уже открывает рот, ничего не поделаешь:

— Доброе утро, соня!

— Доброе.

— Как вчера повеселилась?

Внезапно проявившийся интерес матери к моей личной жизни обескураживает и немного пугает. Я не позволяю себе расслабляться, жду подвоха, куда же без него.

— Нормально.

— Это хорошо, потому что тебе пора готовиться к отъезду. Я нашла чудное заведение, тебе понравится. Если хочешь, можешь даже закатить прощальную «тусовку». Или как вы там сейчас выражаетесь? Только, молю тебя, не тут.

Теперь понятно, с чего она такая радостная и разговорчивая. Только и мечтает вышвырнуть меня из своей жизни. Несмотря на то, что в последние дни мама предпочитала не нарушать тишину дурацкими словами, я догадывалась, что проблема с отъездом никуда не исчезла. Но почему-то эта новость все равно застаёт меня врасплох. Я не хочу уезжать.

Мысль о том, что мне придётся общаться с какими-то незнакомцами, вываливать содержимое моей души им на растерзание, вызывает головную боль. Но эта мысль не самая страшная. Впервые рядом с кем-то мне не хочется кричать. Впервые мне не приходится терпеть чьи-то прикосновения, они мне нравятся, более того, я жду их со сладким предвкушением, даже внутри все переворачивается и дрожит.

Появилось что-то, что удерживает меня на плаву. Я думала, такого и быть не может. И теперь я должна это бросить? И как я это сделаю?! Я не могу отказаться от этого. Я не могу потерять Ника.

— Я не поеду.

Стараюсь быть твёрдой и непоколебимой. Я — скала. Я — несокрушимая стена. Я — гранитная плита.

— Ты ведь помнишь, кто ты, верно? — мягко спрашивает мама, но я прекрасно знаю, что за этой наигранной любезностью скрывается дико растущее раздражение. — Ты — моя дочь. И я ещё раз повторяю, что именно я, только я несу ответственность за тебя.

К сожалению, она права. Бабушки не стало несколько лет тому назад. Мне не к кому бежать, некому плакаться и не с кем болтать по душам и распивать чаи. Она — мой единственный родственник. По крайней мере, это то, что мне известно.

— Поэтому, будь добра, слушайся меня, — продолжает мама, чинно подносит чашку с кофе к губам, причмокивает и впивается в меня взглядом, даже моргать перестаёт, для верности. — Смотри, что с тобой происходит? Я хочу, чтобы из тебя получился хороший человек. Но это невозможно при нынешних обстоятельствах. Поэтому я вынуждена…

Ох, вынуждена она! Ей было так сложно принять это решение, с ума сойти! Шумно выдыхаю и наклоняю голову. Я готова была умолять ее разрешить мне остаться здесь, но она меня разозлила, черт возьми, как же она меня бесит! Какая же я была глупая, когда сидела в соседней комнате и мечтала, что однажды мы будем делиться друг с другом секретами, как две подружки.

Она продолжает что-то говорить своим излюбленным тоном, который так часто заставлял меня чувствовать себя полным ничтожеством. Но я не слушаю. Просто прерываю ее на полуслове.

— Фиг с ним, с отцом, — говорю я. Мама удивленно раскрывает глаза и непонимающе сводит брови, — его нет, тут все ясно. Бабуля смотрит на нас с небес, тоже не вариант. Посмотрим, и кто же у нас остаётся…

Демонстративно поднимаю глаза к потолку и задумчиво тру подбородок.

— Что ты такое несёшь?

Ставлю локти на стол, наклоняюсь ближе к ней, чтобы уж точно все расслышала.

— Тебе плевать, какой человек из меня получится. И тебе так же плевать на то, что со мной происходит, а что именно, кстати, ты понятия не имеешь. Ты не хочешь жить со мной в одной квартире. Прекрасно. Отца у меня нет, бабули тоже, вот и возникает вопрос: кто у нас остается? Кто, блин, готов потерпеть меня до моего совершеннолетия?

Мама на секунду опускает глаза, вроде как смутившись, но мигом принимает прежний уверенный вид.

— Сбавь обороты, — строго произносит она. — Чуть потише, если можно.

У меня появляется нестерпимое желание содрать скатерть со стола, разбить все стеклянные предметы в этом помещении, садануть кулаком в стену на худой конец. Сделать хоть что-то, чтобы распирающие меня изнутри ярость и досада обрели свободу. Она не возражала. Я думала, она станет возражать. А ей действительно плевать. Почему надежда — такое живучее чувство?..

Думаю о Нике, точнее, о том, как он смотрит на меня. Кто бы знал, что в моей жизни появится такой человек, одна мысль о котором может привести все в норму.

— Ты пытаешься лишить меня всего, — говорю я спокойно и поднимаюсь на ноги, — всего, чего я достигла здесь. У меня здесь размеренная жизнь, люди, которые мне небезразличны. За долгое время я успела к кому-то привязаться. Я же знаю, ты не желаешь мне зла. Не отправляй меня. Просто подожди немного, и я оставлю тебя в покое, обещаю.

Я выхожу на улицу прямо в домашней одежде, хорошо хоть куртку и обувь додумалась надеть. Очки мигом запотевают. Я похожа на чучело, но это и неважно. Я хочу увидеть Ника, хочу просто обнять его и постоять так некоторое время. Но по закону подлости я натыкаюсь совсем на другого человека. И вот с ним болтать в таком состоянии мне не хочется от слова совсем.

Глава 55. Ник

Даже не знаю, с чего начать. На тусовке неведомого Владоса разговор со Стеллой получился странноватым. Она запуталась, это и дураку понятно. Однако некоторые ее слова застряли у меня в голове. Бомба с замедленным действием, так она назвала себя. А ведь эта мысль мне тоже приходила в голову. Страшное дело. Кто разберёт, что творится в ее голове? Вдруг, когда в следующий раз ее охватит прежнее безумие, она натворит что похуже?

Я общался с ней довольно долго, но так и не понял, насколько она несчастна. Ли для меня была загадкой, но Стелла? Я думал, что знаю ее, как свои пять пальцев, а оказалось, что не знаю о ней ровным счетом ничего.

Честно признаться, мне бы хотелось оставить все это за бортом и вытащить на прогулку Ли, но проблемы Стеллы не идут из моей головы. Кто, если не я, способен ей помочь?

Именно поэтому я, как конченный идиот, стою у окна ее комнаты и пялюсь на ее пустую кровать. В комнате ее нет, зато есть ее отец. Его фигура вырастает передо мной и укоризненно качает головой. Откуда он вообще взялся? Может, он все это время был там, а я и не заметил. Чувствую себя крайне неловко, но деваться некуда,