Ботолф вздохнул:

– Это семейное дело. Я бы не хотел широкой огласки.

– Мне кажется, вам надо спросить себя, не слишком ли высока цена за чувства вашей матери.

– Ты говоришь смело, парень.

– Я вынужден, милорд. Не уверен, понимаете ли вы до конца, что значит для меня Саксан. Нас связывают крепкие узы.

– Да, знаю, видел. Ну, продолжай.

– Мне кажется, что пора отбросить размышления о чувствах леди Мери, хотя мне больно об этом говорить, так как я люблю ее. Но тем не менее она остается слепа, когда речь заходит о зле, которое несет с собой Сэсил. Оберегая мать от правды, вы отдали в его руки свою жизнь, а теперь отдаете и жизнь Саксан. Позвольте мне поговорить с моими родственниками.

– А что они могут сделать?

– Их много, и они разбросаны по всей стране. Если вы согласны, то многие люди примутся искать Сэсила, и, возможно, секрет удастся сохранить в кругу семьи. По крайней мере несоизмеримо больше мечей будет шарить в тростниках, чтобы найти этого злодея. Позвольте мне рассказать обо всем моим родственникам. Это то, о чем я вас прошу.

– Меня бы удивило, если бы они до сих пор ничего не знали.

– Пока не знают, милорд, однако я не могу обещать, что молчание, которое вы желаете сохранить, не будет нарушено.

Ботолф положил руку на плечо юноши.

– Я вижу смысл в том, что ты говоришь, но мне надо это обдумать. Не хочу отвечать ни да, ни нет. Гнев все еще застилает мой разум. Я дам тебе ответ завтра.

Наблюдая за Питни, спускавшимся по лестнице, Ботолф тихонько выругался, затем повернулся и пошел в спальню. Молодой человек был прав. Пора перестать осторожничать, пытаясь сохранить все в тайне, чтобы пощадить чувства матери. Ему предстояло сделать трудный шаг, и нужно было время, чтобы все обдумать.

– Милорд, – шепотом сказала Тильда, когда он вошел в комнату, – она спит.

– Я посижу с ней. Попроси принести еды и воды для умывания.

– Хорошо, милорд, – сказала девушка и вышла из комнаты.

Ботолф занял ее место возле постели и нежно посмотрел на спящую жену. Он почти не заметил, как принесли еду и воду, затем нехотя встал, быстро умылся и поел. Он хотел уделить Саксан максимум внимания, когда та проснется.

Вернувшись к постели, он сел и, взяв Саксан за руку, стал наблюдать за ней. Она казалась такой хрупкой, такой юной, и его охватило сознание своей вины. Он вытащил ее из спокойного Вулфшеда, и Саксан оказалась втянутой в пучину борьбы за правление в Регенфорде. Острие меча этого безумца повернулось в ее сторону. Несмотря на клятву, Ботолф позволил своим чувствам снова возобладать над здравым смыслом. Женитьба могла бы подождать, пока не решен вопрос с Сэсилом.

Ботолф убрал локон, упавший на лицо Саксан, и вздохнул. Конечно, долго тянуть с женитьбой он бы не смог, но все же следовало еще немного подождать и использовать время для решительных действий. Вместо этого вожделение овладело им. Размышляя над причинами, по которым он брал Саксан в жены, Ботолф приходил к выводу, что вожделение и чувственность стояли за каждым его шагом.

Но нет, не только вожделение, подумал Ботолф. Вожделение – недостаточно емкое слово, чтобы им можно было обозначить его чувства. Вожделение – то, что мужчина испытывает к городской шлюхе или к его неверной первой жене, которая улыбалась так зазывно. Это не то, что чувствуешь по отношению к худенькой девушке-подростку, которая может воспламенить кровь одним своим взглядом.

Ботолф вгляделся в ее лицо: Саксан все больше околдовывала его. Если он не проявит осторожность, эта женщина-девочка завладеет всем, что он тщательно оберегал: его сердцем, его душой, его любовью. Ему надо бороться, но это будет непросто. С Саксан невозможно сохранять холодность, а без дистанции между ними он беззащитен. Тем не менее Ботолф хотел найти какое-то решение, чтобы держаться на безопасном расстоянии и при этом не ранить Саксан безразличием. Если же ему это не удастся, если его сердце все же окажется в ее маленьких ручках, тогда защитой будет молчание. Возможно, ей удастся завоевать его любовь, но он никогда не скажет об этом. Никогда больше Ботолф не окажется во власти женщины. Он хорошо усвоил урок и не даст Саксан заставить его забыться.

Саксан медленно открыла глаза, почувствовав присутствие мужа еще до того, как полностью проснулась. Она знала, что это Ботолф держал ее руку. Но, наткнувшись на его хмурый взгляд, подумала, что лучше бы ей сейчас не просыпаться.

– Ты нашел его? – спросила она, поколебавшись.

– Нет, – ответил Ботолф, – он пропал бесследно. Червь опять уполз в грязь. Извини, что я оставил тебя, даже не спросив, как ты себя чувствуешь.

– Важно найти Сэсила, а он на этот раз был очень близко. И ты спросил обо мне, даже предложил остаться, но я сказала, чтобы ты отправился на поиски. Со мной оставались женщины.

– Саксан, – начал граф осторожно, – я говорил с Робертом.

– Надеюсь, ты не наказал мою стражу. Это не их вина.

– Они должны были охранять тебя.

– Они и охраняли. – Саксан передернула плечами. – Но день был таким жарким, и я далеко отошла от них, не предупредив.

– Они были наказаны, но не сильно. В течение недели им придется делать работу, выполнять которую они считают ниже своего достоинства. Они забыли о своих обязанностях, Саксан, и я не могу оставить это безнаказанным.

– Конечно, нет, – согласилась она.

– Ну, как я сказал, я разговаривал с Робертом, и он утверждает, что Сэсил тебя не изнасиловал. Это правда?

– Да, Роберт появился вовремя. Сэсил только напугал меня. – Ей было страшно признаться, но она понимала необходимость открыть отвратительную правду.

Саксан напряглась, когда Ботолф просунул руку под халат, мягко отстранив ее пальцы, пытавшиеся помешать ему. Когда он увидел ее синяки, на его лице появилось такое мрачное выражение, что Саксан задрожала.

– Что это? – спросил Ботолф сдавленным голосом, дотронувшись до пореза на ее животе кончиками пальцев. – Почему он тебя так порезал?

– Это не глубокий порез.

– У Сэсила была причина это сделать, и я думаю, что знаю ее.

– Да. Сэсил говорил о том, что хочет оставить во мне свое семя, чтобы добиться цели с помощью ребенка. – Ее голос задрожал, когда она увидела ярость на лице мужа. – Потом он решил проверить, не сделал ли ты это сам.

Внезапно Ботолф обнял ее. Саксан чувствовала, как он дрожит от гнева, и это пугало ее, так как граф почти всегда умел держать себя в руках.

– И он исполнил свою угрозу? – хрипло спросил Ботолф.

– Он как раз собирался это сделать, когда Роберт позвал меня, и Сэсил предпочел скрыться.

– Он мог тебя убить, – прошептал Ботолф.

– И не только меня, – также шепотом отозвалась Саксан.