в тот момент на их месте посчитал эту идеологию утопией. Слишком сильно пришлось бы менять общество 19-го века.

Когда в политической деятельности не просматривается перспектив, и когда она не может дать даже средств к существованию, её выбрать может только романтик. Тем более, когда даже победа не предусматривает личного процветания. Именно так это было для социалистов в конце 19-го века.

Не буду рассуждать о полезности их деятельности. В 21-м веке это уже не важно. Но они сделали нашу современную либеральную экономику социально-ориентированной. Хотя бы от этого есть польза нам, живущим в 21-м веке.

Могу смело утверждать, что человек хоть и меняется со временем, становится злее или двуличнее, но у него всё равно остаются те идеалы, которые сложились в юности. Он может стать откровенной «скотиной», заботящейся только о себе, может мимикрировать под кого угодно, может стараться жить как все. Но понятия добра и зла у него не поменяются. Он может перестать их придерживаться, но верить в них не перестанет. Понятно, кроме случая, когда он изначально воспитан, как паразит.

Но если в юности человек верил, что все люди должны быть счастливы, то в зрелом возрасте он постарается помочь в этом хотя бы тем, кого будет считать достойным такой помощи. Естественно за счет тех, кого считает недостойными.

Мы, конечно, достоверно не узнаем: пройдя весь путь они продолжили в это всё верить, или у них осталась только риторика. Но, зайдя достаточно далеко в своей политической деятельности, политик уже не имеет возможности отступить назад. Ему приходится делать то, что он провозглашал ранее. Политик – заложник своих речей.

Например, большевикам пришлось строить социализм. Как минимум реализовать его основные элементы. Другие варианты для них означали смерть. В прямом и переносном смысле. Но с учетом того, что строили они его достаточно долго, как минимум полвека, можно сделать вывод, что они в это верили.

Даже жесткие методы строительства говорят об этом. Ведь новой советской элите для простой жизни ради своего удовольствия можно было так не напрягаться. Например, можно было жить так, как это делает современная наша элита.

Или можно было жить так, как бывшие окраины Российской Империи. Жили же они без промышленности (правда в позе «чего изволите»). Но элита там процветала! Что мешало новой советской элите вести себя так же? Но они упирались, проводя индустриализацию.

У большевиков для этого было, в общем-то, тоже всё необходимое. Можно было оставить работать НЭП, и оставшееся после победы рыночных механизмов, народонаселение могло бы спокойно кормить новую элиту. А так, пришлось прилагать колоссальные усилия для строительства производственного предприятия «ЗАО СССР», обеспечивая соцпакетом его работников.

Тут еще просматривается правило: что получивший власть политик придерживается интересов своего социального слоя. Как правило, правитель, вышедший из социальных низов, чаще соблюдает интересы низших слоев общества. А вот выходец из элиты, чаще выполняет запросы элиты. (Впрочем, у нас политики сейчас в основном бывшие спортсмены).

К слову, большинство элиты сталинской как раз и происходило из низших слоев. Чаще из городской бедноты (городской средний класс тоже присутствовал). Очевидно, из-за этого им были чужды не только бывшие аристократы, но и крестьянство. Со всеми вытекающими последствиями. Вообще-то, у «городских» с крестьянством конфликты всю историю человечества. А новая советская элита того периода – именно из «городских».

А уже элита 60-х и до конца СССР была наследственной аристократией, производной от элиты послереволюционной. Второе поколение. Их интересовала только жизнедеятельность своего слоя. Впрочем, стиляги со своим фетишем и культ потребления – это другая история. Но перенаправление усилий на свою красивую жизнь, в условиях отсутствия «халявных» ресурсов и работников, привело к перегреву советской экономики и её упадку.

Собственно, наша политическая элита точно так же «строит» демократию для своих. Так же, как шестидесятники строили социализм только для «своих». Точно так же «верит» в демократию, как шестидесятники верили в коммунистические идеалы. Притом, что в самом начале они по-настоящему верили в то, что делают. Хотя, кое-какие элементы либерально-демократического общества они всё же реализовали. Надо признать.

Мы никогда не узнаем, в каком случае сработают моральные принципы, а в каком они будут отброшены в угоду целесообразности. Но чем сильнее у человека выражена моральная составляющая, тем активнее он пытается придерживаться своих идеалов.

Собственно, это относится абсолютно ко всем людям. Вне зависимости от нахождения на социальной пирамиде. Естественно, это всё известно давно. А следовательно, через различные институты, элита общества старается воспитать у подрастающего поколения определенные моральные принципы и идеалы. В конце концов, если эти идеалы направлены на что-то благое, а не на разрушение, то в выигрыше все, в том числе и сам объект воспитания.

Но процесс воспитания подрастающего поколения интересен не только родителям и элите общества, он интересен и тем, кто хочет превратить это самое подрастающее поколение во что-то полезное лично для себя. Например, в таран для разрушения общества какой-то страны, или в аморфную массу потребителей. Вот тем самым пропагандистам. Отсюда такое упорство некоторых современных политических течений отстранить от процесса воспитания школу, родителей, государственные институты. На это накладывается, как бы случайно, поток пропаганды через СМИ и неформальные организации, с явно антиобщественной повесткой. Причем просматривается явная взаимосвязь этих процессов.

Идеология как ширма.

Вообще, идеология – это самый слабовлияющий на жизнь общества фактор. На то, как ведет себя общество в целом или его отдельные граждане, больше влияют сформировавшиеся в нем нравы и отработанные за поколения модели поведения.

Но вот на поведение политиков идеология влияет сильнее. Именно они в своей риторике и поведении придерживаются тех или иных идеологических догм. Особенно, когда рвутся к власти. Но со временем, как правило, в непосредственной своей деятельности начинают руководствоваться простой целесообразностью, если не отбрасывая идеологические догмы полностью, то отодвигая их на второй план.

У политиков околоидеологическая риторика связана с борьбой с оппонентами. Они всячески пытаются доказать электорату, какая правильная идеология у них, и какая не правильная и преступная идеология у оппонентов и предшественников. Вплоть до призывов физического устранения оппонентов с «неправильной идеологией». Разумеется, самые активные борцы с чужой идеологией – это оппозиционеры, а позже революционеры, особенно после прихода к власти.

Но вернемся к личным интересам политиков. В психологии любого человека всегда имеется разделение своей деятельности на две части. Личные интересы и деятельность направленная на выполнение взятых на себя обязательств. Понятно, что человек старается сначала удовлетворить свои личные интересы или хотя-бы вести дела так, чтобы оно не сильно противоречило друг другу.

Поэтому весьма