– Ах, какой ужас все эти прислужницы дьявола, – проговорила Бритта и мягко взглянула на Ларса Хирне.

Он не сводил восторженных глаз с ее прекрасного лица, освещенного светом многочисленных свечей. Бритта была так права, когда выбрала голубую парчу, – ткань отсвечивала и искрилась на фоне темных стен в столовой усадьбы, придавая глазам Бритты цвет синевы моря солнечным июльским днем.

В глубине души Элин задалась вопросом, как Пребен воспринимает нескромные взгляды, которые гость бросает на его жену, – но тот, казалось, нисколько не волновался или даже вовсе не замечал их. Зато она отметила, что он смотрит на нее, и поспешно опустила глаза. Однако успела заметить, что и пастор сегодня необычно красив. Когда он не надевал свое облачение, они видели его в основном в грязной рабочей одежде. У него была странная для человека в его положении любовь к физическому труду в усадьбе и уходу за животными. Уже в первый день своего пребывания здесь она спросила об этом другую служанку и услышала в ответ, что это очень странно, но хозяин часто работает бок о бок с батраками. Приходится привыкать к этим его странностям. Однако, продолжала служанка, хозяйке это не очень нравится, и по этому поводу в усадьбе случалось немало ссор. Потом она спохватилась, вспомнив, кто такая Элин, и покраснела до корней волос. Такое нередко случалось с тех пор, как Элин стала жить в этом доме. Будучи, с одной стороны, служанкой, с другой – сестрой жены хозяина, она занимала двойственное положение. Она была и своя, и как бы чужая и не раз, входя в домик, где жили служанки, замечала, что все разговоры разом смолкали, а многие даже не решались посмотреть в ее сторону. В каком-то смысле из-за этого Элин чувствовала себя еще более одинокой, но, с другой стороны, не имела ничего против. Среди женщин у нее никогда не было подруг – она считала, что они слишком много сплетничают, бранятся между собой и болтают попусту.

– Да, тяжелые настали времена, – говорил Ларс Хирне. – Но, по счастью, у нас есть король, который не боится принять бой с силами зла. Тяжелые годы выпали стране, и наступление дьявола видится куда более явно, чем в прошлых поколениях. Чем больше этих женщин мы разыщем и предадим суду, тем быстрее сокрушим власть дьявола.

Отломив кусок хлеба, он с явным удовольствием вкушал трапезу. Бритта буквально смотрела ему в рот с восторгом и страхом.

Элин внимательно слушала, подливая вина в кубки. На стол подали первое блюдо, и Буэль из Хольта явно могла не стыдиться своего творения. Все ели с большим аппетитом, и Ларс Хирне несколько раз похвалил еду, отчего Бритта покраснела от удовольствия.

– Однако же как узнать наверняка, что эти женщины попали в сети дьявола? – спросил Пребен, откидываясь на спинку стула с кубком в руках. – Мы в наших краях еще никого не отдавали под суд, но я подозреваю, что чаша сия нас не минует. Хотя пока до нас доходили лишь слухи о том, как вы это делаете.

Ларс Хирне оторвал взгляд от Бритты и обернулся к Пребену.

– На самом деле вовсе не сложно выяснить, что женщина – ведьма, ну или же что мужчина – колдун. Не следует забывать, что не только женщины соблазняются на искушения дьявола. Однако среди женщин это все же случается чаще, ибо они легче поддаются на сатанинские приманки.

Теперь он взглянул на Бритту серьезным взглядом.

– Первое, что делается, когда нам удается поймать ведьму, – это испытание водой. Мы бросаем ее в воду, связанную по рукам и ногам.

– А потом? – Бритта подалась вперед; похоже, разговор сильно взволновал ее.

– Если она не утонет, – значит, ведьма. Лишь таковые остаются на поверхности, так учит мудрость наших предков. Если же женщина утонула, значит, она невинна. Но могу с гордостью сказать, что до сих пор ни одну невинную мы не очернили несправедливым обвинением. Все они плыли, как утки. И тем самым обнажали свое истинное нутро. Однако потом им дается возможность сознаться – и тем самым получить Божье прощение.

– И они сознавались? Те ведьмы, которых вы ловили? – Бритта еще сильнее подалась вперед, и пламя свечи бросало на ее лицо танцующие тени.

Ларс Хирне кивнул.

– Да, все они сознались. Некоторых ведьм пришлось уговаривать дольше, чем других, – похоже, в некоторых из них сатана глубже пустил корни. Мы думаем, что такие женщины долгое время находились во власти дьявола или он особенно возлюбил именно ее. Но все они сознались. И были казнены по закону Бога и короля.

– Вы делаете благое дело, – ответил Пребен, задумчиво кивая. – Однако я с трепетом жду того дня, когда нам придется взяться за ту же мучительную работу в нашем уезде.

– Да, это тяжкий крест, однако Бог посылает нам, как известно, ту ношу, которую мы можем вынести. И все мы должны проявить мужество и выполнить возложенную на нас миссию.

– Истинно так, истинно так, – проговорил Пребен, поднося кубок к губам.

На стол подали горячее, и Элин поспешила подлить красного вина. Все трое пили много, глаза их все больше блестели. Элин снова почувствовала на себе взгляд Пребена, но избегала встречаться с ним глазами. Словно холодок пробежал вдоль ее позвоночника, так что она чуть не уронила кувшин с вином. Ее бабушка называла это чувство предчувствием беды, предупреждением о будущих несчастьях. Но Элин внушила себе, что это всего лишь сквозняк из щелястых окон.

Однако, когда поздно ночью она ложилась спать, это чувство снова накрыло ее. Элин крепче прижала к себе Марту на узкой кровати, стараясь прогнать его, но оно не уходило.

* * *

Йоста радовался тому, что ему не пришлось присутствовать на пресс-конференции. По его мнению, все подобные мероприятия – просто скандальные шоу. У него всегда возникало чувство, что журналисты приходят лишь затем, чтобы найти оплошности следствия и создать проблемы, а не для того, чтобы передать важную информацию общественности и таким образом помочь полиции. Хотя, возможно, он просто судит слишком цинично – это качество нередко развивается с годами…

Хотя Йоста и радовался, что у него есть повод пропустить пресс-конференцию, под ложечкой неприятно посасывало, когда он думал о том, куда направляется. Флюгаре заранее побеседовал с врачом и получил от него известие, что Эва и Петер потрясены, но в состоянии говорить. Он и сам помнил, как они с Май-Бритт потеряли маленького сына и как надолго горе парализовало их.

Проезжая мимо красного домика с белыми углами, Йоста заметил машину Паулы и Мартина и понадеялся, что опрос соседей окажется успешным. Из опыта он знал, что люди, живущие в сельской местности, обычно следят за тем, что происходит по соседству. Сам Йоста тоже жил на окраине Фьельбаки, возле поля для гольфа, и нередко ловил себя на том, что сидит у кухонного окна, разглядывая прохожих. Видать, это тоже привычка, приходящая с годами. Он отчетливо помнил, как его отец сидел у кухонного окна и смотрел на улицу. В детстве это занятие казалось Йосте невыносимо скучным, но теперь он начал понимать своего отца. Это так успокаивает… Не то чтобы он когда-либо опробовал на себе все эти глупости с медитацией, но догадывался, что они из той же оперы.