Я должен прямо сказать: мы рассматриваем их часто как изменников, как наемников. Мы обсуждаем очень часто: прибавить ему спецставку, дать ему или не дать? И наша мысль по отношению к спецу, про которого мы знаем, что без него трудновато, наша мысль направлена к тому, как его купить. Я думаю, неправилен такой подход. Мы, которые, несмотря на их саботаж, овладели всей промышленностью, импонируем им могуществом пролетарского союза, и мы можем их завоевать как коллег, как тех товарищей, с которыми мы вместе работаем.

Необходимо создание новых бытовых и дружественных отношений к ним, для того чтобы действительно отделить непримиримых, которые за пазухой держат камень, от других, которые в довольно большом количестве у нас имеются. Вместе с тем для этого надо дать им какую-то конституцию на заводе и в управлении фабрикой. В самом деле, если мы посмотрим на вопросы внутреннего распорядка, то каково положение технического персонала в цехе? Ведь от него все зависит; ведь он должен не за страх, а за совесть отмечать все недостатки квалификации, он не должен йх покрывать, он должен их указывать и сказать: учись, и в пределах отведенного ему времени он должен учить и заставлять их работать. Вопрос относительно того, чтобы мы подняли на высшую ступень науку и создали товарищеские условия работы нашему техническому персоналу, как низовому, так и верхушечному, является основной задачей, без которой мы экономически победить буржуазную Европу не сможем. Если бы вы ознакомились с положением нашей русской науки в области техники, то вы поразились бы успехам в этой области. Но, к сожалению, работы наших ученых кто читает? — Не мы. Кто их издает? — Не мы. А ими пользуются и их издают англичане, немцы, французы, которые поддерживают и используют ту науку, которую мы не умеем использовать, они стараются извлечь из нашей науки для себя большую пользу. Поэтому поддержка инженерных секций профсоюзов, оказание им всяческого содействия является одной из основных наших задач.

Я должен сказать, что именно в области производительности труда одним из самых отрицательных и мучительных факторов является положение жилищного вопроса. Я об этом распространяться не буду — это всем известно. Мы в этой области кое-что делаем, но я хотел бы обратить внимание на то, что мы это делаем очень плохо. В самом деле, я опасаюсь, что те миллионы, которые страна ассигнует на это строительство, не дадут того результата, который они могли бы дать. У нас строительное дело из всех отраслей нашего хозяйства хуже всего поставлено. Там более всего остатков старорежимного воровства, растрат, бесхозяйственности. Я должен сказать, что на этот вопрос нужно обратить внимание и профсоюзам, и нашим партийным организациям, чтобы те колоссальные миллионы, которые отпускаются на строительство, действительно принесли необходимую пользу.

Если говорить относительно финансовых возможностей для металлопромышленности, то должен сказать, что, как вы видели, за этот год благодаря тому, что мы подтянулись, что расчеты сделаны более правильно, мы обнаружили, что у металлопромышленности имеется на 44 млн. больше оборотных средств, чем мы предполагали в начале года. Вот именно, эти оборотные средства, которые в металлопромышленности таким путем обнаружились в увеличенном размере, являются базой, на которой мы можем развиваться. Если посмотреть таблицу наших средств и где эти оборотные средства имеются, то мы увидим, что они имеются в избытке в черной металлургии, т. е. мы можем сказать Радченко, что при правильном хозяйничании, при осторожном подходе она могла бы еще немного развернуться, но только при осторожном подходе, чтобы Радченко потом не пришлось нам присылать телеграммы: «Присылайте денег, нечем платить заработную плату».

Что касается судостроения, то оно, как я уже указывал, не имеет этих необходимых средств.

