– И потом вы уехали? Знаете, во сколько, хотя бы примерно?

– Будильник я поставил на шесть, в кухне провозился минут двадцать… Так что в шесть двадцать – в половине седьмого.

– И вернулись только после обеда? Вы кого-нибудь видели? С кем-нибудь разговаривали?

– Нет, я весь день провел в лесу. Когда мы покупали хутор, к нему прилагался участок леса, а за ним надо ухаживать…

Голос снова изменил ему.

– Стало быть, никто не может подтвердить, где вы были в течение дня?

– Вы в чем-то обвиняете Петера? – спросил Бенгт, побагровев. – Какого дьявола!

Йоста поднял ладонь. Он знал, что такая реакция последует. Так бывало всегда. И это было более чем понятно.

– Я должен задать эти вопросы. Мы должны исключить Эву и Петера. Я не думаю, что они замешаны. Но моя задача заключается в том, чтобы чисто формально исключить это.

– Всё в порядке, – проговорила Эва чуть слышно. – Мы понимаем. Бенгт, Йоста просто делает свое дело. Чем быстрее и лучше он это сделает…

– Хорошо, – ответил Бенгт, но остался сидеть неестественно прямо, готовый кинуться защищать сына.

– Нет, за целый день я никого не встретил, – сказал Петер. – Я был в лесу. Там даже приема нет, так что вы не увидите ни исходящих, ни принятых звонков. Я был совсем один. А потом отправился домой. Дома оказался без четверти три. Это я знаю точно, потому что посмотрел на часы, прежде чем въехать во двор.

– Хорошо, – сказал Йоста. – А вы, Эва? Как прошли ваши утро и день?

– Я проспала до половины десятого. Я тоже это точно знаю, потому что, проснувшись, первым делом смотрю на часы – если, конечно, не завела будильник. Помню, что я очень удивилась… – Она потрясла головой.

– Чему вы удивились? – спросил Йоста.

– Удивилась тому, что уже так поздно. Я редко сплю дольше чем до семи, – просыпаюсь сама. Наверное, просто устала накануне… – Она потерла глаза. – Потом поднялась, заглянула в комнату Неи и увидела, что ее нет. Но я не встревожилась. Ни капельки не встревожилась.

Она ухватилась за край стола.

– Почему вы не встревожились? – спросил Йоста.

– Она часто ездила с Петером, – вставила Улла.

Эва кивнула.

– Да, она очень любила ездить с ним в лес, к тому же обычно просыпалась очень рано. Так вот, я и подумала, что она уехала с ним.

– Что вы делали потом? В течение дня?

– Долго завтракала, читала газету, потом собиралась. Около одиннадцати решила поехать в Хамбургсунд и пройтись по магазинам. У меня так редко выпадает свободное время…

– Вы с кем-нибудь общались? – Йоста отпил глоток кофе, но кофе успел остыть, так что он поставил чашку обратно на блюдце.

– Я сварю еще, этот наверняка остыл, – сказала Улла и поднялась.

Он не стал протестовать, только благодарно улыбнулся.

– Нет, просто заглянула в несколько магазинов, – ответила Эва. – Народу было много, но никого знакомых я не встретила.

– Хорошо, – сказал Йоста. – Кто-нибудь приезжал сюда, на хутор, до или после вашей поездки в Хамбургсунд?

– Нет, никто не заходил. Конечно же, несколько машин проезжали мимо… Несколько человек, кто бегает… Еще, прежде чем уехать, я видела Дагмар, отправившуюся на прогулку, как всегда по утрам.

– Дагмар? – переспросил Йоста.

– Она живет в красном домике неподалеку от нас. И каждое утро выходит на прогулку.

Йоста кивнул и с благодарностью принял из рук Уллы чашку.

– Спасибо, – произнес он и отхлебнул кофе, на этот раз обжигающе горячего. – Было ли что-нибудь, что привлекло ваше внимание? Что-то, что выделялось?

Эва задумалась, нахмурив лоб.

– Подумайте хорошенько. Всякая мелочь может оказаться ценной.

Она покачала головой.

– Нет, все было как всегда.

– А как с телефонными разговорами? В течение дня вы с кем-нибудь разговаривали по телефону?

– Нет, насколько я помню… нет. Хотя что я говорю – я же звонила тебе, Улла, когда вернулась домой.

– Да, действительно, ты звонила.

Казалось, Улла удивлена тем обстоятельством, что еще вчера жизнь шла своим чередом. Ничто не предвещало краха…

– В каком часу это было?

Эва посмотрела на Уллу. Теперь она дрожала меньше. Йоста знал, что это относительное спокойствие – временная передышка. На короткие промежутки времени мозг вытеснял мысль, которая в следующую секунду снова наваливалась непосильным грузом. За годы службы в полиции он так много раз сталкивался с этим. То же горе. Разные лица. Разные реакции, но, по сути, похожие. И нет этому конца. Все новые и новые жертвы…

– Кажется, это было около часу. Бенгт, ты ведь тоже слышал, как звонила Эва. Ведь было около часу, правда? Мы спустились к Ла Мате, чтобы искупаться, а к часу вернулись домой готовить обед. – Она обернулась к Йосте. – В Торревьехе у нас всегда легкий обед, моцарелла с помидорами – помидоры там намного вкуснее, так что мы…

Она зажала себе рот рукой, осознав, что на секунду забыла о случившемся и разговаривала как обычно, затем тихо продолжила:

– Обратно в квартиру мы вернулись около часу. Эва позвонила чуть позже. И мы проговорили – минут десять?

Эва кивнула. Слезы снова полились из ее глаз, и Йоста потянулся за очередным бумажным полотенцем.

– Еще с кем-нибудь вы вчера разговаривали?

Он понимал, что им кажется совершенной дикостью, что он спрашивает о телефонных разговорах и о том, не встречались ли они с кем-нибудь. Но все обстояло именно так, как он им сказал. Их нужно исключить из числа подозреваемых, посмотреть, есть ли у них хоть какое-то алиби. Сам Флюгаре ни на секунду не верил, что Эва и Петер были замешаны. Однако он не первый полицейский в мировой истории, которому трудно поверить, что родители могут навредить собственному ребенку. И, к сожалению, многим пришлось убедиться в обратном. Бывают несчастные случаи. И, что особенно ужасно, не только они.

– Нет, только с Уллой. Потом приехал Петер, и тогда я поняла, что Нея была не с ним, и… дальше вы знаете.

Она так сжала бумажное полотенце, что костяшки ее пальцев побелели.

– Есть ли кто-то, кто мог желать смерти вашей дочери? – спросил Йоста. – У вас не возникло мыслей по поводу предполагаемых мотивов? Кто-то из вашего прошлого? Человек, враждебно настроенный к вам или вашей семье?

Оба покачали головами.

– Мы самые обычные люди, – сказал Петер. – Никогда не были замешаны в криминальных разборках.

– Может, бывшая или бывший, желающий отомстить?

– Нет, – ответила Эва. – Мы познакомились, когда нам было по пятнадцать лет. Других отношений у нас не было.