Софи стала одеваться. Когда она облачалась в знакомую одежду, у нее возникло странное чувство: вещи были все те же, но ее тело, казалось, полностью изменилось.

– Я стала совсем другим существом, – задумчиво произнесла Софи, застегивая крючки корсета. – Но, слава Богу, у меня по крайней мере не выросли рога или копыта.

Она взглянула на свои ладони, которые еще совсем недавно ласкали Камерона. Странно, но на них не осталось следов совершенного ими греха. Однако осязательная память о его теле навсегда впечаталась в них.

Софи быстро подобрала выбившиеся пряди волос и заколола их шпильками. Растрепанные волосы и помятую одежду можно будет списать на сильный ветер и заросли колючего дрока.

Но что делать с набухшими от страстных поцелуев губами?

Надев шляпку, Софи завязала ленты под подбородком и выскользнула за дверь. «Буду решать проблемы по мере их поступления», – решила она. В данный момент ее больше волновал не собственный внешний вид, хотя бы мог вызвать подозрения у родных, а смертельная опасность, грозившая Камерону. Из-за нее Камерон вернулся в родные края и снова вступил в конфликт с маркизом Уолкоттом. Все это могло плохо кончиться.

Как бы ни был хитер и изобретателен Камерон, Софи не могла допустить, чтобы он отстранил ее от участия в этом опасном деле. Софи знала, что он подвергается смертельному риску, и хотела помочь своему любимому избежать его.

– Спасибо, – поблагодарил Камерон, когда Софи подала ему рубашку. – Я хорошо известен в Лондоне своей эксцентричностью, но мне еще не доводилось ездить верхом с голым торсом по Пиккадилли-стрит.

Мысль о том, что искушенные столичные красавицы могут увидеть обнаженное тело Камерона, испортила ей настроение. Но она заставила себя засмеяться.

– Уверена, дамы не отказались бы от такого соблазнительного зрелища.

Пожав плечами, Камерон повернулся к ней спиной и, заправив полы рубашки в брюки, надел сюртук. Магия минут, проведенных вместе, растаяла, уступив место растерянности и смущению. Софи чувствовала себя неловко, она не знала, что теперь делать, как вести себя с Камероном. Взглянув на свою мятую юбку, она подумала, что похожа сейчас на деревенскую простушку, переспавшую с парнем.

Как обычно прощаются с тайными любовниками? Софи не знала этого.

– Софи!

Она увидела, что Камерон приблизился к ней. Его глаза были затуманены грустью.

– Я сожалею, что…

– О, пожалуйста, Кэм, не надо, – перебила она его. – Если ты начнешь извиняться, клянусь, я ударю тебя тяжелым замком в печень.

– В печень? Как это мило с твоей стороны, что ты решила поберечь мои жизненно важные органы.

– Не искушай свою фортуну.

Несмотря на шутливый тон, выражение его лица оставалось серьезным.

– Я только хотел сказать… Мне очень жаль, что опять приходится расставаться с тобой. Настоящий джентльмен на моем месте сделал бы все, чтобы… Впрочем, нет, настоящий джентльмен никогда не оказался бы на моем месте. – Он провел кончиком пальца по линии ее подбородка. – Я самым бессовестным образом воспользовался твоей доверчивостью и, как последний негодяй, даже не сказал о том, что сожалею о случившемся. Как бы то ни было, но срочные дела вынуждают меня вернуться в Лондон. То, что я раскопал в кабинете Уолкотта, дает мне в руки мощное оружие против Дадли и Мортона. И теперь все зависит от быстроты моих действий. Мы с тобой оба знаем, что время в этом деле – решающий фактор. Я должен срочно навести кое-какие справки, чтобы действовать наверняка.

– Не беспокойся, я не стану привязывать тебя к своей юбке из-за того, что между нами произошло. Ничего не изменилось, – она грустно улыбнулась, – за исключением, пожалуй, того, что я потеряла девственность.

Они помолчали, испытывая неловкость.

– Девственности часто придают слишком большое значение, – небрежным тоном заговорил наконец Камерон. – Я рад, что у тебя нет девичьих иллюзий на этот счет.

Его небрежный тон задел Софи за живое.

– Было бы странно, если бы я в столь зрелом возрасте все еще питала девичьи иллюзии. Они давно уже пылятся на чердаке вместе с перепачканными вареньем детскими передничками.

– Я пошутил, Солнечный Лучик, – пробормотал Камерон. – Я… – он запнулся, – …я предупреждал тебя, что ничего не воспринимаю всерьез. Это всегда раздражало моих близких друзей. – Камерон надел замшевые перчатки. – Итак, повторяю, не обижайся, но мне надо ехать. В Лондоне мне предстоит найти основную зацепку, с помощью которой мы распутаем этот клубок и выведем твоих врагов на чистую воду.

– Я не собираюсь спорить с тобой. Но прежде чем ты уедешь, я должна сказать тебе одну важную вещь, – заявила Софи, решительно встав на пути Камерона, который уже направился было к своей лошади. – Я думала, что теперь, когда мы стали деловыми партнерами, ты не будешь ничего скрывать от меня. И поэтому расскажи мне, я настаиваю на этом: что именно ты хочешь разузнать в Лондоне.

Камерон нахмурился:

– Существуют кое-какие вещи, о которых тебе не следует знать.

– Это самая отвратительная и унизительная фраза, с которой ты когда-либо обращался ко мне.

– Я просто хочу оградить тебя от кое-каких мерзких деталей этого дела…

– Оградить меня от мерзких деталей?! – вскричала возмущенная Софи. – Да это все равно что пытаться закрыть ворота конюшни после того, как из нее умчались все лошади! Или ты забыл: я уже настолько глубоко погрузилась в это дерьмо, что оно забило мне ноздри?

Между бровями Камерона залегла глубокая складка.

– Я не хочу быть для тебя всего лишь сексуальной партнершей, с которой ты делишь постель, Кэм, – продолжала Софи, видя, что он застыл в нерешительности. – Легким любовным приключением, о котором можно забыть без труда, когда оно надоест.

Камерон пошевелился, переступил с ноги на ногу, и его кожаные сапоги для верховой езды негромко заскрипели.

– Я, конечно, не жду от тебя сентиментальных стихов или признаний в вечной любви, – сказала Софи. – Но я требую, чтобы ты относился ко мне как к равной. – Их взгляды встретились. – И вот еще что, товарищ по приключениям: после всего, что мы пережили вместе, неужели я не заслужила твоего уважения? Неужели не доказала, что обладаю недюжинной смелостью?

Камерон опустил веки, пряча от нее глаза. Уклончивый и неуловимый, Камерон чувствовал себя призраком из потустороннего мира, населенного ускользающими от света тенями.

Они долго молчали, слушая шум ветра и утреннее пение птиц – оно разряжало напряженную обстановку. Софи, затаив дыхание, ждала, что скажет Камерон. Один неверный взгляд или жест могли разрушить установившуюся между ними связь и испортить отношения.

Да или нет? Кто она для Камерона – верный друг или мимолетное увлечение?