— Почему герцогиня сама не отправила приглашения?

— А как бы она это сделала? — огрызнулся Чарльз. — Гонцы в срок бы не успели, а магию наша почтенная леди на дух не переносит, сами знаете.

Эмили вспомнила испорченные артефакты, магическую ловушку на лестнице. А вот преступник магией не брезгует, для него для достижения цели любое средство хорошо.

— Вы часто общаетесь с… — Эми споткнулась и заменила тёплое бабушка на более нейтральный вариант, — с герцогиней Вандербилдт?

Чарльз замолчал, отвернувшись к окну. Казалось, лорд всецело увлёкся наблюдением за пичугой, беззаботно щебечущей на покрытом пушистым снегом кусте остролиста. На самом же деле Чарльз пытался предугадать, смогут или нет дамы его изобличить, если он, скажем так, добавит в серую прозу жизни пёстрых нитей творчества, проще говоря, кое-что присочинит. Что ж, как любил повторять ныне покойный папаша, не попробуешь — не узнаешь.

— Дамы, вы не хуже меня знаете, что герцогиню Вандербилдт нельзя назвать душой компании, страстно жаждущей окружить себя плотным кольцом родственников, друзей и прочих прихлебателей. Однако около, хм, дайте подумать, да, около года… — Чарльз невольно прикусил язык, потёр лоб и криво улыбнулся, — нет, о чём это я? Около трёх месяцев назад леди Элеанора навестила нас с моим покойным папашей, да будут боги милостивы к его душе, в нашем фамильном замке.

«Около года назад, — отметила для себя Эмили, — но эта дата почему-то не понравилась лорду, он предпочёл её изменить. Зачем? Уж не потому ли, что знает о покушениях на бабушку и хочет уверить нас, что не имел никаких причин желать её смерти? А вдруг, он сам и покушался на бабушку?»

Эмили посмотрела на мужчину, которого можно было бы назвать даже привлекательным, если бы не ощущение какой-то приторной неправильности его черт и манер. Лорд всё сильнее напоминал леди Эверлич зловонную канаву, которую нерадивые слуги, чтобы не чистить, замаскировали пышным кустом роз. Эми зябко повела плечами, пожалев, что рядом с ней нет сейчас Дейва, его чуть ироничной улыбки, острого проницательного взора истинного сыщика, ненавязчивой несокрушимой надёжности, беззаветной любви.

— Так вот, — Чарльз досадливо поморщился, жалея, что случайно вырвавшееся слово нельзя вернуть обратно, стерев его из памяти двух этих весьма настырных леди, — откровенно говоря, герцогиня свалилась нам точно снег на голову, ничто не предвещало её визита, иначе, мы, разумеется, основательно бы подготовились.

«Это каким же образом они, интересно, подготовились бы? — хмыкнула Амалия, незаметно открывая крошечный пузырёк, ловко замаскированный под изысканный кулон. — Яд бы с верёвкой приготовили, оружие зарядили или с гильдией наёмных убийц договорились бы?»

Чернокудрая леди, как будто бы просто играя висящим на груди кулоном, встряхнула пузырёк и довольно улыбнулась, когда вверх заструилась едва заметная, чуть отливающая бирюзой, струйка дыма. Зелье правды, коим разрешалось пользоваться исключительно стражам закона, в модном доме учили готовить лишь самых красивых девушек, ибо сие снадобье быстро развязывало языки, давая массу возможностей для шантажа. А побочным эффектом сего зелья было повышение щедрости, что, согласитесь, весьма приятно и полезно. Откуда хозяйка модного дома знала этот рецепт Амалия так и не смогла дознаться, впрочем, откровенно говоря, не сильно и старалась. Так, спросила пару раз, получила звонкую оплеуху от услышавшей её вопрос мадам, на том любопытство и иссякло. Зато рецепт зелья засел в памяти крепко, как говорится, на всю жизнь. И пусть пользовалась запретным снадобьем леди Амалия крайне редко, но пузырёк с ним носила на груди постоянно. На всякий вполне возможный случай.

Бледно-бирюзовый дымок быстро заструился по комнате, с любопытством маленького, не ведавшего зла, котёнка ласкаясь ко всему, что на пути встречалось. Леди Эмили, чья магия воды моментально почуяла и принялась отражать чужие чары, звонко чихнула два раза подряд, с нескрываемым возмущением глядя на Амалию, мол, ты чего творишь?! Брюнетка едва заметно кивнула головой в сторону лорда, безмолвно ответствуя, что старается не по причине врождённой вредности, а исключительно во имя пользы дела. Лорд Чарльз, окутанный бирюзовым дымком, глубоко вздохнул, судорожно вздрогнул и застыл, точно магическая кукла, у которой заряд кончился.

«Отлично, — Амалия удовлетворённо улыбнулась, тщательно закрывая заветный пузырёк, — теперь он при всём желании не сможет нам солгать».

Эмили потёрла продолжавший свербеть нос (у, несносное зелье, хуже перца щипучего жжётся!) и ровным тоном, дабы ни единым резким вздохом чары не нарушить, спросила, пристально глядя на мужчину:

— Лорд Чарльз, когда и зачем к Вам приехала герцогиня Вандербилдт?

— Одиннадцать месяцев назад, она хотела посмотреть на мою невесту.

— Голову готова дать на отсечение, леди Кэтрин герцогине не понравилась, хмыкнула Амалия, вспомнив своё неудачное знакомство с вредной и спесивой до невозможности родственницей.

Чарльз ответил не сразу, явно пытаясь сопротивляться действию зелья правды, но потом всё же заторможено кивнул.

— Герцогиня Вандербилдт всё допытывалась, откуда Кэтрин родом и кто её родители, но так ничего узнать и не смогла. Разозлилась страшно, назвала мою невесту побродяжкой, не достойной даже в конюшне нашего замка навоз убирать.

— И после этих слов разозлилась уже леди Кэтрин, верно?

Эми подалась вперёд, жадно ловя каждое слово лорда, а вот Амалия, наоборот, отпрянула, вжалась в спинку кресла, на собственном горьком опыте зная, как ужасна и беспощадна может быть женская злоба.

По бледным губам Чарльза мелькнула бледная улыбка, глаза вспыхнули от гордости и самодовольства, даже плечи слегка расправились:

— Кэтрин у меня обид не прощает, это верно. Она хотела эту старую жабу прямо у нас в замке убить, да я отговорил.

— Что так? — хмыкнула Амалия, откидывая назад так и норовящие залезть в рот и глаза густые чёрные пряди. — Неужто, родственные чувства взыграли?

От такого предположения Чарльз разразился оглушительным хохотом, даже руками по коленям захлопал.

— Да нужна она мне, — кое-как выдавил лорд, смахивая выступившие на глаза слёзы, — жердина высохшая! Если бы сама к нам не заявилась да не ляпнула от большого ума, что деньжата нам кое-какие перепадут, мы бы с Кэтрин даже не плюнули бы в её сторону!

Леди переглянулись, Эмили нахмурилась озадаченно. Герцогиня Вандербилдт была отнюдь не болтлива, она предпочитала больше слушать, чем говорить, да и спонтанностью поступков не отличалась. Чтобы она вдруг разоткровенничалась в компании людей, которые ей даже не понравились? Немыслимо! Эми покачала головой и резким тоном, более присущей бабушке, нежели ей самой, приказала:

— Рассказывайте всё по порядку и без утайки.

Чарльз хотел было возразить, исповедоваться перед двумя девицами, невесть с чего возомнившими себя великими сыщицами он не собирался, но противопоставить зелью правды ему было нечего. В отличие от своей покойной невесты лорд Дойлс-младший магией не владел и отражать или блокировать её не умел. Да не больно-то и учился, откровенно говоря, Чарльз недолюбливал чародеев, искренне считая их шарлатанами или безумцами, а подчас и теми, и другими одновременно.