Майор бросился вперед, Антон следом. Прыжок, и лет четырнадцати чумазый подросток оказался в крепких объятиях спецназовца, который ладонью зажал ему рот.

– Ты чего здесь делаешь? – озираясь по сторонам, спросил Антон.

Вместо ответа парень промычал что-то нечленораздельное и фыркнул. При этом на руку Банкета вылетели сопли.

– Фу ты, черт! – сморщился тот, однако руки не убрал.

Антон перевернул ящик, на котором сидел парень.

– Ого! – удивленно протянул он, беря лежавшую под ним видеокамеру. – Отпусти его.

Банкет разжал мальчишке рот и брезгливо вытер о траву ладонь.

– Что это? – Антон присел на корточки и вопросительно уставился на пацана.

– А ху бох? – осипшим от волнения голосом испуганно ответил тот.

– Черт! – выругался Антон.

– Чего он бормочет? – заволновался Банкет.

– Не понимает, – поморщился Антон. – Спросил: «Что ты говоришь?» Веди его к забору и передай пехоте. Пусть отправят к Шадрину. Это тоже отнеси, – он вложил в руку Банкета камеру и вновь нагнулся к парню, ткнул его в грудь и показал один палец: – Ты здесь один?

– Не понимаю…

Неожиданно с западной окраины, со стороны леса, ухнула граната. В тот же момент раздались автоматные очереди.

– Кто это резвится? – Банкет удивленно посмотрел на Антона.

– Не знаю, – Антон пожал плечами. – Ты давай пацана тащи!

Из-за угла вынырнул Дрон.

– Кажется, кто-то прорвать кольцо оцепления хочет.

– Не уверен, – Антон сорвал травинку, сунул ее в рот. – Давай за мной! Посмотрим, что там.

* * *

Связанный по рукам и ногам Шаман, затаив дыхание, вслушивался в доносившиеся с улицы звуки. Специально ударившись скулой о дверь «уазика», сейчас он чувствовал, как по щеке на сиденье стекает кровь. Для правдоподобности того, что в доме была потасовка, в кухне разбили окно и перевернули стол с остатками обеда. Лишние тарелки убрали. На полу также красовались пятна крови.

С улицы в салон потянуло сладковатым запахом дыма тлеющей в саду листвы. Его охватила тревога. Вдруг она разгорится? Тогда скорчившиеся под ней люди не выдержат.

«Где же эти менты?» – пульсировала в голове одна и та же мысль.

Наконец послышались голоса. Стукнула калитка.

– Здесь он, шакал! – Турпал говорил быстро и взволнованно. – На дорога, в безлюдный места остановил. Стрелять хотел. Я сюда, к брату привез… Говорит: «Есть хочу!»

По звукам шагов Шаман догадался, что машину окружили. Судя по тому, что Турпал говорил на русском, это были федералы.

Дверцы открыли одновременно с двух сторон. Он поднял голову. На фоне яркого света увидел силуэт человека, направившего на него пистолет.

– Я бежал из отряда боевиков, чтобы сдаться! – глотая окончания слов, выкрикнул Шаман. – А эти шакалы меня избили и связали.

– Он ничего не говорил, – вступил в разговор Насрулло. – Вел себя, как дома. Может, разведчик?

– Разберемся, – задумчиво проговорил силуэт с пистолетом. – Давайте его из машины.

Шаман тут же почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его за ноги и потянули. Через пару секунд он уже сидел на пыльном асфальте в окружении солдат.

– Хозяин, – офицер, убирая в кобуру пистолет, поманил рукой стоящего рядом с крыльцом Насрулло. – А сам-то не поздно листву жжешь? Уже сад отцвел…

Шамана накрыла новая волна беспокойства.

– Э-э, – обиженно протянул чеченец. – Так и знал. Думаешь, знак боевикам подаю? Сырой земля был. Совсем плохо горел.

Он обиженно цокнул языком.

– Ладно, не обижайся, – уже более миролюбиво проговорил военный и присел перед Шаманом на корточки: – Кто такой? Откуда оружие?

– Сдаваться шел, – Шаман наконец разглядел звездочки на погонах офицера. – Товарищ капитан, крови на моих руках нет. Аллах свидетель.

Капитан бесцеремонно расстегнул пуговицы на куртке Шамана и заголил плечи.

– Может, раненый? Теперь прячешься?

– Нет, – Шаман отрицательно покачал головой.

– Давайте его в машину. – Капитан выпрямился и, отряхнув руки, обратился к хозяину дома: – Мы ищем раненых боевиков. Ты ничего не слышал?

– Я за свой дом отвечаю, – в голосе Насрулло появились нотки обиды. – Даже если бы знал, то на соседа бы не стал показывать. Не принято у нас так. Ищите сами.

«Молодец, – облегченно подумал Шаман. – Стал бы врать, то военные наверняка бы что-то заподозрили».

В этот момент его больно толкнули в спину, схватили под руки, заломили их назад и поволокли к калитке. На улице стоял БТР. Рядом перекуривала группа солдат. Все как один повернулись в его сторону. Раздались негромкие реплики:

– …Козел!

– Сука! Вы, мужики, его по дороге придавите…

Втиснув «боевика» через боковой люк в спертое пространство десантного отсека, двое бойцов залезли следом. Один, на всякий случай, проверил надежность пут, после чего ногами вынудил опуститься на грязный, залитый соляркой пол. Лежать было неудобно. В бока упирались кронштейны, стреляные гильзы, болты. Ко всему, разогретая солнцем броня была горячей. От напряжения, духоты и волнения пот катился градом, застилая глаза. Одежда вмиг стала мокрой. Стиснув зубы, Шаман терпел. В это время бойцы закурили. Дышать стало совсем невозможно.

– Слышь, урод, – неожиданный удар каблуком тяжелого армейского ботинка в поясницу заставил вскрикнуть. – Это не ты наших пацанов мочил здесь неделю назад?

– Нет, – пересиливая боль, процедил сквозь зубы Шаман. – В горах жил. Меня заставить хотели воевать, но я бежал.

– Ишь ты, какой белый и пушистый! – хохотнул второй.

– Ешкин кот! – раздался голос его напарника. – Дай еще сигарету.

– А эта где?

– Выронил. Вон у чена на спине.

– Козлы, – почувствовав появившееся между лопаток жжение, простонал Шамиль и в тот же момент получил ощутимую затрещину. Солдаты били не сильно, боялись своих командиров, но было ужасно обидно.

«Когда все закончится, я этих мордоворотов найду», – решил он про себя.

Между тем окурок прожег одежду. Он заскрипел зубами и застонал.

– Не нравится? – зло проговорил солдат. – Была бы моя воля, я бы вас всех здесь перемочил. Твари.

– Кэп идет! – неожиданно забеспокоился второй.

Шамиль почувствовал, как со спины смахнули окурок. По броне загремели шаги. БТР слегка качнуло.

– Люк закрываем! – послышался голос капитана. – Возвращаемся!

* * *

Когда Антон с Дроном достигли окраины села, стрельба, смещаясь в глубь леса, стала затихать. Выбежав на небольшую, заросшую редким кустарником полянку, за которой располагались посты оцепления, они тут же были встречены огнем из автомата. Падая на землю, Антон заметил метрах в пятидесяти впереди поднявшийся между деревьями сгусток черного дыма.