— Ну… — Я промолчал. Мне было особо не до еды всё это время, да и чаще всего кусок в горло не лез. — Ты мне лучше вот что скажи, Наташ. О какой новой любви Алина говорила?

И я передал ей весь наш разговор, объяснил, что о Карине жена уже знала правду и потому эти ее слова выглядели как минимум странно — ну не могла же у нее так резко случиться амнезия. О Лене пока решил промолчать. Вдруг и Наташа замешана? Я уже ничему не удивился бы.

Наташа побледнела и прикрыла рот рукой, а потом опустилась на стул.

— Игорь… Лебедев… — выдохнула она.

Мои брови взлетели, я вцепился в кружку с чаем, не обращая внимания на то, что она начала обжигать пальцы.

— Не понял. Что за лебедь такой и откуда он взялся, если она во Франции была, а до отлета его не было?

— Так там и взялся, — тихонько пробормотала Иволгина, отведя взгляд в сторону.

— Подожди, Наташа. Давай без эмоций. Ты мне четко и конкретно объясни, что это за хрен такой с горы, что его связывает с моей женой? — обманчиво спокойно спросил я, подавшись вперед и глядя прямо в глаза подруге жены.

Я ведь с Иволгиной разговаривал, советовался, спрашивал, какие еще претензии были у Алины, чтобы по приезду обговорить всё, не оставлять недомолвок.

А она ничего не сказала… За моей спиной, оказывается, и вовсе целый концерт без заявок устроили.

«Не торопись, Гера, не торопись, — утихомиривал сам себя. — Вспыльчивость в нашей семье досталась Алине, так что хоть ты сначала послушай Иволгину, а потом выводы делай».

Наташа понурилась, посмотрела на меня виноватым взглядом и начала рассказывать. Она говорила и говорила, а я чувствовал: еще чуть-чуть, и крышу снесет.

— Ну, как-то так… — закончила Иволгина через несколько минут.

А я наконец-то перестал сдерживаться. Подскочил и взмахнул рукой так, что кружка с чаем опрокинулась. Несколько секунд смотрел, как коричневая жидкость текла по столу и капала на пол.

Потом помчался в коридор, обулся и выскочил из квартиры, с силой захлопнув за собой дверь.

«Я тут, значит, с ног сбился, чтобы найти Карину, чтобы денег заработать, а она там шашни крутит со всякими лебедями?»

С силой ударив кулаком о стену так, что сбил костяшки пальцев, я заскрежетал зубами и вылетел из подъезда.

Герман

Кровь бурлила и кипела, я дышал так громко, что раздувались ноздри.

«Как, как она могла? Неужели наш брак для нее так мало значил?» — вереница подобных мыслей не давала мыслить здраво, затмевала разум. С силой пнул попавшуюся на пути железную банку из-под пива.

Я намотал несколько кругов вокруг дома Иволгиной, и только после этого дыхание более-менее выровнялось и утихло желание кому-нибудь врезать.

Начал вспоминать, что говорила Наташа.

«Они не целовались даже. Да и было всего два свидания. Она сомневалась в нем, Гера, честно! И похоже, на одно из свиданий пошла только назло мне, потому что я отговаривала».

Может, и так. А может, и нет. Вдруг Алина не всё рассказала подруге.

Я сел на лавочку у Наташиного подъезда, уперся локтями о ноги и вцепился руками в волосы.

М-да. Кто бы мог подумать, что череду всех этих событий запустит обычная скалка. Я сто, нет, триста раз пожалел, что ее купил. Да вот только самобичевание уже ничего не изменит. Зато какой урок на будущее! Уж эти грабли я теперь за сто метров обходить стану. Потом-то понял: кто ж жене дарит на такую дату кухонную утварь, даже если она о ней мечтала.

Я тяжело вздохнул. Что сказать? Да ничего. Конкретно так облажался, с какой стороны не посмотри

Впрочем, жена недалеко ушла. Только вот я изменять и не думал, а она на свидание пошла и глазом не моргнула. И даже вон уже какие слова бросила, после двух-то встреч.

И пока в голове каруселью крутились сводящие с ума картинки того, как Алина мне изменяет, где-то с краю сознания комаром жужжала какая-то непойманная мысль. Будто я что-то очень важное упускал из виду. Но что?

«Я с другим. Карина не против. Забудь меня. Посуду верни. Бывший муж. К тебе не вернусь».

Я крутил сказанные Алиной фразы и так и эдак в попытке понять, насколько серьезны были ее слова и что теперь вообще делать.

«Твою ж мать!» — наконец-то осенило меня, разве что лампочка над головой не зажглась.

Я снова помчался к Наташе.

***

— Извини, Наташ, вспылил я. Ты тут ни при чем.

— Да ладно, — махнула рукой Иволгина и тяжело вздохнула. — Я понимаю. Сама бы вряд ли порадовалась таким известиям.

— В общем, так, — начал я, снова сидя в кухне Наташи. С опаской покосился на новую кружку с чаем и отодвинул ее подальше. — Давай начнем с начала.

— Давай, — покосилась на меня Иволгина, пытаясь понять, что я задумал и зачем вообще вернулся.

— У меня ощущение, что Алина могла врать, — выдал я.

— Гер, я очень Алинку люблю, но ты уверен? Вдруг ее просто опять перемкнуло, и она сама вернется?

— Я не уверен, конечно, но посуда… Всё дело в посуде, которую я должен привезти тебе.

Наташа округлила глаза и мысленно явно вызвала бригаду неотложной психиатрической помощи.

— В смысле?

— В прямом. Нет никакой посуды, да и не было никогда. Это игра наша с Алиной давняя. Версия игры «правда или желание». Мы ж оба посуду мыть не любим, потому и купили посудомойку, чтоб не ссориться, чья очередь у мойки стоять.

Иволгина замерла, внимательно меня слушая.

— А пока посудомоечной машины не было, играли в «правду или посуду». Не хочешь говорить правду — значит мой посуду. Вот она мне таким образом и сообщила, что неправду говорила. Только я не сразу вспомнил, всё соображал.

— Во дела… — вытянулось Наташино лицо.

Но я видел: она сомневалась.

— И Карину, наверное, поэтому упомянула. Чтобы я засомневался.

— Герка, — охнула Иволгина, — так и что делать-то, как узнать?

Я почесал затылок.

— Звони. — Кивнул на Наташин телефон, что лежал на подоконнике.

— Куда? — непонимающе уставилась на меня она.

— Как куда, Алине. Посмотрим, что она скажет тебе.

Наташа дрожащими руками взяла телефон, набрала подруге и включила громкую связь.

Алина ответила, но еще до этого Наташа, подмигнув мне, заорала в трубку:

— Алинка, привет! Ну как ты там? Вернулась? Как дела? Когда собираемся? Я всё-всё знать хочу! Как поездка? Соскучилась по тебе ужасно!

Жена помолчала несколько секунд, а потом ровным голосом, словно робот, ответила: