Как правило, дом проектируется как место для жилья, и он должен быть удобным для тех, кто в нем живет. Фаунтин-Рич не подходил под это определение. Он словно вырос сам, по собственной прихоти, а находящиеся в нем люди оказались просто-напросто незваными пришельцами. Повсюду монотонно гудели обереги, ограничивающие мой пророческий дар, и меня не покидало ощущение, что Фаунтин-Рич следит за мной.

Свернув за угол, я услышал женский голос. Коридор был старый, деревянный пол потемнел от времени. Стены украшали головы зверей, взирающие на меня мертвыми глазами: олень, леопард, бизон.

Я замер. Голос доносился из-за ближайшей двери. Я двинулся вперед, мягко ступая по половицам.

Подкравшись к двери, я узнал интонации Кристел. Она с кем-то спорила, но почему-то я не слышал ее собеседника.

– …займет некоторое время, – твердила Кристел.

Пауза, затем она заговорила снова:

– Очевидно, после окончания турнира.

Еще одна пауза.

– Нет и еще раз нет! Придется подождать.

Вероятно, Кристел общалась с кем-то по телефону. Окинув взглядом коридор, я решил рискнуть и подойти ближе. Прямо над дверью висела голова оленя, чуть ли не упираясь рогами в потолок, уставившись стеклянными глазами на противоположную стену.

Я приложил ухо к деревянной створке…

– Нет! – рявкнула Кристел.

Дверь была сделана добротно, однако старое дерево рассохлось, и в образовавшиеся щели проникал звук.

– Ни за что!

На мгновение воцарилась тишина.

– Наплевать! Это слишком опасно! – выпалила Кристел.

Странно, что я все-таки не сумел разобрать голос ее собеседника. Если бы она говорила по мобильному или пользовалась гарнитурой, я услышал бы хоть что-нибудь, пусть только невнятный гул. Я просканировал будущее, в котором приоткрывал дверь в комнату.

Итак, за порогом находилась спальня, которой не пользовались уже много лет. Кровать под балдахином покрылась толстым слоем пыли, драпировка пострадала от моли. На стенах висели потемневшие от времени картины, и перед одной из них стояла Кристел.

Я увидел ее в профиль и невольно залюбовался изящными чертами ее лица и золотистыми волосами, которые обрамляли ее голову подобно нимбу.

Однако Кристел хмурилась, и говорила она не по телефону.

– Весь смысл заключается в том, что нам не нужно будет хватать наугад, – сказала Кристел. – А теперь нет практически никакой надежды получить того, кто соответствовал бы…

Кристел умолкла. Изучив непосредственное будущее, я удивился: Кристел продолжала пристально смотреть на картину в тяжелой раме.

– В таком случае ждем, – резко произнесла она. – Мы ведь тщательно готовились несколько месяцев, понимаешь?

Ответа не последовало, но Кристел вскинула руки. Она вела себя так, как будто тот, к кому она обращалась, находился прямо перед ней.

– Мне все равно! Это слишком опасно! – повторила Кристел.

Что здесь происходит?

Маги сознания могут прибегать к телепатии, но это не объясняло, почему Кристел произносила свои реплики вслух. Значит, ее собеседник присутствовал в комнате.

Я постарался заглянуть в будущее, сосредоточив свой магический взор, ища кого-либо в плаще или невидимого, но мне удалось различить лишь вездесущий фоновый шум оберегов.

Кристел вздрогнула и начала что-то яростно шептать.

– Ты мне угрожаешь?

Последовала долгая пауза, которую ничто не нарушало.

– Вспомни наш уговор, – произнесла Кристел чуть погромче и шумно вздохнула. – Ладно, но только один раз. Ясно?

Наверное, ответ, каким бы он ни был, ее удовлетворил: Кристел развернулась и направилась к двери.

Хоть я и был предупрежден заранее, все едва не обернулось катастрофой.

Я кинулся к соседней двери, рванул ее на себя и юркнул внутрь в тот самый момент, когда Кристел вышла в коридор.

Я прислонился к двери и с помощью магии проследил за Кристел. К счастью, она удалялась: стук ее каблуков по деревянному полу становился все слабее.

Выждав на всякий случай еще три минуты, я выглянул в коридор и повертел головой в разные стороны. Я не проверял, какой именно была бы реакция Кристел, если бы она меня обнаружила, но, конечно же, вряд ли положительной. Кристел проявила беспечность, позволив мне запросто подслушать ее разговор.

Она надеялась на то, что никто не сможет тайно приблизиться к ней в доме, напичканном оберегами, и, если честно, по большей части это действительно обстояло именно так.

Однако не стоит уповать на магию, какой бы могущественной она ни была. Мой плащ-туман помог мне остаться незамеченным и дал возможность узнать кое-какие весьма любопытные подробности сделки.

Кристел с кем-то договорилась. Но с кем?

Делать нечего: ноги сами понесли меня в спальню с картинами. Как и во многих помещениях особняка, окон здесь не было, свет исходил от электрических ламп под потолком.

Я не почувствовал никаких признаков жизни ни в настоящем, ни в будущем.

Помещение было мертво уже долгие годы.

Кристел говорила, обращаясь к одной из картин, и я присмотрелся к ней внимательнее. Ничего особенного: старинный портрет, писанный маслом, позолоченная рама потускнела от пыли.

На холсте был изображен мужчина средних лет, худой и сутулый, с глубоко запавшими властными глазами. Изучив полотно, я не обнаружил ни магической ауры, ни каких-либо специальных приспособлений. На холсте не было подписи художника, название также отсутствовало.

Мне стало неуютно. Казалось, мужчина неотрывно смотрел на меня.

Я продолжил поиски, но так ничего и не нашел. Усталый и измученный, я в конце концов вернулся к себе.

Повесив плащ-туман на вешалку, я предпринял кое– какие меры безопасности и провалился в сон, как только моя голова коснулась подушки.

Я дрожал от холода – и немудрено: я почему-то знал, что крыша сделана из костей. Я чувствовал босыми ступнями мягкий ковер, неровный потолок мерцал в темноте.

В коридорах, по которым я блуждал, было тихо, как в склепе.

– Тебя не должно быть здесь, – произнесла Анна.

Ее лицо побледнело, глаза смотрели затравленно и испуганно.

– Чего ты боишься?

Анна понурилась.

– Он знает, что ты пришел.

Какой-то шорох заставил меня обернуться.

Я увидел девушку с бронзовой кожей. Я вроде бы встречал ее и раньше.

Черты ее лица были страдальчески искажены. Девушка медленно развернулась и направилась прочь.