Тут снег был неотъемлемой частью окружающей действительности. Их испытания начались спустя минуту после прибытия. Джон мысленно поблагодарил сержанта Оденбери за то, что тот настоял на закрытых биосьютах. Формально причиной была их остаточная восприимчивость к местной микрофлоре, но на этом ветру они бы как один просто помёрзли, а вся экспедиция провалилась, не начавшись.

Сбившись в кучу, они стояли, дожидаясь, пока сержант закончит свои затянувшиеся переговоры с их рекрутером, напоследок спустившимся их проводить. Пару раз сержант оглядывался на них через плечо, и тогда Джону начинало казаться, что ледяной холод сумел добраться и сюда, в защищённый кокон биосьюта. Наконец Оденбери вялым движением перчатки поманил их за собой, тут же скрывшись в очередном налетевшем вихре. Отряд незадачливых «кандидатов в курсанты» живо последовал в указанном направлении, стараясь по крайней мере не терять друг друга из виду в окружившей их густой снежной каше. Свежие следы тоже быстро заметало.

Джон пару раз оборачивался, высматривая тёмную тушу шлюпки, потом снова спешил догонять своих. На третий раз шлюпка исчезла. Или успела неслышно сняться, или просто затерялась в толще бушующей метели.

Хорошее начало, ничего не скажешь.

В серо-бело-голубом мареве люди были похожи один на другого, такие же закутанные в безликий биосьют одинаково унылой багровой расцветки, кажущейся сейчас просто чёрной, пошатывающиеся от ударов ветра и знай себе изо всех сил поспешающие за своим новым командиром. Выделялся разве что верзила Экхарт — при росте куда выше двух метров и плечах под стать росту это было немудрено. Остальные потеряли всякую индивидуальность, даже гендерная принадлежность иного бойца угадывалась с трудом.

Нужно что-то делать с видимостью. Джон попытался провернуть фокус со смещением области наилучшего зрения, но лишь вскрикнул от боли и оставил бесполезные попытки — снег ударил по глазам ярким прожектором. К такой-то матери. Просто иди.

И он шёл, монотонно, стараясь не шататься от порывов ветра, по протоптанной тропинке посреди заметно растущих сугробов. Лишь один раз его внимание привлекло какое-то движение в стороне от выбранного направления — словно что-то очень быстрое мелькнуло, не оставив и следа. Боковое зрение успело запечатлеть нечто вроде напряжённо колеблющейся на ветру лианы. А может, это было тело неизвестного Джону существа. Теплокровные змеи здесь водятся? Как бы это сказать — чрезвычайно теплокровные. Датчики биосьюта показывали едва 250 кельвин. Чрезвычайно комфортная температура для лёгкого моциона.

Человечество предпочитало селиться на тёплых планетах, максимально смягчая климат, и локальные природные катаклизмы устраивая лишь по странной прихоти. Тут такой прихотью оказывалось почти полмира. Океанические течения благодаря удивительному полярно-асимметричному расположению континентальных плит уводили экваториальное тепло в оставшееся почти без серьёзной суши северное полушарие, мелкие же моря и невысокие плато южного полушария оказались почти круглый год покрыты снегом, смерзающимся в гигантские языки ледников, что тянулись к океану, запирая своей пресной толщей доступ сюда остаткам тёплых течений. Круг замыкался. Неудивительно, что здесь толком никто не жил.

Точнее, почти никто, припомнил Джон давешнюю «змею». Аракор галактографически располагался недалеко от границ Сектора ирнов, тут пересекались многие космические трассы, однако желающих колонизировать планету так и не нашлось, да и вряд ли это было так уж разумно.

Точнее, попытки-то были, когда-то, тысячи лет назад сюда кто-то прилетал, но так и исчез, оставив непокорённую планету и десятки видов приноровившихся животных. Это был уникальный мир, собравший себе по сусекам следы жизни из нескольких неведомых уголков Вселенной, не считая земной биологии, появившейся здесь уже позже, и носил этот мир почётное звание «проклятого».

Исследовательская экспедиция середины Второй эпохи, и давшая планете название Аракор, с наскока обнаружила тут занесённую биологию в печальном состоянии, причём несовместимого генезиса: тут хищник мог не интересоваться своей жертвой по простой причине — ничего кроме сильнейшего отравления ему этот ужин не обещал. Были обнаружены также признаки посещения людьми, датированные концом Первой эпохи, следов от них почти не осталось, кроме удивительно живучей микрофлоры.

Возможная колонизация была формально одобрена — уникальной экологией здесь и не пахло, из каши в виде пучка разных аминокислотных формализмов (не считая одной небелковой формы жизни, представленной несколькими толком не изученными видами) не могло вырасти ничего путного, разве что недра здешних океанов могли скрывать какие-то таинственные биотайны.

Статус «незаселённой планеты» и то самое почётное звание среди матёрых шутников из ГКК, как Джон успел узнать в корабельной библиотеке за время перелёта, Аракор получил после ряда нештатных ситуаций, приведших к доброму десятку аварийных высадок на планету не только кораблей КГС, но и представителей других рас, входящих в Содружество. Когда же на Аракор рухнул пролетавший мимо «муравейник» одного из малых Домов к’Каха, терпение экспертов ГКК лопнуло.

Через ГИС они продавили решение об официальном отказе от Аракора в пользу любой расы, что пожелает осуществить тут ксеноформирование и колонизацию по своему вкусу. Заявок с тех пор не поступало, планета же, продолжающая притягивать, как магнит, терпящих бедствие космических странников, мало-помалу превратилась в небывалое по пестроте сборище разнообразных представителей разумных рас Метагалактики, в основном, конечно, людей и ирнов. Здесь в итоге была развёрнута сеть посёлков, организована патрульная служба, подвешена сеть спутников слежения. И устроено форменное кладбище погибших кораблей.

Несмотря на все старания, новые и новые бедолаги повадились сначала обрушиваться в атмосферу, уж только потом удосуживаясь выслушать ту гору изощрённых ругательств, что была им адресована всю их дорогу от границ ЗВ в недра очередного ледника. Бедолаг разыскивали, извлекали, латали и поднимали обратно на орбиту. Одним анекдотом на Аракоре становилось больше. Планетка проклята, это знали все.

Формально экспедиция их отряда была учебной — сержанту и, в дальнейшем, комиссии предстояло решить, пригодны ли кандидаты на прохождение тренировочного курса полноценного оперативника СПК. Ничего особого, точка А, точка Б, психологический профиль по итогам полевых испытаний по пути между ними, мотивация, исполнительность, совместимость, адаптивная реактивность.

Но Джону было не по себе от всего этого уже сейчас. Гаденькая это была планетка, как вообще кто-то по доброй воле соглашается здесь жить. И змеи ещё эти… теплокровные. Джон был подготовлен ко многому, но вот снежного бурана он не ожидал, несмотря на все отчёты по климатическим моделям.

Когда уже они, так-растак, доберутся до места?! Короткие сутки Аракора скоро будут подходить к концу, о чём свидетельствовала сгустившаяся у ног Джона тень. Или это усиливается снегопад? Вряд ли подобное возможно, куда тут усиливаться.

Словно в ответ на его стенания поверх голов шагающих впереди товарищей по несчастью мелькнуло что-то ярко-синее, словно далёкая высоковольтная искра царапала сетчатку глаза. Маяк, как удалось разглядеть спустя ещё метров сто пути, размещался на шпиле стандартного климатического зонда, со всеми его вздутиями генераторов и антеннами доплеровских радаров. Очень актуальное здесь устройство.