— Герцогине просто померещилось нападение, я никого не видела.

Эми чуть заметно вздрогнула, Дэвид притянул жену к себе, обнял двумя руками, окутывая своим теплом, защищая, оберегая и подбадривая. Больше всего на свете Дейву хотелось бы согласиться с Амалией, но королевскому сыщику не пристало закрывать глаза на правду, пусть и весьма неприглядную. Вернувшая себе в объятиях супруга отвагу Эмили огорчённо вздохнула и покачала головой:

— К сожалению, леди Кэтрин в одиночку не смогла бы вывести из строя артефакты в холле замка.

Амалия вспомнила уничтоженный, не подлежащий восстановлению охотничий зал и недоверчиво хмыкнула. Ага, не смогла бы, как же! Неужели лорд и леди Эверлич настолько наивны, что даже после всего произошедшего продолжают считать леди Кэтрин милой безобидной девочкой, жертвой обстоятельств и только? И всё потому, что у Кэтрин благородное происхождение, блестящее воспитание, и светлые локоны с блестящими синими глазами! Боги, какая гадкая банальность! Амалия раздражённо фыркнула, сердито отбрасывая за спину чёрные, жёсткие, точно прутья, пряди, которые не брала даже магическая краска, да и гребешки страдальчески охали, в неравном бою теряя зубья.

— Не обижайся, — лорд Эверлич мягко улыбнулся, — мы вовсе не считаем Кэтрин невинным ангелом. Просто чтобы испортить артефакт, нужна немалая физическая сила, которую боги щедро отмеряют мужчинам, а не женщинам.

Амалия по привычке, приобретённой ещё в модном доме мадам Эверси, быстро оценила каждого из прибывших в Северную звезду мужчин. Идеальным кандидатом на роль злодея был бы сам лорд Эверлич, свободный от деспотичного гнёта этикета, умный, дерзкий, готовый идти на риск, но при этом благоразумный и тщательно анализирующий обстановку. Да, что и говорить, кандидат практически идеальный, только вот служба в королевском сыске всё портит. На такую службу без специальных магических клятв не берут, а те, кто попытаются нарушить данную клятву, умирают долго и мучительно, в назидание всем остальным. По крайней мере именно так шептались девушки из модного дома, жадно косясь в сторону проходящих мимо заведения мадам Эверси всегда франтоватых сыщиков. Амалия бросила на Дэвида мимолётный взгляд, невольно, с лёгкой завистью, заметив, как лорд Эверлич задумчиво, сам того не замечая, поглаживает ладошку жены. Нет, устраивать охоту на герцогиню он совершенно точно не станет. И не только потому, что не позволит врождённое благородство (ха-ха!) или магическая клятва, Дейв просто не захочет огорчать свою ненаглядную Эми, которая искренне привязана к своей на редкость сволочной бабке. А Арчибальд, он мог попытаться убить герцогиню Вандербилдт? От столь несуразного предположения Амалия даже фыркнула, словно кошка, которой в нос вода попала. Арчибальд Трейси мог быть каким угодно: вспыльчивым, самолюбивым, неуклюжим в обращении с дамами, неудержимым в пылу битвы и во время попойки, даже ревнивым, злопамятным и жёстким, но даже в самом безудержном гневе максимум, что он мог позволить себе по отношению к женщине — это пощечину. Да и перед герцогиней он трепетал, словно школяр перед строгим учителем. Опять-таки после убийства любовника леди Кэтрин (как его там, ай, не так и важно) Арчибальд сидел под замком в своей комнате. Это Амалия точно знала, поскольку провела под дверью в его комнату немало минут, наполненных то оскорбительными обвинениями в измене, то страстными клятвами в любви, то горячечными заверениями в собственной невиновности. Разумеется, нет такого замка, которого нельзя было бы открыть, а то и сломать при желании, но сбегать из-под ареста лорд Трейси точно не станет. Супруга уже неоднократно предлагала ему такой вариант, и каждый раз получала гордый отказ. И кто же тогда остаётся? Амалия нахмурилась, невольно обхватила себя за плечи, вспомнив омерзительно-сальный взгляд лорда Дункана, его намёки, вызывающие прилив брезгливой тошноты даже у отнюдь не невинной девицы.

