— А ваш дед — адмирал?

— Представьте себе! Поэтому меня и не спрашивали, куда я хочу поступать. Все за меня решили. А то, что военное дело всегда было мне не по душе, никого не тревожило. А сейчас я сам себе хозяин. Да и страсти немного поулеглись, хотя дед мне до сих пор простить не может.

— Значит, и ваш отец тоже моряк?

— И отец, и дядя, и дед, и брат. Я один — паршивая овца.

— Ну, отстоять перед всеми собственное мнение — тоже достойный поступок.

— Я рад, что вы меня понимаете.

— А в торговом флоте вам нравится?

— Мне нравится в нем то, что там можно заработать. Я хочу открыть свой бизнес, а для этого нужен капитал. Марина, вам говорили, что, когда вы улыбаетесь, у вас глаза светятся? Можно задать вам нескромный вопрос? Почему вы развелись с мужем?

— Почему я развелась? А может, это не я? Может, он меня бросил?

— Не лгите. Таких женщин не бросают.

— Каких таких?

— Таких — красивых, умных, самостоятельных.

— Вы снова мне бессовестно льстите, Роман, — засмеялась Марина. — Но мне это нравится.

Прогулка по парку оказалась, вопреки ожиданиям, недолгой, и за разговором прошла совсем незаметно. Роман снова надел очки. В них он казался отстраненным и таинственным. Марина не любила смотреть в лицо, если не видела выражения глаз человека. Но во время прогулки это было и не обязательно. Роман подробно рассказал все, что знал о Павловске и его парке. Он оживленно жестикулировал, показывая, в какой части парка что расположено. Сначала они шли по широкой аллее, по обе стороны которой зеленой стеной стояли высокие деревья. Затем дорога разветвлялась, пейзаж становился более открытым. По парку, петляя, протекала речушка, через нее кое-где были перекинуты небольшие мостики. Деревья начали уступать место кустарнику и просторным цветущим полянам. Дорога то шла по холмам, то кружила по низинам с высокой травой. Они присели на берегу речки, прямо на траву, среди которой росли маленькие желтые цветочки. Солнце светило мягче, а вскоре и совсем спряталось за тучу. Роман, полулежа на траве, из-под очков наблюдал за Мариной. Она любовалась окружающим пейзажем и вертела в руках ярко-желтый цветочек на длинном стебле. Ей было хорошо сейчас. И эта тишина, и еле слышное журчание речки, и треск цикад в траве, и этот парень рядом — все было прекрасным и происходило словно не с ней, а с другой девушкой, более уверенной, более удачливой.

— О чем ты думаешь? — спросил ее Роман.

Она даже не заметила, что они перешли на «ты». И улыбнулась этому открытию.

— Думаю, что здесь неправдоподобно хорошо.

— В последнее время происходит много необычного. Например, с погодой. Такой жары, как сейчас, в Питере, говорят, лет сорок не наблюдалось. Вчера по телику рассказывали про открытие новой звезды. А сегодня я тебя встретил. — Роман снял очки, его глаза улыбались.

Она смутилась: хотя он подшучивал, голос его звучал почти серьезно. Марина нахмурилась и отвернулась к речке.

— Как она называется?

— Кто? — не понял Роман.

— Речка.

— Кажется, Славянка.

— А там, вдали, за деревьями? Это и есть Павловский дворец?

— Ага. Хочешь, зайдем в него?

— Он сейчас работает?

— Да, должен.

Рома встал и подал ей руку. Так, рука об руку, они пошли дальше. Миновали коротенький каменный мостик, поднялись по обветшалой мраморной лестнице с белыми игривыми львами у подножия. Павловский дворец приближался с каждым шагом. Вот за листвой деревьев показался зеленый купол, поддерживаемый белыми колоннами, вот уже видны светло-желтые стены с высокими окнами. Дворец раскинулся полукругом — два его крыла соединялись парными колоннами с центральной частью, перед которой возвышался памятник императору Павлу Первому.

— Молодые люди, хотите фото на память? — подскочил к ним энергичный парень с «Поляроидом» в руках.

— Хотим, — ответил за двоих Роман и обнял Марину за плечи.

— Секундочку. — Фотоаппарат щелкнул, и из него появился снимок.

— Давай еще одну! — крикнул Роман и неожиданно легко подхватил ее на руки. — Спасибо.

Он расплатился за фотографии и, по-хозяйски обняв Марину, повел ее ко входу во дворец, помахивая на ходу сохнущими снимками. Марина испытала минутную неловкость от его фамильярности, но, если она позволила обнять себя один раз, теперь глупо будет возмущаться. Тем более что объятия его были ей приятны, хотя она и стеснялась. Все-таки она ужасно несовременная.

Экскурсия была, наверное, интересной, но Марина, взволнованная и поглощенная своими мыслями, мало что уловила из рассказа гида. Она поняла единственное: хорошим царям в России не везло. Судя по всему, Павел был хорошим человеком, порядочным, образованным. Не виноват же он, что родился наследником престола. И убили его близкие люди.

Ее рука лежала в руке Романа всю экскурсию. Потом они снова прошлись по парку, восхитились статуями девяти Муз, расположенными по кругу на площадке Этуаль. Как только они подошли к Павильону Трех Граций, небо еще больше нахмурилось, ветер подул сильнее и начал накрапывать дождик.

— Ой, мне уже пора, — всполошилась Марина, — меня брат ждет.

— Тебе куда? Покажи адрес.

Роман прочел адрес и с трудом сдержал улыбку:

— Твой брат живет здесь?

— Да. Он снимает комнату. Это частный дом.

— Я знаю. Он недалеко от дома моего деда.

— Правда?

— Да. Как твоя нога?

— Нормально. И думать забыла!

— Вот и хорошо, а то, если мы не поторопимся, хорошенько вымокнем. Бежим?

Они выбежали из парка. Дождь припустил с новой силой. Они едва успели добежать до улицы, застроенной частными домами, и укрыться в большом двухэтажном особняке, как раскатисто прогремел гром, небо потемнело и пошел проливной дождь. Ливень шел стеной. Пока они вбежали во двор — вымокли с головы до ног. Роман нажал кнопку звонка, нетерпеливо застучал в окно и, убедившись, что никто не торопится им навстречу, достал связку ключей.

— Никого нет. Входи.

Марина ступила на просторную веранду, где стояли стол со стульями, два плетеных кресла и большое, накрытое пледом кресло-качалка. Возле него на полу были разбросаны газеты и журналы. На столе стояло блюдо с вишнями, накрытое марлей. Марина переминалась с ноги на ногу. Вода стекала с ее волос, текла по лицу, капала за ворот, мокрые джинсы были тяжелыми и холодными.

— Проходи в дом, — подтолкнул ее Роман, — переодеться надо.

— Я лучше пойду. — Марина вытерла лицо мокрой ладошкой и прижала к себе сумочку. — Ты ведь говорил, это рядом.

— Ну, рядом, но не настолько, чтобы бежать в такую грозу. Ты чего скукожилась? Дома никого нет. Сейчас переоденемся, чаю выпьем, вещи высушим. В ванной есть полотенцесушитель. Я включу на всю мощность — за час высохнет! Или ты меня боишься?