздох княжны.

– Алла, – впервые обращаюсь к ней по имени, и она удивленно поднимает обсидиановые глаза. – Сейчас я уйду в медитацию – это сделает меня сильнее… должно сделать. Тогда тварь нас не съест. Через десять минут, если не приду в себя – выбросьте меня из машины.

– Что?! Нет! Никогда!

– Псину ведет мой запах, Алла. Выбросьте, – повторяю, сжимая ее руку. – И мчитесь в ближайший полицейский участок. Или штаб жандармов. Кричите там, орите, поднимайте тревогу. Только так вы спасетесь. Все ясно?

У меня большое подозрение – Шарик одним мной не наестся. Будет вынюхивать всех, кто пахнет, как я. Под ударом любой, кто соприкасался со мной в ближайшие сутки. А возможно, я и ошибаюсь. Но что точно – у псины не займет много времени догнать по свежему следу. Десять минут плюс-минус. Буду в отрубе в это время – школьников перегрызут за полминуты. Если же Шарик меня получит, у Аллы появится прибавка к форе.

Алла сжимает губы, слезы сверкают на ее черных ресницах.

– Артем, не думала, что когда-нибудь скажу своему мужчине такое, но… – она собирается с духом, крепко жмурится и выплевывает: – Заткнись, дурак!

Судорожно дышит, ее трясет. Не от страха – от слез, что давит обратно в себя, не дает вылиться потоком.

– Погружайся в свою медитацию и не волнуйся. Если ты задержишься, я довезу тебя в полицию. А настигнет этот монстр – драться будем.

Чтобы не заплакать, она вздергивает высоко подбородок, и я вижу ее тонкую нежную шейку. Глупенькая – драться она будет. Гончей эта шейка на один зуб. А в доспехе – на два.

Опять влияние Яка, конечно. Или же нет? Ладно, неважно.

Тяну руки к ее лицу, скольжу по розовеющим щекам. Достигаю шеи.

– Тогда я скоро, – улыбаюсь и нажимаю большим пальцем ей на сонную артерию.

Веки Аллы закрываются, голова девушки падает мне на колени.

– Все слышал? – оборачиваюсь к Стасу. – Десять минут – и выкидывай.

Шершень, вздрогнув, кивает.

Погружаюсь в медитацию. Рассматриваю бескрайнее поле фигур. Тысячи углов и граней. Как же я могуч и в то же время бессилен. И какой детский конструктор выбрать? Фрактал Генерала меня сразу убьет – это точно. Да его мне и не собрать: на память комбинации фигур не помню, а подбирать времени не хватит. Но танковый калибр здесь и не нужен. Гончая – демон даже не на уровне Высшего. Одна из разновидностей их прислужников, как тираназы и кротосы, ну ладно – чуть покруче. Потом уже с возрастом и развитием могут окуклиться в мощного дядю. Поэтому выберем что-нибудь немудреное, стрелковое. То, что прошьет ее шкуру без помех. И без перезарядки.

Лук Кроноса, Катапульта Симы… Все не то. Удивительно, что помню имена всех убитых мной Высших. Они словно ярлыки над разобранными фракталами.

Бинго. Паутина Прамуса – самое то. Принадлежал паукообразному монстру на подачках у того самого Яки, хвостатого Казановы.

Паутина сгодится и как снаряд. Эти металлические нити вырежут из Шарика приличный кусок собачатины. К тому же не горит и очень прочная – как-то удерживал паучьей сетью обвал скалы над ущельем. Еще и порядок построения фигур помню прекрасно. В прошлый раз предпочел «толчок», который долго вспоминал, тужился, так как он лучше подходил против «колодцев» живы. Но увы – у каждого супермена свой собственный криптонит.

Определился, теперь давай собирать пазл. Сколько времени, интересно? Десять минут прошло? Наверное, уже лежу на скамейке на остановке или прямо на тротуаре, бомжи с ног туфли сдирают. Или еще лучше – уже стянули, и мои босые ступни облизывает щекотный язык Шарика. Ой, аж подошвы защипало. Так, не отвлекаемся.

С каждым поставленным тетраэдром или кубом меня будто пробивает ток. Будто астральное тело становится более прозрачным и невесомым. Вот гадство! Нет уж, я не сдохну, даже напоследок не подравшись! И снова не сходив на свидание с Кали! Да и с Аллой у нас еще может все наладиться. А Белоснежка меня сама хочет. Еще и буфера Эллы ждут моих ласк. А массаж… как же массаж Журавлевой?!

Слышь, Судьба? Демоник Перун сегодня не сдохнет! Поэтому кидай кости на верную ставку, если не хочешь оказаться в пролете.