— Очень плохая девочка. Три раза ее обвиняли в хранении наркотиков, двух кражах, три обвинения в проституции. Большинство арестов проходило в районе Далласа и Форт-Уорта. Никто не сказал о ней доброго слова. Она большая проблема.

— Ты разговаривала с ней?

— Пыталась. В первый раз, когда я пришла к ней домой, она была под кайфом, что едва могла говорить. Во второй мой приход она сказала мне отвалить, что меня разозлило.

Через час я отправился на встречу с судебным психиатром, которого нанял оценить состояние Энджел. Том Шорт возглавлял факультет психиатрии в Государственном университете Восточного Теннесси. Невысокого роста и неуклюжий ученый, он, казалось, провел много времени в мире, который никто не понимал. Я познакомился с ним пять лет назад на одном семинаре по смертной казни в Нэшвилле, где он читал лекцию о роли психиатрической экспертизы в поиске смягчающих вину обстоятельств. С тех пор я привлекал его по семи делам, и мы стали друзьями. До того, как я познакомился с Томом, я не слишком верил в психиатрию, но его необыкновенная способность диагностировать расстройства личности и психические заболевания заставила меня изменить свое мнение. Я полностью доверял ему.

— ПТСР, — сказал он, как только я вошел в его офис.

Он сидел за своим столом и пожевывал мундштук трубки. Я никогда не видел его без нее, но при этом никогда не видел ее раскуренной.

— Посттравматическое стрессовое расстройство?

— Хроническое и очень тяжелое. Но она уклончиво отвечает про причину стресса. Я подозреваю, что ее изнасиловал приемный отец.

— Почему?

— Потому что, если причиной стресса была катастрофа или что-то, чему она была свидетелем, она бы рассказала мне. Энджел была взволнована и начала уклончиво отвечать, когда я спросил ее об отце.

— Смогла бы она совершить убийство?

— При подходящих обстоятельствах каждый способен. К сожалению, у меня нет хрустального шара.

— Я не понимаю, как она могла убить Тестера, — сказал я. — Во-первых, он, по крайней мере, весит сто двадцать килограммов. Сколько она весит? Пятьдесят два — пятьдесят три? Я просто не понимаю, как она могла справиться с таким человеком.

— Уровень алкоголя в его крови зашкаливал, и он также находился под действием наркотиков. И десятилетний ребенок мог убить его.

— Понимаю, но когда я говорю с ней, она не похожа на убийцу.

— Я смотрю на нее с медицинской точки зрения, — сказал Шорт, — а ты — с эмоциональной. Ее красота и ранимость влияют на твой рассудок.

— Так ты думаешь, она убила его?

— Я этого не говорил, но это возможно. Некоторые жертвы ПТСР впадают в диссоциативное состояние, если фактор стресса достаточно серьезный и повторяющийся. Допустим, ее приемный отец сексуально издевался над ней в течение многих лет, что я подозреваю. Она убегает. Затем внезапно она подвергается сексуальному насилию со стороны Тестера. Возможно, она потеряла связь с реальностью и убила его. Это также может объяснить необычно большое количество ранений и увечий.

— Она может это помнить?

— Это похоже на сон, но она бы запомнила.

— Будет ли она юридически отвечать за свои действия, если это произошло на самом деле?

— Наверное, нет. Думаю, я мог бы засвидетельствовать, что при таких обстоятельствах она не могла нести ответственность за свои действия. В тот момент она не была способна отличить правильное от неправильного.

— Проблема в том, что для обеспечения этой линии защиты она должна признать, что убила его.

— Это так.

— Она говорит, что не убивала.

— Я знаю.

— И что же нам все это дает?

— Она не сказала мне, что сделала это. Но, на мой взгляд, она этого не делала. Все, что я тебе сказал, это чистая теория.

— Ты делал какие-нибудь заметки?

— Конечно.

— Уничтожь их.

Поскольку у меня была возможность проконсультироваться у Тома, я решил спросить его о Тестере-младшем. Я описал ему в мельчайших подробностях все, что произошло между нами, в том числе выражение муки и ненависти на лице Тестера-младшего в ту ночь, когда я отправился к нему домой.

— Я совершил ошибку? — спросил я.

— На самом деле, — начал он, — поехать к нему не было такой плохой идеей, как может показаться. Ты показал ему, что его действия могут иметь серьезные последствия. Возможно, этот страх вернул его к реальности, по крайней мере, на некоторое время. Ты видел его с тех пор?

— Нет.

— Ты, должно быть, напугал его.

— Он не испугался. Как ты думаешь, он появится снова?

— Не могу сказать точно.

— Но это возможно?

— Я бы сказал, что это зависит…

— От чего?

— Как ты представишь его отца, когда начнется суд. Возможно, тебе стоит серьезно подумать над этим.

25 июня

16:00

После встречи с Дианой и Томом, я находился в замешательстве и был обеспокоен. Я решил, что пришло время серьезно поговорить со своей клиенткой. Я хотел обсудить с ней некоторые наиболее компрометирующие доказательства, но что более важно, мне необходимо было проверить, как Энджел будет вести себя на перекрестном допросе. Если бы я смог поймать ее на лжи, то и окружной прокурор мог бы сделать это с легкостью.

Когда охранники привели ее в комнату для допросов, на ней уже не было наручников и кандалов, очевидно, что ее более не считали опасной. После того, как узнал настоящее имя Энджел, я спросил ее, как теперь к ней обращаться. Она сказала, что хочет, чтобы ее называли Энджел и что Мэри Энн больше не существует.

— Как дела? — спросил я.

— Нормально. Охранники хорошо со мной обращаются.

Каждый раз, когда я навещал ее, меня поражало что-то новое в ней: гладкость кожи, контур лица, полнота губ. Она была очень красивой девушкой — факт, и без того усложнявший то, о чем я собирался ее спросить.

— Мне нужно кое-что узнать. Меня смущают некоторые детали. Я хочу, чтобы ты рассказала мне правду.

На ее лице появилось удивленное выражение, но она кивнула.

— Во-первых, мне нужно знать о твоих отношениях с Джулией Хейс.

— Что именно?

— У тебя есть идеи, почему она сказала полиции, что в ту ночь, когда был убит преподобный Тестер, ты и Эрлин покинули клуб сразу после него?

Я открыл свой портфель, достал копию свидетельских показаний Джулии и положил их перед Энджел.

— Это копия ее показаний, данных агентам Бюро расследований. Прочти их.

Энджел быстро просмотрела бумаги, потом снова взглянула на меня.

— Почему она так сказала?

— Хороший вопрос. Как думаешь, почему?

— Я не знаю.

— Ты покинула клуб с Эрлин сразу после Тестера?

— Нет.

— Ты уверена?

— Да.

— Но Джули утверждает, что