При слове «Жора» Марыся снова встрепенулась, начала крутить головой по сторонам.

— Да нет его здесь. И не надейся. А ты что, влюбилась в него? Признайся? А? — Я хихикнула.

Марыся подошла ко мне и легла возле ног.

— Правильно. Мужики не стоят нашей любви. Конечно, может, где-то и есть такие, которые стоят, но я пока таких не встречала. А ты?

Я помолчала.

— Ладно. Пойдем спать. Сейчас уляжемся, накроемся теплым и спокойно поспим. Здесь никто нас не найдет, можно не волноваться. А если что, ты ведь предупредишь меня? — Я погладила собаку по спине. — Кажется, я начинаю к тебе привыкать. Это плохо. Жалко будет расставаться.

Марыся ткнулась носом мне в колени. Она часто так делала.

То ли водка сделала свое дело, то ли собака меня растрогала, я вдруг почувствовала большую любовь ко всему. К природе, к человечеству. Люди, конечно, не всегда бывают хорошими, но я и сама не ангел. Часто я слышала, что люди притягивают к себе себе подобных. Может, у меня профессия такая, что постоянно приходится иметь дело с жуликами и другими, не очень приятными типами? Но она мне нравится. И менять я ничего не буду.

— Идем.

Я устроила очень даже неплохое лежбище. Марыся никак не хотела лезть в машину, но оставить ее на улице я не могла. Пришлось проявить настойчивость.

Я закрыла двери и окна, сделала музыку потише и выключила свет. Костер пока еще горел. Я хорошо расчистила место вокруг него так, чтобы ничего больше не загорелось, так что о костре я тоже не волновалась. Да я вообще ни о чем не волновалась.

Музыка была спокойной и расслабляющей. Я закрыла глаза и блаженствовала. Но тут, кроме звуков мелодии, я расслышала и противное жужжание.

— Главное, не расстраиваться, — улыбнулась я сама себе. — Женечка, не бери в голову. Пусть летают. Если комары выпьют твоей крови, то точно подохнут — в ней столько желчи. Ты не простая штучка. Они сами ищут себе погибель. Прости их и не обращай на них внимания.

Аутотренинг немного помог. Но я все-таки выключила музыку, накрылась пледом с головой и постаралась заснуть.

Последнее, что я помню, это ровное сопение Марыси. Оно заставило меня улыбнуться уже по-настоящему.

Бывает же иногда — спишь так, что абсолютно ничего не слышишь. Будто проваливаешься куда-то. Ничего не соображаешь. А потом, когда просыпаешься, не можешь понять, где находишься и что с тобой.

Именно так и произошло со мной. Я только почувствовала, что кто-то тащит меня куда-то. Открыв глаза, увидела темное небо со множеством звезд, потом поняла, что мне связывают руки. И тут окончательно проснулась.

По силуэту я узнала верзилу.

— Это снова ты? — закричала я.

— А разве ты не ждала меня? Странно. Неужели надеялась, что я отступлю? Спасибо тебе, конечно, за спасение, но это была твоя инициатива. Я не просил. Сама себе сделала хуже.

— Кретин. Как ты можешь?

Верзила связал меня. Руки за спиной и ноги. Прислонил меня к тому самому пеньку, на котором я сидела у костра.

— Сейчас огонь разожгу. Не замерзнешь.

— А комары? — мотнула я лицом, отмахиваясь от них.

— Придется терпеть.

— Что тебе нужно?

— Сама все прекрасно знаешь. — Здоровяк подложил в костер хвороста, и он стал разгораться с новой силой.

Мужик присел.

— Торопиться не будем. Времени у нас полно. Утро не скоро. И поговорить успеем, и во всем разобраться.

Здоровяк дождался, когда огонь весело заплясал, и только потом пошел к машине.

— Она у тебя здесь?

Я молчала. А что мне было говорить?

— О, да тут у тебя и еда есть. Отлично. Батюшки, и водка осталась. Что, слабо было допить? Мне повезло. Но так мало.

Верзила выпил водку прямо из горлышка, закусил из моих запасов и снова уселся возле меня. Я периодически мотала головой, отгоняя комаров. Мужик засмеялся, помахав перед моим лицом огромной ладонью.

— Я мог бы тебя развязать, но ты ведь опять попытаешься напасть. А мне надоело с тобой бороться.

— Чего тебе надо? — Мне надоела его медлительность.

— Шкатулка. Мне нужна шкатулка.

Мужчина медленно встал и снова пошел к машине. Он найдет ее, сомнений быть не может. И тогда я пропала. Можно считать, что поручение я не выполню. И что дальше?

И тут я увидела ее. Марыся лежала недалеко от машины. Она совершенно не двигалась.

— Что с собакой? — закричала я.

— О, ничего страшного. Просто она не сможет нам больше помешать. Вот и все. Не дергайся.

— Ублюдок! — крикнула я. — Как ты мог? Ты рехнулся? При чем тут собака? Она ведь ни в чем не виновата.

Ярости моей не было предела. Я даже комаров перестала замечать.

— Она могла мне помешать! — крикнул в ответ верзила. — И хватит истерик!

— Дурак! Там все равно ничего нет! — Я смеялась, но чувствовала, как по щекам бегут слезы. — В шкатулке ничего нет. Я везу пустышку.

Я не могла остановить свой смех. Я не узнавала его. Мне казалось, что смеется кто-то другой, а я рыдаю. Просто рыдаю, потому что потеряла Марысю.

Плевать мне на шкатулку. Да пусть она пропадом пропадет! И все драгоценности вместе с ней. Марыся! Как же так?

Здоровяк включил свет в машине и начал ее обыскивать. Он рвал и метал. И, конечно, он ее нашел.

— Вот она, дорогая моя, — он принес ее ко мне поближе, плюхнул на землю и засмеялся. — Но я потяну удовольствие. Сначала отметим мою удачу. У меня тоже кое-что есть, — он наклонился и прошептал эти слова прямо мне в ухо. Я снова почувствовала запах больницы.

— Пошел ты. Ты ничего не получишь.

— Давай-давай, рассказывай. Я все равно тебе не поверю.

Мужик ушел. Наверное, к своей машине отправился. Вернулся он с бутылкой водки.

— Лежала у меня на такой случай. Сейчас как раз самое время. Составишь мне компанию.

— Пошел ты! — крикнула я и плюнула в его сторону. Жаль, что находился он далеко и я до него не доплюнула. — Если бы я знала, какой ты негодяй, ни за что не полезла бы в ледяную воду спасать твою вонючую шкуру. Тварь!

Слезы душили меня. А я не могла их вытереть, я не могла двигать руками. Получалось только бессмысленно извиваться.

— Тебе точно надо успокоиться.

Мужик налил водку в стакан и поднес к моим губам. Я дернулась, жидкость пролилась.

— Ну, как знаешь. Уговаривать не стану.

Он выпил сам.

— Подлец! — Я не могла успокоиться.