определил Леонид. — Я с крыши смотрел сегодня на этот дом, он недалеко, в километре может...

— И чего делать будем? — инстинктивно пытаясь нащупать автомат, Андрей дернул рукой, и не найдя его, покосился на составленное у стены оружие.

— Ну сейчас точно ничего. Понаблюдаем пока, а утром всё-таки придётся прогуляться. — предложил я, не представляя что еще можно предпринять.

— Бинокль принёс? — обратился к Егору Андрей. Тот кивнул, и сняв его с шеи, передал отцу.

— Не видно толком. Вроде точно костёр горит.

Постояв у окна ещё минут двадцать каждый из нас посмотрел в бинокль, но нового ничего не увидел. Костёр и костёр. Так же как и мы кто-то греется. Версий конечно сразу возникло миллион, от самых простых, до совсем невероятных. Причем что интересно, все они имели право на жизнь.

Стоять у окна и смотреть на мерцающий в ночи огонек нам скоро надоело, и бросив это бестолковое занятие, мы отправились спать. Естественно не все сразу, а по очереди. Я, как самый ценный кадр, ну и как самый травмированный, был освобождён от ночного дежурства. Чему конечно несказанно обрадовался. Хороший сон это как раз то чего мне сейчас не хватало больше всего.

Спальные места устроили у печки, прямо на полу. Картон и кое-какие тряпки, — вот и все удобства. Спальники, одеяла и прочее, — ушли в палатку, где разместились женщины и дети. Хотели притащить найденный на девятом этаже диван, но пока решили отложить, лень было, да и места не особо много свободного. Градусника у нас не имелось, но в закрытой комнате было достаточно тепло, градусов пятнадцать, или около того. Естественно верхнюю одежду не снимали, спали прямо в ней. Сняли только обувь, снег днём подтаивал, поэтому промокли все, и сейчас над печкой висела целая гирлянда «благоухающих концов», как поэтично выразился Леонид.

Оружие далеко не убирали. У каждого под боком лежал автомат, а у меня ещё и револьвер с одним патроном. Как-то в запаре не подумал даже из дома взять, этот то случайно оказался, провалившись за подкладку он давно дожидался своей очереди.

Вообще с оружием было хорошо. Кроме своих автоматов, имелся не сданный пулемёт с двумя лентами, собранные с трупов несостоявшихся мстителей пушки — один калаш с половиной рожка, немецкий шмайсер с полной обоймой, тэтешник с двумя магазинами, пара обрезов, и нарезной охотничий карабин. Плюс, конечно же «смерть председателя», ну и пол банки пороха, что тоже немаловажно. Единственное совсем нет пуль и дроби, но где-нибудь всяко свинец найдется, так что отольём в процессе.

Улегшись поудобнее — так мне показалось вначале, я ещё целый час ворочался. — Как не лягу, всё плохо. То бок болит, то ногу сводит, то голова в печку упирается. Не в сам металл естественно, а в кирпичи на которых стояла печь. Оно вроде и теплее, но не очень удобно.

Ещё мысли бестолковые в голове. — Кто в том окне? Зачем они здесь? Может нас уже ищут? Но если так, то почему палятся? Развести огонь забравшись на самый верх, это кем же быть надо? А может быть знак кому то подают? В общем кипело у меня до тех пор, пока я не натянул на голову заменяющую одеяло тряпку, — что-то вроде мешковины, и наконец согревшись, не уснул.

Спал нормально. Даже снилось чего-то. Проснулся не то чтобы хорошо отдохнувшим, но перезагруженным. Хотелось пить и наоборот. В комнате стало совсем тепло. Дежурные так топили ночью, что висящий первым к печке унт, а это был мой унт, слегка подплавился. Что меня совсем не обрадовало.

Обувшись и приведя себя в божеский вид — поправив одежду и потерев глаза, я направился в туалет, наш, — в смысле мужской, находился за пределами квартиры, женский же устроили здесь. Найденное выше этажом ржавое ведро, с легкостью заменило разбитый унитаз.

В подъезде было прохладно, не мороз, но явно ниже ноля. Закончив с утренним моционом, я вернулся обратно, и поставив на печку чайник, подкинул немного дровишек. Леонид и Андрей ещё дрыхли, а Олег с пацанами дежурил.

Прикрыв дверку буржуйки, я вспомнил про вчерашний огонёк, и подошёл к окну.

Серая многоэтажка свечка одиноко торчала среди домов поменьше, но без бинокля я ничего не видел. Поэтому пощурившись какое-то время и ничего не добившись, плюнул, и вернулся к закипающему чайнику.

Наскоро протерев свою кружку, я плеснул заварки из термоса, и до верха долил кипятка. Привезенная с собой вода уже заканчивалась, но зимой это совсем не было проблемой, — снега в округе достаточно.

Пока пил чай, проснулся Леонид. Он долго ворочался, бурчал чего-то, пока всё же решился подняться.

— Доброе утро. — поприветствовал я его, но он только сморщился, и натянув обувь, выскочил из комнаты. Одновременно с ним зашла Аня.

— Я думал ты спишь ещё. Как он? — понимая что супруга ходила к тваренышу, спросил я.

— Спит пока. Даже не шевелится. — вздохнула Аня, и попросила, — Чаю нальешь?

— Конечно. — долив свою кружку кипятка, я разбавил его заваркой из термоса, и протянул ей. Она хотел что-то сказать, но тут раздались выстрелы. Стреляли не близко. Сначала пара одиночных, потом длинная очередь. Потом снова одиночные. Мы замерли, прислушиваясь. Гулко ухнул взрыв.

Глава 17

Скорее всего стреляли примерно в том районе где мы видели свет в окне. Причём, судя по темпу стрельбы, не по тарелочкам развлекались, — там шёл самый настоящий бой.

— Стволов десять. — загибая пальцы, определил Леонид, и похлопав себя по карманам, достал кисет с табаком.

— Чего делать будем? — Андрей проснулся, и натирая глаза, пялился через окно. Олег пока не пришёл, скорее всего тоже наблюдал откуда-то.

Я не знал как поступить, о чём и сообщил. Лезть в чьи бы то ни было разборки, не хотелось, — своих проблем хватает, но и сидеть сложа руки тоже не вариант. Мало ли что там происходит?

— Ну я бы поближе посмотрел... — задумчиво набивая трубку, Леонид отошёл от окна.

Тем временем в комнату «залетел» Олег, и откопав из общей кучи свой рюкзак, вытряхнул содержимое на пол.

Моток верёвки, нож в чехле, и прицел — всё это перекочевало в его бездонные карманы.

— Ты куда это? — из палатки вылезла Ольга.

— На кудыкины