Елена перехватила его целенаправленный взгляд, почувствовала мужское желание и испугалась:

— Ты что, там могут быть люди.

Вырвавшиеся слова были согласием и означали — только без посторонних глаз. Он снова поцеловал ее, на этот раз она ответила всем телом. И он увлек ее за кусты на траву.

В ее голове промелькнула тень сомнения: где-то рядом чужие страдания, детская боль, трагедия, а они, как не совладавшие с чувствами подростки, дрожащие от интимных прикосновений. Нахлынувшая страсть взяла вверх над сомнениями, каждый помог партнеру избавиться от одежды. Рутина семейной постели сменилась калейдоскопом ярких красок на ночной поляне. Они словно сбросили двадцать лет и заново познавали друг друга.

После бурного и страстного финала Марат откинулся и лег рядом. Она раскрыла глаза и увидела над собой темные верхушки деревьев и звездное небо. До чего же хорошо, подумалось ей.

4 июня. 08:30. 1 день 1 час до казни

Елена покормила ребенка и умудрилась задремать. Пугливо очнулась — выспавшийся и накормленный малыш с интересом теребил погремушки в своей кроватке.

Она расслабилась, повела рукой под одеялом туда, где обычно спал Марат. Постель оказалась пуста. А был бы Марат здесь, обхватил бы ее за талию, подтянул к себе, а она бы сонно отбивалась, чувствуя, как просыпается мужское тело. Улыбнулась, вспомнив вчерашнее безумство в парке, и увидела телефон на тумбочке. Отсоединила от зарядки, ткнула пальцем в темный дисплей, и смартфон ожил.

Радугу приятных воспоминаний затмила хмурая туча действительности. Сайт Sud Naroda продолжал функционировать в прежнем режиме.

Прикованный к стулу подсудимый ждет народного приговора. Он бледен и измотан, но уже не дергается и не ругается, однако его глаза реагируют на меняющийся свет. При красном свете глаза расширяются от страха, при желтом включается напряженное ожидание, что вот-вот вспыхнет спасительный зеленый. А потом поволока разочарования, сквозь которую пробивается новый страх.

Народный суд идет своим чередом. Панин до сих пор не найден, усилия полиции не привели к результату.

Петелину охватила апатия. Она ничем не помогла в расследовании, два напряженных дня прошли даром. Она теряет хватку, не знает за какую ниточку потянуть, и былая интуиция ей ничего не подсказывает. Зачем ехать в штаб? Не лучше ли позвонить Шумакову и извиниться за свою профнепригодность.

Надо быть честной. Из цепкого следователя она превратилась в обычную мамочку. Вчера позволила себе расслабиться, сейчас еще в постели, а полковник наверняка всю ночь провел в штабе расследования. Даже звонить ему неудобно, она не оправдала его надежд и только отвлекает от важных дел.

После завтрака Елена набралась смелости и позвонила начальнику. Она заранее подготовила слова и начала объяснять:

— Геннадий Александрович, я чувствую, что растеряла былые навыки. После декретного отпуска мне трудно…

Договорить она не успела, полковник прервал ее вопросом:

— Петелина, ты что, заболела? Или с малышом проблемы?

— Нет, ничего такого.

— Так приезжай. Жду! — безапелляционно приказал начальник.

— Но я же ничего не добилась.

— А Софья Дорохова? Ты первой выдвинула версию, что ее похитил Панин. Эксперты это подтвердили.

— Софья, — спохватилась Елена.

Как же она забыла! По большому счету она не сочувствовала педофилу, но пропавшая по его вине девочка — это совсем другое. Никто не может успокоиться, пока не найдена девятилетняя малышка.

— Ее нашли? — с надеждой в голосе спросила Елена.

— Пока нет.

Елена не скрывала разочарования:

— Проклятый Панин. Только он знает, где девочка. Найдем его, спасем Софью.

— Вот ты и ответила, почему должна быть здесь.

— Я еду, — выдохнула следователь.

Она стала собираться, соображая, как лучше добраться в управление полиции. Дверь в номер открылась. Елена перед зеркалом наносила макияж и увидела в отражении Марата.

— Привет, красотка! Вот и я, — с улыбкой поздоровался он, подошел и обнял ее за плечи.

— Рассчитываешь провести выходной в семейном кругу? — спросила Елена, подкрашивая губы.

— Было бы неплохо, — игриво ответил он.

Женщина передернула плечами:

— Ты вовремя. Едем к Шумакову.

— Даже не сомневался, — усмехнулся Марат и развернул к себе жену. — Поцелуемся здесь. А то в машине ТТ.

В номер после завтрака вернулась Ольга Ивановна. Елена с мамой ходили в ресторан по очереди, чтобы не оставлять малыша одного. Елена вывернулась из объятий и подхватила сумочку.

— Ребенка поцелуй и поехали.

Татьяна Токарева без капли стеснения делала физические упражнения около машины. На вопросительный взгляд Петелиной она ответила:

— По выходным у меня в это время фитнес. А так хоть что-то с нашим графиком.

— Завидую, — одобрила Елена. — Я пробовала по вечерам заниматься, но то одно, то другое.

— Другое тоже не помешает, — двусмысленно ответила ТТ. — Не знаю, чем вы вчера занимались, а я субботний вечер потратила на визиты к коллегам Некрасова.

— И как? — заинтересовалась Петелина, проигнорировав намек.

— Узнала бы что-то важное, сразу позвонила.

— А все-таки, что удалось раскопать?

Все сели в машину. Марат завел двигатель, ТТ продолжила:

— Если коротко, то коллеги Некрасова подтвердили, что второго июня он находился в офисе с восьми утра и до позднего вечера. И никуда не отъезжал.

— А если поподробнее, — поймала оперативницу на оговорке Елена.

— Я спрашивала об их отношении к сайту Sud Naroda с технической и человеческой точки зрения.

— И?

— Грамотная работа и смелый подход. Одобряют то и другое, и разочарованы, что в голосовании лидирует помилование. Хотят зрелища — настоящего, ни киношного.

— Добрые люди, — покачала головой Петелина.

— Еще говорят, что проект Sud Naroda — это прообраз искусственного интеллекта, который избавит от коррупции в правосудии.

— Не верят, что в судах все по-честному?

— А вы верите? — ехидно переспросила ТТ.

— Не верила бы, не работала следователем, — отрезала Петелина.

Валеев сгладил накал дискуссии:

— Судят по закону, а законы не идеальны. Приговор выносит человек, а человек может ошибаться. Такова реальность.

— Да здравствует искусственный интеллект! — подвела шутливый итог Токарева.