«А что, такой не только не побоится убить, но ещё и получит от процесса истинное удовольствие», — Амалия гадливо передёрнула плечами.

— Насколько я понимаю, главных подозреваемых у нас двое, — у Эмили было странное двойственное отношение к обсуждаемой теме. С одной стороны, страшно и мерзко подозревать своих родственников, пусть и дальних, в совершении страшных преступлений, но с другой — леди не могла отрицать, что мрачная загадочность происходящих событий приятно волнует и щекочет, вырывая из привычной ниши покоя и благополучия.

Дейву же всё происходящее с каждым часом нравилось всё меньше и меньше. Нет, если бы он приехал в Северную звезду по делам служебным, скажем, расследовать причины смерти леди Оливии или покушения на герцогиню Вандербилдт, тогда никаких проблем бы не было. Во-первых, сразу был бы определённый охотничий настрой, во-вторых, Дэвид был бы не один, а в компании помощника, который легко мог бы подменить сыщика в случае необходимости. В-третьих, лорд Эверлич непременно взял бы с собой всё необходимое для проведения служебных мероприятий, в-четвёртых, ему не пришлось бы думать о безопасности Эмили, поскольку она находилась бы под присмотром лорда Джеральда. А так вместо полноценного расследования получается форменное безобразие и жалкая самодеятельность, сопровождаемая немалым риском для жизни, не своей, с этим-то как раз можно смириться, Эми! Дэвид сердито мотнул головой и тут же зажмурился, из-за резкого движения перед глазами всё поплыло. Да, что и говорить, хорош сыщик, даже голову от подушки оторвать не может! А в замке, между прочим, орудует безжалостный убийца, уже отведавший крови, понимающий, что его ищут, а потому готовый на всё.

«Так, ладно, это всё лирика, переходим к практике», — приказал себе Дэвид, немного отстраняясь от Эми, чьё животворящее тепло настраивало отнюдь не на служебный лад.

Немного подумав, королевский сыщик решил согласиться с дамами и исключить лорда Трейси из числа подозреваемых. Не тянул он на хладнокровного душегуба, да и покорного исполнителя чужой злой воли тоже. Характер не тот. Идеальным подозреваемым был, конечно же, лорд Дункан, успевший в полной мере продемонстрировать собственную спесь, мстительность и звериную жестокость по отношению к той же несчастной леди Оливии. Испортить артефакт силы у него вполне хватило бы, только вот согласился бы он действовать в паре с леди Кэтрин, старательно отыгрывающую роль глупой куклы? Чем могла зацепить Дункана миловидная юная леди? Пообещать денег? Предложить себя в качестве любовницы? Шантажировать? Все три варианта вполне возможны и при этом не до конца убедительны.

«А если леди Кэтрин действовала в паре со своим женихом? — Дейв нахмурился, задумчиво пощипывая подбородок. — Что нам вообще известно о лорде Чарльзе, кроме того, что он сын лорда Уолтера и жених леди Кэтрин?»

Сыщик прикрыл глаза, вспоминая до мельчайших деталей тоненького жеманного мужчину, всем гостям замка предпочитавшего компанию графина с вином. На первый взгляд, ни в чём предосудительном лорда Чарльза заподозрить было нельзя, он ни с кем не враждовал, сплетен не распускал и чужому унижению не радовался. Обычный благовоспитанный аристократ, в котором слепое исполнение жёстких, а подчас и жестоких требований этикета задушило все проявления личности. Или всё-таки нет? Дэвид вспомнил, сколько благовоспитанных лордов в родовых замках становились безжалостными тиранами, от одного взора которых замирало всё живое от чердака до подвала, сколько «любящих» и «заботливых» наследников с нежными улыбками под видом исцеляющих отваров и питательных бульонов вливали своим ни о чём не подозревающим родственникам страшные яды и как безутешно потом рыдали над свежими могилами в ожидании оглашения завещания. Мог ли лорд Чарльз покушаться на жизнь герцогини Вандербилдт? А почему, собственно, нет? Что касается убийства его отца, то здесь даже мотив искать не надо, покойный лорд весело развлекался с невестой собственного сына, а такое мало кому нравится.