Я не буду называть здесь те цифры, которые нам в целевом порядке, в целевом назначении ассигнованы. Здесь вычислено 45 млн. 240 тыс. руб. Я должен указать, что к этому нужно прибавить 4 млн., данные правительством на медь и риддеровское дело. Кроме того, в этом году присоединен к Главметаллу Авиатрест, который, хотя и относится уже к военной промышленности, тоже получил около четырех миллионов. Таким образом, общая дотация, которую получили организации, находящиеся в ведении Главметалла, достигает 55 млн. руб. На покрытие же убытков дано всего только около 5 млн. руб. Но вопрос о покрытии убытков, конечно, будет проверяться, и возможно, что эти 5 млн. пойдут не на покрытие убытков, а на увеличение необходимых оборотных средств. Повторяю, многие из заводов нашей отрасли промышленности могут находиться в тяжелом финансовом положении, но уже их дело, имея те средства, которые у них есть, свести концы с концами. Только для судостроительного треста сделано исключение, и ему помощь наша в‘этом году будет неизбежно оказана.

Переходя к вопросу о том, как же наши изделия, хорошие или нехорошие, мы передадим населению (вопрос о распределении), здесь нужно сказать, что в этом отношении обстоит очень и очень плохо. Должен сказать, что мы все большую и большую часть нашей продукции распределяем через кооперацию. Так, Уралмет распределил в ноябре 1923 г. через кооперацию только 5 %, а в декабре 1924 г. он уже через кооперацию распределил 56 %; металлосиндикат в ноябре —9 %, в этом году— 19 %. Но должен сказать, что как госторги, так и кооперативные организации дерут с крестьян за металл невозможно.

Возьмем, например, кровельное железо по Курску. Накидка 2 руб. 2 коп. на пуд; 2 руб. 2 коп. — накидка райсоюза, одна, без фрахта. Первичная кооперация накидывает еще 1 руб. 3 коп. Я возьму Кубань — вот это т. Микояну интересно: вот гвозди — накидка 2 руб. 60 коп. на пуд райсоюзом, а первичная кооперация — та меньше, та всего 40 коп. на один пуд. Провоз стоит пустяки, потому что это не громоздкий товар, а тариф незначительный.

Таким образом, мы создаем для населения невозможное положение. Здесь были очень горькие речи относительно нашей кооперации, торгующих организаций и т. д.; и к этим голосам и я должен безусловно присоединить свой голос, ибо вести политику на снижение себестоимости, на снижение цен, для того чтобы потом бесхозяйственные организации требовали от крестьянина втридорога, — при таких условиях нет никакого стимула снижать цены. Это ведь давит и на нас: когда на заводе работает рабочий, изо всех сил старается удешевить, улучшить продукт, но знает в то же самое время, что крестьянин получит его втридорога, то у него всякий стимул, всякое желание работать пропадает. А политика цен у нас, поддержанная увязкой и связью с низовым потребителем, создает такой могучий рычаг для дальнейшего развития, какого история еще не видала, именно тот рычаг, при помощи которого мы, завоевавши Советскую власть, рабочую диктатуру, создадим неслыханный рычаг спайки, увязки, смычки между рабочим, который работает у станка, и тем крестьянином, который потом будет иметь продукт его труда. И тут являются плохая, недостаточно понимающая свои задачи кооперация и торгующие органы и вбивают клин между рабочим и крестьянином.

Я должен сказать, что когда наши торгующие организации, например, наши кооперативы, жалуются на недостаток средств и все прочее, я хотел бы спросить: оспаривают они или нет данные народного баланса, разработанные Поповым? А Попов как распределяет и какой дает баланс народного дохода? Он указывает, что по торговле доход составляет сейчас 21 % всего национального дохода, а до войны составлял 8 %, т. е. из всего национального дохода на долю торговли оставалось до войны 8 %, а сейчас берут 21 %. В абсолютных цифрах— это 2444 млн. руб. чистого народного дохода. Правда, в это входит и налог в виде акциза, около 500 млн.; остается, значит, 2 млрд., тогда как, повторяю, до войны всего только было 8 %.