После всех хлопот, оба тотчас же уснули мертвым сном – сказывалась усталость и чувство относительной безопасности, все же хозяин острова отпугивал нежелательных гостей.

Как и ожидалось, ночь прошла спокойно, и восстановившие силы приятели были на ногах еще засветло. Предстояло еще много дел, которые нельзя было сделать в темноте.

– Ну, теперь пусть приходят, – устроив все, как хотел, Ратибор азартно потер руки.

* * *

С утра было холодно и над землей стелился рваный белесый туман, ближе к полудню, увы, быстро растаявший в лучах поднявшегося над болотами тускловато-желтого осеннего солнца.

Почесывая шею, спрятавшийся в камышах Рат до боли в глазах всматривался в зыбкую голубоватую даль, и все равно враги появились неожиданно. Возникли за чахлыми кустиками, словно бы вынырнули прямо из тины. Беглецы хоть и ждали погони, но все же не так быстро. Впрочем, это было уже неважно.

– Один, два… четыре… – помня про бинокль, молодой человек особенно не высовывался, шепотом считая появляющиеся за чахлыми кустиками фигуры.

– Десять!

Обычный «десяток», Ксарг вряд ли бы послал за доходягами-беглецами больше, вполне достаточно и этих. Десять отменных широкоплечих бойцов. И с ними – Сгон, ну, как же без него-то? Без него бы не прошли, сгинули б в трясине. Нет, Сгон – все же десятый – Рат пересчитал снова. Да, так и выходило – всего десять. То есть – девять плюс Сгон. Где еще один? Х-ха! Можно догадаться – наверняка, зазевавшимся нео с большим удовольствием позавтракал давешний осьминог.

Мстительно улыбаясь, юноша оглянулся на баржу… Уж пора бы приятелю шаму подсуетиться, ну точно – пора! Что ж он медлит-то, ну, что же? Ведь договорились вчера.

Или… просто иссякли силы… не полностью вернулись способности? Зачем тогда хвастал… Впрочем, что уж теперь!

Когда плечистая фигура осторожно идущего впереди дикарей Сгона приблизилась настолько, что стала заметна косая ухмылка на скуластом лице предателя, Рат привстал и коротко, от плеча, почти без замаха, метнул обломок ножа – как учил покойный воевода. Метнул, и, выскочив из камышей, со всех ног бросился к барже. Вдогонку ему тотчас же полетели стрелы, да Ратибор был не лыком шит, петляя на бегу, словно заяц. Влево… вправо… влево… А теперь спрятаться за дерево – оглянуться – как там вражины? Эх… жаль!

Брошенный юношей нож, увы, не достиг цели. Вернее, достиг, но не той. То ли этот гад Сгон пригнулся, что-то такое почувствовав, то ли просто споткнулся не вовремя – а только нож-то угодил не в него, в другого. В того, что месил болотную грязь сразу за предателем… Да и угодил ли? Раз, два… три… Девять! Есть! Минус один.

Между тем дикари во главе со знакомым десятником Свинопотамом и предателем Сгоном уже выбрались на твердую поверхность острова и, грамотно укрываясь за деревьями, охватывали Ратибора к клещи. Медленно так охватывали, никуда особо не торопясь, смакуя. Ну, так девять против двоих – это ж не погоня, а игра в прятки!

Солнце, правда… И оно все портит, значит, друг Наг почему-то… Что ж, рассуждать некогда – придется полагаться на себя.

Выскочив из-за дерева, молодой человек метнулся влево, к старому бивуаку, пропустив над головой тучу стрел, пригнулся, ныряя в заросли чертополоха и папоротников, за которыми, в ракитнике, находился овражек. Не очень глубокий, но вполне достаточный, чтобы незаметно проползти совершенно в противоположную сторону. Что Рат и проделал, как учили – умело и быстро. Отполз и, немного выждав, повернул обратно… но уже с другой стороны.

