И без того разъяренный, к концу монолога помощника Левиафан едва сдерживался, чтобы не уничтожить париасца немедленно, а лучше – предать его долгой и мучительной смерти.

– То есть ты хочешь сказать, что, несмотря на усилия, приложенные нами во избежание излишнего внимания со стороны Грифонов, ты сам привлек ко мне их взгляд? – прошипел он сквозь зубы.

– Конечно, мой Повелитель, – париасец откинулся на спинку кресла с выражением наслаждения на лице.

Более всего демона бесило то, что он не знал, чем вызвано это наслаждение – не то вкусом вина, бокал которого Маар-си держал в руках, не то тем, что сам Левиафан никак не мог понять замысел своей правой руки.

– Объясни, – потребовал князь-герцог.

– С удовольствием, Повелитель. Дело в том, что вы изначально привлекли к себе внимание Ордена. Начиная с того, что вы появились неизвестно откуда, без всяких свидетельств о вашем прежнем существовании, родословных и всего прочего.

– Ты ведь позаботился о том, чтобы все документы и бумаги находились там, где они должны быть!

– Да. Но вы объявили о себе на две недели раньше, чем я смог это сделать. Это первое, что привлекло внимание Ордена. Второе – ваше несметное богатство. Вы знаете, что вы достаточно богаты для того, чтобы одалживать Имперскую казну? Третье – странный, невиданный ранее ни в Империи, ни в Париасе, ни в Номикане, ни даже на Севере или у нелюдей титул «князь-герцог». Четвертое – ваша чрезмерная замкнутость и нелюдимость, привезенные с собой слуги, отказ от всех приглашений ваших соседей – Орден знает обо всем, что происходит в Хайклифе.

– Думает, что знает, – с ухмылкой поправил его Левиафан.

– Конечно, Повелитель.

– Но зачем тогда эта история про финансовые махинации? Как будто мне и так недостаточно внимания Грифонов.

– Легенда о том, что вы – удачливый финансовый мошенник, дает ответы на все прежние странности. Она поясняет, почему князь-герцог Левиафан де Аббисс не упоминается в прежних бумагах Ордена, богатство и странный титул – де ла Мар просто пришел к выводу, что имя фальшивое, как и титул, а деньги получены в результате махинаций. А замкнутость вызвана боязнью встречи с кем-нибудь, кто сможет опознать вас. Я посоветовал младшему магистру не требовать слишком много и сразу, а доить незадачливого мошенника постепенно. Граф прислушался к моему совету. Несколько раз можно будет заплатить Ордену, а потом…

– Потом мой план вступит в завершающую стадию и наконец-то можно будет забыть о конспирации, – удовлетворенно рассмеялся Левиафан. – Маар-си, ты прав. Это была хорошая идея.

– Благодарю, Повелитель, – по бледным губам париасца скользнула странная улыбка.

– Можешь отдыхать. Завтра ты мне понадобишься. – Демон, довольно посмеиваясь, вышел из гостиной. А Маар-си еще долго сидел в кресле и, невидяще глядя в пламя камина, улыбался своим мыслям.

Уже триста лет он служил Левиафану. Естественно, родился мнимый париасец не под этим солнцем и с демоном познакомился не в этом мире. Но ни разу с тех пор, как Маар-си принес клятву, он не жалел о сделанном выборе. В первую очередь, наверное, потому, что вообще никогда не жалел о содеянном, считая это бессмысленным – все равно прошлое не изменить.

– Не хотел бы я в такую погоду оказаться без крыши над головой, – проворчал Рагдар, глянув на окно, за которым бушевал ветер, швыряя в стекло комья мокрого снега.

Вега отхлебнул эль из кружки.

– Интересно, где нынче наш остроухий знакомец? – Даргел говорил тихо и гораздо более хрипло, чем обычно, его шея была обмотана легким шерстяным шарфом, скрывающим повязку. Оружие Темной оказалось отравлено каким-то ядом, весьма заметно снизившим регенерацию.

– Ярлиг его ведает. Ты думаешь, я о нем что-нибудь знаю?

– Вы же день в одной камере просидели.

– После визита герцога с его подручными нам, поверь, было не до разговоров, – ухмыльнулся северянин. – Жаль мне этого эльфа. Ему явно досталось в этой жизни.

– Это точно. Впрочем, помяни мои слова, мы его еще не раз встретим. – Вега встал, накинул висящий на спинке стула плащ.

– Кажется, когда я в прошлый раз видел этот плащ, он грозился развалиться на сотню маленьких плащиков, – хихикнул Рагдар, допивая эль. – Ты вообще куда собрался в ночь?

– Это новый плащ, балда. К девкам я собрался, – буркнул тот.

– Врешь ведь. Единственному, можно сказать, другу, нагло брешешь прямо в лицо. – Варвар с сожалением заглянул в свою кружку, пару секунд печально созерцал ее дно и потянулся к кружке Веги.

– Оставь в покое мой эль. – Даргел опустил на лицо капюшон.

– Ага, то есть факт своего беззастенчивого вранья ты не отрицаешь! И все же, куда ты собрался в такую погоду среди ночи?

– Еще вечер. Я вернусь часа через три.

Он вышел из гостиной.

Задержавшись на лестнице, Вега вытащил из кармана полученное час назад письмо. Вернее, подброшенное – войдя в комнату, он обнаружил его на своем столе. Узкий конверт из плотной бумаги. На черном сургуче явственно отпечаталась руническая «XIII». В конверте находился сложенный вдвое лист пергамента, на котором ровным почерком была выведена всего одна строка:

«За час до полуночи приходите к мосту Башен. Вас будет ждать карета».

Сложно было найти в ночном Мидиграде место, более зловещее и мрачное, чем мост Башен. Его забытый уже архитектор, безусловно, обладал больным воображением, а о чем он думал, когда рисовал проект, страшно было даже представить.

Высокие и широкие перила моста украшали четыре высокие, причудливо изогнутые башни, украшенных фресками и лепниной. Скульптурные изображения неведомых чудовищ говорили о богатейшей, хоть и извращенной фантазии их автора, а оскалы четырех драконов, обвившихся вокруг башен, приводили в трепет даже самых смелых горожан. Недаром мост Башен в народе именовали не иначе, как мост Кошмаров.

Подойдя к этому сооружению и разглядев его в мертвенном свете полной луны, выглядывающей меж тяжелых свинцовых туч, Вега вздрогнул. В его жизни было немало страха и ужаса, но он даже предположить не мог, что его способно испугать простое архитектурное сооружение, пусть даже гениально жуткое.

Сорвавшийся с цепи ветер бушевал, трепал плащ за спиной, пытался отбросить даргела к ограде. Вега положил руку на хвост дракона, тем самым давая себе дополнительную точку опоры. Он прекрасно понимал, что находится не в лучшей форме. Рана, полученная от Темной, пришлась чуть в стороне от того места, куда пару веков назад вогнал свой клинок другой противник, и болела немилосердно. Каждое слово давалось даргелу через боль, дыхание было хриплым, и он понимал, что в схватке с тем же Рагдаром почти наверняка проиграет.

Пытаясь плотнее закутаться в плащ, Вега посмотрел на часы. Без одной минуты одиннадцать. В этот момент раздался дробный перестук копыт, шорох колес и на мост въехала закрытая карета, запряженная парой гнедых.