– Может быть, из-за тебя? – предполагает Кирилл.

Подобное в моей голове не укладывается. Маловероятно, чтобы я была причиной. Есть что-то другое, только знать бы что.

– И что теперь будет?

– У меня хороший адвокат, – буднично говорит брат. – Будем надеяться, что в тюрьму я не сяду.

– Но факт финансовых махинаций был, верно? Это же никуда не денется?

– Меня подставили, Лиля, – с горячностью протестует он. – Сначала я думал, что это Ди Анджело, ты знаешь. Но, оказывается, есть и другие люди, которые жаждут нашего падения.

– О чем ты? – хмуро уточняю я.

– У отца, оказывается, было достаточно врагов, которые даже после его смерти не могут успокоиться.

– То есть ты уверен, что Александр ни при чем?

– Я не думаю, что он белый и пушистый, если ты об этом. И лучшими друзьями за три дня мы не стали, – парирует Кирилл с кривым смешком. – Но сейчас не он меня подставил – это я знаю точно. И, кажется, он всерьез о тебе тревожился.

– Он разозлился на меня, – произношу я, не в силах сдержать печальный вздох.

– На меня скорее, – нехотя признается он. – Он не дурак, понимает, что сама бы ты на такой побег не решилась.

– Вам с ним удалось поговорить?

– Если под разговором ты подразумеваешь то, что он схватил меня за грудки и прошипел в лицо, что если с тобой что-нибудь случится до того, как он тебя найдет, то он меня убьет, то да – мы поговорили.

– Неужели он так сказал?

– Я недооценил его особое отношение к тебе. Ты далеко пойдешь, сестричка.

Мне не нравится, каким тоном произносит это Кирилл и какой смысл вкладывает в эти слова, но я делаю вид, что не замечаю этого. Чересчур хрупкое между нами доверие, чтобы сейчас пытаться испытывать его на прочность.

– Какие у тебя теперь планы?

– Хотел бы смотаться в Испанию, но у меня подписка о невыезде, – невесело шутит брат.

– А если серьезно?

– Не знаю, Лиля. – Он разводит руками, как бы признаваясь в своей беспомощности. – Буду пытаться все исправить на работе. Офис встал после моего задержания. С этим нужно что-то делать. Возможно, мне нужна будет твоя помощь.

– Но что я могу? – удивленно спрашиваю я.

– Ты – Валиева, и ты не замешана в скандале. Нет лучшего времени для твоего официального появления в компании.

– Но я ничего не знаю о работе офиса, – растерянно напоминаю я. – Мне еще столькому предстоит научиться. Я даже сессию не закрыла.

– Это проще, чем кажется на первый взгляд. И я буду рядом. А с сессией, думаю, ты разберешься.

Глава 24

– И что, даже теперь, когда мы сдали сессию, не пойдешь со мной в клуб? – с негодованием спрашивает Аня.

– Не могу. Дядя в срочном порядке вызвал меня в офис. – С усталым вздохом я запихиваю в рюкзак тетрадь с конспектами по последнему сданному экзамену. – Я толком ничего не понимаю в работе фирмы, но приходится разбираться. У Кирилла запрет на посещение производства, а некоторые вопросы нужно решать на месте.

– Да уж, втянул тебя братец в историю, – не скрывая своего осуждения, произносит подруга.

– Он не виноват, – встаю я на защиту брата. – Он просто поверил не тем людям. Такое иногда случается.

– И что, вы уже вычислили «крысу», которая рыла под вас? – продолжает допрос Аня, которой я не так давно в общих чертах рассказала о проблемах с семейным бизнесом.

– Да, но пока ситуация кардинально не изменилась. Это все еще нужно будет доказать, а пока с уликами у нас проблемы. Честное слово в суде не предъявишь.

– И что, Кирилл реально может сесть в тюрьму? – спрашивает Аня.

– До этого не дойдет, – отвечаю я с уверенностью, которую на самом деле не чувствую. Чем больше я узнаю про закулисные дела семейной компании, тем сложнее мне верить в благоприятный исход этого дела.

– Может, хотя бы в выходные пошопимся вместе? Лето на дворе, а мне ходить не в чем. Можно было бы съездить в «Эдем» позагорать.

– Ань, не могу обещать, – с сомнением говорю я. – Ты же знаешь, я бы с удовольствием провела с тобой время, но столько всего навалилось разом.

– Знаю я, – вздыхает подруга. – А итальянец твой как?

– Никак. Я не видела его уже почти три недели.

– И не звонила.

– Не звонила, – подтверждаю я с неприятным сосущим ощущением в желудке, которое возникает всякий раз, когда я думаю о нашей последней встрече с Александром.

– Не знаю, Лиль, но мне кажется, ты несправедлива к парню. Он как заморский рыцарь в сияющих доспехах мотался за тобой по югу нашей необъятной Родины, а ты его динамишь. Он же сказал тебе практически прямым текстом: «Позвони мне».

– Это непросто сделать после всего.

– Ну а что такого-то ты сделала? – недоумевает Аня. – Подумаешь, уехала на несколько дней, его не предупредив. Он же тебе не отец, чтобы ставить его в известность о каждом своем передвижении. Я думаю, ты зря себя накручиваешь. Я же вижу, что он тебе очень нравится, – значит, нужно звонить. Потом станешь жалеть, но будет поздно. Такие Алексы на рынке холостяков нечасто встречаются.

Я печально усмехаюсь в ответ на заключения Анюты и закидываю лямку рюкзака на плечо. Если бы только все было так просто, как говорит подруга.

В первые дни после возвращения я действительно очень хотела позвонить Александру – во мне горел огонь нетерпения, который призывал меня как можно скорее восстановить мосты, которые я так бесшабашно подожгла. Но чем больше времени проходило, тем сильнее становилось ощущение, что сейчас мне не стоит пороть горячку. Все, на что я решилась, – это простое «Спасибо за все» в эсэмэс, на которое мне пришло столь же лаконичное «Пожалуйста, Лиля».

Возможно, если бы у меня было больше свободного времени, я бы не выдержала и позвонила Александру, но напряженная сессия и растущие, словно снежный ком, проблемы фирмы не давали мне передохнуть. Так что каждый вечер я валилась с ног от усталости и засыпала, едва моя голова касалась подушки.

– Значит, до выходных? – с лукавой улыбкой спрашивает Аня, возвращая меня к реальности.

– Я постараюсь, – отвечаю я, посылая ей воздушный поцелуй.

Расставшись с подругой, я забираю с парковки машину и еду на другой конец города, чтобы встретиться с дядей и его советниками на производстве «РусПринт». Эта компания – гордость отца. Он все мечтал расширить производство, купив еще одну типографию, но в итоге мы с Кириллом, папины наследники, можем потерять все, что он