Не обнаружив беглеца, дикари озабоченно затоптались на месте. Ратибор с удовольствием наблюдал за ними из густых зарослей чернотала у самой кормы баржи. Ага! Вот кто-то из нео указал рукой на колючие кусты, где, заботливо развешенные еще с утра, висели лоскутки от куртки Нага. Купились, вражины! Осторожненько озираясь вокруг, дикари потащились к сходням.

Старый корабль, сильно накренившись ржавым корпусом, лежал на пологом берегу, словно выброшенное цунами исполинское чудище, огромное, угрожающе-непонятное, никому уже не нужное. Лесным дикарям судно, конечно же, внушало страх – нео шли медленно, ощетинившись короткими копьями, держа наготове дубины. Сгон тоже вытащил из ножен меч – Рат видел, как блеснул на солнце клинок.

Шаткие, спускавшиеся с борта сходни напоминали мостки через бурную горную речку, мостки ненадежные, старые. Под ними густо разросся папоротник, вполне обычный, вовсе не плотоядный, разве что густой и высокий. Подозрительно оглядевшись вокруг, свинорылый десятник раздул ноздри и, махнув дубиной, послал своих воинов на баржу. Кто-то из дикарей ступил на сходни первым… пошел, скорее, даже полез, хватаясь руками… И вполне благополучно поднялся на борт, встал, обернулся с довольной ухмылкой. Следом полез вожак…

И вот тут скрывающийся за кормой баржи Ратибор потянул за веревочку… Хилые сходни рухнули, рухнул и свинорылый, с воем напоровшись на вкопанные внизу заостренные колья.

Еще минус один – на это раз самый важный, десятник!

Лишившиеся своего командира дикари вряд ли станут повиноваться какому-то там хомо, даже и обласканному самым главным вождем. На то Рат и рассчитывал, и, как оказалось, не зря. Конечно же, куда лучше было б, если на барже оказалось трое или хотя бы двое… Но тогда пришлось бы пропустить на палубу десятника, а это было бы нежелательно – кто знает, как бы он там себя повел и что бы приказал.

Оказавшийся на барже воин недоуменно оскалился, осматривать старый корабль одному ему явно не улыбалось. Подойдя к борту, вояка собрался уже спрыгнуть, рискуя переломать ноги, присоединиться к остальным… Собрался. Но не успел!

Вдруг, откуда ни возьмись, на палубе появились крысы. Черные, размером с кошку, и в количестве… вполне достаточном для того, чтобы бесстрашно напасть на нео, прыгнуть, впиться зубами, поедая теплую, еще пока что живую плоть.

От первых двух крыс дикарь пренебрежительно отмахнулся, еще парочку особей пнул ногой, на остальных замахнулся дубиною… Но было уже поздно! Хищные черные бестии набросились на бедолагу со всех сторон, впиваясь, кусая, выгрызая из тела кровавые дымящиеся куски. Ему б, дураку, убраться поскорее с баржи, спрыгнуть, но он опоздал. Пока дикарь размахивал дубиной, крысы проворно перегрызли ему сухожилия. Нео упал, воя от нестерпимой боли. Алчно пища, черные твари тут же прогрызли несчастному живот, вытащили, потащили по палубе сизые скользкие кишки, кто-то с урчанием впился в селезенку, в печень, в половые органы…

Весь этот ужас творился прямо на глазах у столпившихся внизу соратников, творился недолго – всего-то пара минут, и бедолага захрипел перегрызенным горлом… Еще через пару минут полчища черных крыс алчно обгладывали скелет.

– А что мы могли сделать? – погрозив барже кулаком, угрюмо промолвил один из нео, повыше и посильнее других. – Кырг был наш десятник, он и должен был думать. Теперь Кырга нет.

– Тогда слушайтесь меня, – приосанившись, заявил Сгон. – Надо срочно обыскать эту чертову баржу.