– Она улетела, потому что на этот раз нашла по-настоящему особенную планету.

Вега обнаружила Арктура в одном из центральных колец станции. Он сидел, наблюдая, как внизу, за сверхпрочным стеклом, вращается черная дыра, непрерывно поглощая и излучая энергию. Стабилизаторы не давали ей выбраться наружу, но находиться поблизости все равно было жутковато.

Однако сейчас отстраненное выражение на лице Арка обеспокоило Вегу куда сильнее. Она подошла ближе и осторожно коснулась его плеча.

– Ты пропустил общее собрание. Все в порядке?

Арктур поднял на нее свой единственный глаз. Поначалу Веге показалось, что он плакал, но нет, капитан Финн смотрел на нее взглядом человека, который задушил в себе обиду и боль. Слезами обливалось само его сердце.

– Арктур. – Вега хотела взять его за руку, но в плотно сжатом кулаке был клочок смятой бумаги.

– Это фрагмент дневника моей мамы, – хрипло сказал Арк. – Маршрут ее полета…

Он рассказал Веге все, что узнал от Криди. О том, что его мама клонировала себя во имя науки. О том, что три года назад покинула Дею, никому не говоря ни слова.

– Он сказал, она узнала что-то от морфов, – сказал Арк. – Что-то важное. Это заставило ее улететь.

Вега не знала, что думать. Она бы полжизни отдала за то, чтобы не быть клоном, но Лора Финн сделала все в точности до наоборот. Она отдала свою жизнь ради того, чтобы расщепиться, чтобы прожить девять альтернативных жизней. Как ей удалось провернуть подобное? Не вызвало ли копирование памяти проблем с сознанием?

Эти вопросы требовали ответа, но куда важнее было их с Арком будущее. Поэтому, отбросив сомнения, Вега сконцентрировалась на фрагменте дневника.

– Смотри, твоя мама обвела одну из планет, – сказала она, указывая на маленький круг. – И написала… что же? Никак не разберу…

– «Пригодная экзопланета», – сказал Финн. Почерк мамы он знал неплохо.

– Ее координаты…

– Совпадают с теми координатами, что я получил, – кивнул Арктур, следуя за мыслями Веги. – Это та самая планета, которая нам нужна.

Глаза Леви-Хоук вспыхнули надеждой, которая, впрочем, тут же потухла.

– Все это неважно, потому что у нас нет корабля, – отрезала она.

– Корабль есть. – Арктур снова вгляделся в маршрут. – Криди сказал, что у него есть два межзвездных крейсера.

– То есть, – Вега не верила своим ушам, – потом мы сможем вернуться… в нашу галактику?

Арктур посмотрел на нее и слабо кивнул. Вряд ли они смогут вернуться на Росс и уж тем более начать жить по-старому, но оставаться в совершенно чужом мире до конца своих дней им совсем не хотелось.

– Есть еще одна деталь – Он указал на другой шарик, обведенный мамой. – «Планета с временной аномалией». Она запланировала посетить ее сразу после Деи.

Вега принялась задумчиво кусать губы, совсем как на экзамене.

– Как думаешь, что это? – спросила она.

– Без понятия. – Арк пожал плечами. – Звучит баллов на 9 по Бокановской шкале риска и угроз.

Да уж, временная аномалия… Ни Арктур, ни Вега никогда не слышали ни о чем подобном.

– Полагаю, нам следует пройти по маршруту Лоры, – задумчиво проговорил Арк. Он сказал «Лоры», а не «мамы», потому что не был уверен в том, что данная Лора не копия.

Капитан Криди расщедрился и предоставил им лучший звездолет, который только был на Дее. На втором же планировал полететь он сам вместе с механиком Плим. Капитан сказал, что хочет присмотреть за детьми, но Арктур догадался, что его интересует временная аномалия и, вероятно, возможность снова увидеть Лору.

Блаза решено было оставить на Дее, однако изолировать, поскольку он был опасен не только для Арка и Веги, но и для всех юнитов. Уже сутки он находился в медикаментозном сне, и еще ни один человек не признался, что скучает по Коррину.

Судно оказалось большим, гораздо более просторным, чем стандартные звездолеты участников Кубка. По словам космомехаников, «Гераклион» был лучшим из лучших, однако, взойдя на борт, Арктур и Вега поразились запустению, царившему там. Это было неудивительно: в последний раз орбиту Деи покидали аж двадцать лет назад. С тех пор на борт «Гераклиона» не ступал ни робот, ни человек.

– Хоть бы пыль тут протерли, – в ужасе сказала Вега, проведя пальцами по приборной панели.

– Я могу быстро привести его в порядок, – раздался за спиной жизнерадостный голос. Это была Нут Мускари, а рядом стоял, переминаясь с ноги на ногу, Маат Хост.

– Я что-то не понял: вы что тут делаете? – Арктур Финн нахмурился. Чего им точно не хватало, так это двух сопливых юнцов, ничего не смыслящих в летном деле.

В эту секунду по громкой связи раздался голос Валентина Криди:

– Вы ведь не думали, что я отправлю вас без своих людей? Мускари и Хост знают, что делать. В теории.

Морфы натянуто улыбнулись, словно были здесь совсем ни при чем. На самом же деле весь прошлый вечер Маат едва ли не на коленях умолял Криди пустить его на борт.

– Вы хоть понимаете, что мы не развлекаться летим?! – обратился Финн не то к потолку, откуда вещал капитан орбитальной станции, не то к стоящим перед ним птенцам. – Мы с Вегой полжизни потратили, чтобы научиться всей этой хренотени: пилотирование, выживание, стратегия, космоболезни… Вы хоть знаете, что делать при разгерметизации корабля?!

Вега нахмурилась: она еще никогда не видела Арка таким гневным. Он сердился, что капитан не доверяет ему? Или – если такое, конечно, возможно – волновался за этих детей?

– Я понимаю, – спокойно сообщил Криди. На фоне слышалось звяканье ложки в стакане. – Но это приказ, капитан. Ничего не поделать.

Арктур словно язык проглотил от такого заявления. Вега же, напротив, быстро прикинула их с Арком выгоду.

– Что ж, тогда добро пожаловать на борт. – Леви-Хоук смерила морфов строгим, но дружелюбным взглядом. – Наверняка в уборной есть чистящие средства. Нужно протереть здесь всю пыль и вымыть иллюминаторы. Да, и еще воздух очистить.

Нут с энтузиазмом кивнула и зашагала в сторону гальюна, а Маат остался стоять на месте, с любопытством рассматривая прозрачные дисплеи.

– Может, мы и не знаем всех этих ваших летных штучек, – сказал он с улыбкой. – Но у нас есть одно преимущество— мы видим ваше будущее.

До старта оставалось несколько минут. Еще раз обойдя весь корабль, Арктур Финн проверил турели. В рабочем состоянии – что ж, прекрасно. На всякий случай.

Хост и Мускари заняли пассажирские кресла. Маата трясло от волнения, и даже невозмутимая Нут выглядела бледной. По правде говоря, и сам Арктур испытывал небывалое волнение перед взлетом.

– Какие прогнозы на будущее, Маат? – нарочито бодрым тоном спросил он у морфа.