В 46-м летом расширяли свой полигон, прорезали просеки, выкорчевывали лес, и сложилась такая обстановка, что начальник убыл на три дня. И я другу предложил: «Костя, давай маханем ко мне на родину. Навестим родителей, немножко развеемся. Нас зачислят в нарушители и дадут ход нашим рапортам».

Но только приехали к родителям, как через полдня пришла телеграмма «Срочно прибыть в часть!». Приезжаем, и нас сразу к комполка повели. Провел он беседу с нами: «Думаете, я не знаю, на что вы рассчитываете? Думаете, что тем самым ускорите свое увольнение? Ничего не выйдет! Мы вас еще немного поучим. Наказывать я пока вас не буду, но посмотрю, как на вас парторганизация повлияет».

Ну, ясно, завели партийное дело. Сначала на партячейке объяснялись, потом на партсобрании батальона, а это около 30 коммунистов. Ясно, взыскание навешивают… Потом выше – партбюро, полковое собрание, а это уже за сотню коммунистов. В итоге всыпали нам по выговору, правда, без занесения в личное дело.

Но все-таки и до нашей совести люди добрались. Я до сих пор не могу забыть заключительную беседу с командиром полка Кожановым. Константин Григорьевич воевал мощно. Больше десяти орденов имел. Одних Красного Знамени чуть ли не восемь штук. Два ордена Ленина, Кутузова, Отечественной войны, Красной Звезды. А при Ельцине еще и орден Жукова получил. Так что командир он был настоящий. До генерал-полковника потом дослужился[20].

Вижу, перед ним лежит мой рапорт. «Ну и куда ты поедешь? Чем там будешь заниматься?» Рассказал ему свои планы в двух словах. Он и говорит: «Ясно, бригадиром тебя назначат. По всему ты подходишь. Ну а потом наверняка и председателем станешь. Но деревня ведь развалена, все надо создавать заново. Машин нет, а мужики одни калеки. Тебе молодому там делать нечего! У тебя же здесь все получается. Ты генералом станешь!» Я смеюсь: «Да ну, каким генералом.» В конце концов, он так сказал: «Я тебе в отцы не подхожу, но старший брат я надежный. Вижу, что из тебя отличный командир получится. Кончай дурить, берись за дело, и вперед! Согласен или нет?» – «Согласен!» – «Тогда забирай свой рапорт!» – и передвигает его по столу ко мне. Вот даже такую деталь учел. Мог бы сам бросить его в урну, так нет, вернул мне. Мол, оставь на память. Может еще, когда и понадобится…

И я потом никогда не жалел. Потому как всегда чувствовал, что я на своем месте. И когда меня провожали в запас, прощаясь с коллективом, со слезами на глазах сказал так: «Если бы мне довелось, я бы прожил так же!»

В родном полку прослужил 14 лет и считаю, что мне очень повезло служить в таком соединении. Хотя ни днем, ни ночью покоя не было. Постоянные показательные занятия, постоянно большое начальство приезжает с проверками. Командовал танковой ротой, был начальником штаба танкового батальона, три года командовал танковым батальоном. Принял непосредственное участие в 12 военных парадах на Красной площади. А потом еще на пяти парадах в качестве регулировщика выводил танковые колонны на Красную площадь. Окончил курсы усовершенствования офицерского состава, Высшую бронетанковую школу, вечерний университет марксизма-ленинизма и Всесоюзный юридический заочный институт. Занимал различные должности в штабах танковой дивизии, армейского корпуса и танковой армии. И уволился в запас в 1982 году, прослужив в кадрах армии 40 календарных лет.

Вот только генерал, правда, из меня так и не получился. Но что-то я все-таки сделал, что-то оставил, кого-то научил. Горжусь тем, что 12 моих воспитанников стали генералами. Один до сих пор служит на Дальнем Востоке. Генерал-лейтенант.

В наши дни

И в личной жизни мне очень повезло. Женился я 27 ноября 1948 года. Моя Вера Александровна была комсомолка, спортсменка и просто красавица. Достойнейший человек. Мы с ней прожили 62 года. У нас прекрасные дочь, три внука и четыре правнучки. К сожалению, супруги уже нет рядом, но благодаря ей я прожил счастливую семейную жизнь. И в целом, полагаю, жизнь прошла не зря. Я сделал все, что мог, отдал все, что имел, и достиг того, чего желал…

Когда я размышляю о войне, то четко понимаю, что она стала мне настоящей школой, которая помогла мне в последующей службе и жизни. Мы же совсем молодые были. А когда ты младший командир, то основной метод обучения подчиненных – это личный пример. Отсюда формировался характер, ответственность. И она у меня сохранилась до сих пор. Я просто так на разгильдяйство смотреть спокойно не могу и мимо не прохожу.

Недавно я услышал такое мнение, что в войну погибли самые смелые и порядочные люди, а без них на первый план вышло много хитрованов, и с этих пор наш народ пошел на спад. Лично у меня после войны такого ощущения не было. Но. Когда я, например, поступал в академию, там конкурс был семь человек на место. И когда мы в этой каше собрались, то что увидели? Ребята, прибывшие из Германии, некоторые от природы ушлые, ясно, что они чего-то там привезли. Я же по своей простоте полагал, что заслужил, то и поставят. Но при таком конкурсе, конечно же, начались разные махинации. И к чему это в итоге привело?

Вот я, допустим, долго командовал ротой, и когда пришло время назначить комбата, а на меня уже было готово представление, вдруг возникла кандидатура другого офицера из соседнего батальона. Я посчитал его назначение несправедливым, и попросил комполка объяснить.

И вот он мне разъясняет: «Во-первых, он окончил академию, – но почему-то занимал такую низкую должность. – Во-вторых, он постарше тебя на два года». Но я сказал, что с такими выводами не согласен. И что дальше?

Прибыло к нам несколько новых офицеров. Один, считай, даже не танкист – был адъютантом у командира дивизии. Потом его назначили на роту. Всего полгода им побыл, и его назначают комбатом. Хотя ему еще учиться и учиться танковому делу. Опыта же совсем нет, фактически случайный человек.

Помню, один такой же прибыл из академии и заступил на дежурство по гарнизону. А в инструкции есть такой пункт «проверять пожарную команду». Но ее же по-разному проверять можно. Так он ничего мудрее не придумал, как решил ее проверить практически. В три часа ночи поднял их по тревоге и дал вводную: «Горит гарнизонный Дом офицеров!» Он думал, выйдет и встретит их, а машина примчалась, и вокруг дома. Он за ними, а они вокруг объехали, гидрант установили и начали поливать здание… А его только-только покрасили. На фасаде эту краску маханули, как и не было ее. Пока он оббежал, тут уже все, ребята сработали. Ну, понятно, какой итог…

Комдиву все доложили, тот, как этого дежурного увидел, только рукой махнул – иди с глаз долой… И все – через месяц его уже нет в дивизии. Отправили преподавателем в автомобильное, что ли, училище. Так что в академии нужно принимать не только потому, как кто знает физику. Много разных факторов нужно учитывать. Но получилось так, что многие знающие с потугой продвигались по службе, а всякие сынки проскакивали с ходу.