года в Енисейской губернии, в небе произошёл мощнейший взрыв. Позднее инцидент получил кодовое название "Тунгусский метеорит". В радиусе 20 км от эпицентра лес повалило, а верхушки деревьев вспыхнули словно спички. На две сотни километров вокруг в домах повыбивало стёкла из окон. Стояло раннее утро. Немногие очевидцы утверждали что на небе стало так ярко, как будто взошло сразу два солнца. Затем, этих самых очевидцев повалило на землю ударной волной из горячего воздуха. Следом пришёл дым!

Старый сибирский лес горел больше недели. Чадили сизой дымкой верхушки сосен, таёжный мох и немногочисленные торфяники. Серое марево странного тумана расползалось на десятки километров вокруг. Лесная живность, почуяв угрозу жизни, давно покинула эти места.

Жители деревни Ванавара, находившиеся в 70 километрах от эпицентра взрыва, заколотили все окна и щели тряпками, не пуская дымку в дом. Целую неделю крестьяне просидели по домам, моля Бога о дожде. И тот пришёл! Не Бог конечно, а мощная летняя гроза. Хлынувший с неба поток воды разом потушил и неутихающий пожар, заодно избавив лес от странной серой дымки.

На восьмой день, когда крестьяне из Ванавары только начали налаживать свой быт, из леса вышла девушка. Молодая, абсолютно голая и явно не местная. Светлые волосы крестьяне видели лишь у дворян, но те из столицы губернии носа не показывают. Глазища цвета васильков, ноги от ушей, грудь такая, что деревенские бабы сразу ведьмой прозвали. А так, замарашка... в общем, она ничего не помнила. Одежду надевала задом наперёд, как молиться Богу не знала, грамоте, опять же, не обучена. Даже ложку, и ту не знала как правильно держать!

Старики назвали найдёнку Фёклой. Заявили о ней в райцентр, да выяснилось, что её никто не ищет. Пока старики кумекали о своём, заехавший в деревню чукча Чучанши по уши влюбился в Фёклу. Местные пареньки его конечно поколотили — все же Фёкла красотка, каких на всю губернию не сыщешь — но Чучанши не сдался. Позвал своих сородичей и устроил массовую драку на кулаках. И проиграл... На ногах никто не остался. Старики, видя такой расклад, поняли что баба парней сводит с ума. Потому Чучанши разрешили взять Фёклу в жёны, но тот должен остаться жить в деревне. Так баба при мужике и красоту в чужую деревню отдавать не придётся.

Старики думали на будущее. Лет через двадцать, когда детишки у Фёклы народятся их можно будет сосватать уже своим внукам. Как завещали повитухи, “Х-хены надо разбавлять! А хорошие в деревне собирать.”

Однако, Фёкла по неведомой причине не беременела. Да бог с ним, с детишками! Она не старела, словно ведьма из сказок. Пережила двух мужей, повальную эпидемию чумы, всё также оставаясь дикаркой. Она не ушла из Ванавары, даже в голодные годы, когда в деревне осталось всего пара обжитых дворов. Но случилась революция, появился СССР и советская власть начала принудительно заселять Сибирь переселенцами из республик.

Только в январе 1921 года Фёкла родила мальчика. Крепкого, кареглазого, с озорной улыбкой! Только вот повитухи хмурились, твердя, мол, у мальца на затылке какая-то странность есть. Да и Фёкла им не нравилась. Эта баба даже зимой могла на снегу спать!

К слову о Фёкле! Она сразу после родов исчезла во вспышке света. Свидетели того исчезновения — повитуха Кривая Марта и её старшая дочь — крестились и божились что дикарка кричала:

"Да чтоб я ещё раз подписалась на задание SS-ранга! Тринадцать лет копить ману, будучи дурой?! Да надо мной теперь весь Лабиринт Миров ржать будет!"

...

25 августа 1941 года. Уже два года, как началась Вторая Мировая Война. По всему СССР полным ходом идут призывы вступить в армию. Повестки рассылаются в каждый город, посёлок и жилой дом. Голос всеведущего военкома добрался и до деревни Ванавара.

Прибывший со штабной машиной офицер, потряс тридцатью бюллетенями о призыве. От главы сельсовета требовалось предоставить тридцать мужиков, готовых пойти на фронт. Старики покумекали, подумали без кого можно обойтись и кто уже пожил своё. Выбор пал на молодых холостых балбесов. Те кто постарше поголовно женаты, а то и деток нянчат.

Так в руки военкома попал двадцатилетний паренек Мэрл Ын — сын той самой Фёклы. Тёмные волосы, карие глаза, добродушная улыбка. Одна беда — дурным он родился, потому все эти годы стада Ванавары пас. Говорит не больше трёх слов, словно дитё малое.

Мамка Мэрла не старела, а он всё больше с коровами разговаривает, чем с людьми. Причём так улыбается, будто и впрямь му-му-канье бурёнок понимает. Его даже деревенские козы любили больше, чем хозяев!

За эти годы деревенские пацаны не раз колотили Мэрла... ведь тот странный. Мэрл в таких случаях уходил в лес на три дня. Потом, конечно, возвращается и гайку на стол старосты сельсовета кладёт. Большую такую! Явно с железной дороги открученную. Так что у преждевременной седины главы Ванавары, есть вполне себе конкретная причина. Даже не причина, темноволосое кареглазое лицо. В общем, мальца Мэрла решили отправить на фронт. Может хоть армия ему мозги вправит.

К концу дня тридцать главных ванаварских балбесов загрузили в фургон военкома. Старики облегчённо вздохнули, провожая взглядом отъезжающую от деревни машину. Теперь и драк не будет, и девок никто портить не будет… вроде бы. Они ещё не проверяли.

Грузовичок попетлял по лесным дорогам, чихнув двигателем выехал на асфальтовую дорогу и направился в славный город Красноярск.

Уже подъезжая к райцентру усатый водила не справился с управлением и резко дал по тормозам! Прямо перед ним, гремя моторами и гусеницами, проходила колонна военной техники.

Сзади в кабину требовательно постучали.

— Шеф! Дяденька...

— Чего тебе, млад? — Усатый водитель хмурился, глядя на проезжающие перед ним танки — Не специально я! Виш, колонна армейская движется.

— Дядька, тут Мэрлу плохо. — Быстро протараторил молодой голос. — Вы когда по тормозам дали, он головой о борт ударился. У него кровь из головы. И глаза он не открывает.

Водитель в ответ грязно выругался и вжав педаль газа в пол, помчался в военкомат. Уж там-то врачи сейчас точно есть.

* * *

Некоторое время спустя.

— Босс, просыпайтесь! — Голос Веды вытащил меня из беспамятства.

— Ох, голова! — Схватившись за голову тут же зашипел. — Как мне вообще может быть больно?

Оглядевшись, я понял что сижу на полу посреди коридора какого-то здания. Вокруг снуют десятки парней