Если бы уделял больше времени семье, все удалось бы сохранить. И надобности эмигрировать бы не было…

Марта всегда чувствовала себя здесь чужой. Она так и не нашла общего языка с отчимом…

У него кончились силы слушать ее вой возле уха. Он, включив громкую связь, уселся прямо на пол под висевшим на стене телефонным аппаратом, и с силой дернулся, услышав от входа легкое покашливание.

Соседка в униформе уборщицы! Он о ней совсем забыл, перепугавшись за дочь. В дом впустил и забыл. А она – тут как тут – и не подумала уйти. Стоит, подслушивает, головой крутит. Мокрую от дождя вязаную шапку стащила с головы, тискает в руках. Коротко стриженные волосы стоят ершом. Что за чудо такое!

– Простите, что вмешиваюсь, – вдруг подала она голос, подходя ближе и почти прилипая губами к динамику телефона. – Кто и когда видел ее последним?

– Это кто?! – сразу взвизгнула Анна. – Ты с бабой?

– Допустим, – проговорил он назло ей, задирая голову. – Это так важно теперь, после десяти лет в разводе? Ответь на вопрос, пожалуйста.

– Она пришла из школы. Мы пообедали. Все было как всегда. – неожиданно послушалась Анна. – Потом она ушла в комнату. И все… Больше мы ее не видели.

– Когда? Когда она ушла в комнату? Сколько времени прошло с тех пор, как вы обнаружили, что девочки нет в доме?

Артем изумленно заморгал. Для уборщицы соседка задавала слишком грамотные вопросы. Очень правильные.

– Вечером… Вечером она ушла. Утром обнаружили.

– Кто-то видел, как она выходила из дома? Соседи, дворники?

– Сосед видел, как она садилась в такси. Около полуночи, – нехотя призналась Анна, промолчав почти минуту.

– Таксиста нашли?

– Да. Здесь полиция работает, не то что у вас там.

– Куда он ее отвез?

Тетя в униформе сместилась к телефону, почти упершись коленом ему в бок. Артему пришлось немного пододвинуться.

– Он отвез ее в аэропорт. И все… – Анна снова заплакала.

– Что все? – Лоб соседки под короткой челкой изрезали морщины. – Там потерялся ее след?

– Да! Она не покупала ни одного билета, ни на один рейс. Ни одного!

– О чем она мечтала? Может, хотела на Мальдивы? Или в Австрию? Или в Париж? Девочки в шестнадцать лет…

– Ей нет шестнадцати, – проворчал Артем, задаваясь вопросом: откуда тетя знает. что его дочери шестнадцать?

– Ей еще нет шестнадцати, – повторила Анна со всхлипом. – Не мечтала она… Не знаю я, о чем она мечтала!.. Все больше отмалчивалась, грубила. Изменилась до неузнаваемости.

– Это нормально, – усмехнулась соседка. – В этом возрасте. Вы проверили больницы, морги, полицейские участки?

– Господи, Артем! Что за дура рядом с тобой?! Какие морги? Марта улететь хотела, а не умереть…

Еще минут пять Анна надрывно рыдала, а потом все же призналась, что Марты нигде обнаружено не было. Они проверили все досконально.

– Она жива. И она сбежала, – вдруг подвела черту под всем сказанным соседка Артема. – Вы знакомы с ее подругой или другом?

– Вы имеете в виду парня? У нее его нет. С девочками она тоже не очень дружна. В нашем доме ее подруг не бывает. Есть друг Януш Козловски. Они вместе учатся в школе. Но их не связывают те самые отношения, если вы это имеете в виду. Они просто школьные друзья. И полиция его уже допрашивала. Он ничего не знает.

– Он лжет, – убежденно заявила соседка Артема. – Он точно знает, где она. Если только…

Ее ладонь легла на динамик, и она произнесла вполголоса:

– Если только он не убил ее, а тело не спрятал.

– Сумасшедшая! – воскликнул Артем в ужасе. – Надо же до такого додуматься!

Он с легким стоном поднялся на ноги, схватил трубку с аппарата и отключил громкую связь. Еще минут десять он говорил с Анной, но ничего, кроме упреков, в свой адрес больше не услышал.

Простились они так себе. Но Анна дала слово: если Марта объявится, она тут же ему сообщит.

– В самый канун Нового года… – выпалила она напоследок и отключилась.

– Новый год! – фыркнул Артем, вешая трубку. – Кому он нужен с дождем и такими новостями?!

Он уставился на окно, по которому хлестал декабрьский ледяной дождь. За спиной снова закашлялись.

– Вы все еще здесь? – Он обернулся и обнаружил, что она снова в шапке. – Уходите? А как же уборка?

– А я передумала. – Розовый язычок прошелся по ярким губам, взгляд поплыл по кухне. – К тому же у вас так чисто. Здесь просто нечего делать.

– И давно подрабатываете? – Он встал в дверях, преграждая ей путь. – Ваш муж владел компанией. А вы…

– А я уборщица? Вы это не договорили? – И она совершенно неожиданно расхохоталась, снова сдергивая с головы вязаную шапочку. – Это бутафория. Уж простите!

– В смысле? – Он нахмурился, рассматривая ее внимательнее.

Ну да, руки ухожены, маникюр аккуратный. Не похоже, чтобы она целыми днями с бытовой химией работала или шваброй орудовала без отдыха. И ботинки…

Какой же он лопух! Где это видано, чтобы уборщица приходила на вызов в ботиночках из тончайшей телячьей кожи? Нежно-серого оттенка, с шелковыми шнурочками.

– Вы зачем ко мне явились, уважаемая? – Он вдруг вспылил, поняв, что его попросту водили за нос. – Только честно, без вранья!

– Познакомиться хотела. – Она расстегнула куртку, стащила и бросила на кухонный стул. – Угостите кофе, Артем Леонидович?

– Познакомиться…

Он насупленно рассматривал ее стройную фигурку, затянутую в кашемировый свитер вишневого цвета с высоким тесным горлом.

– Снимайте уж тогда и свои форменные брюки, чего уж! Есть там что под ними? Вы же не голая?

– Есть. Не голая.

Она послушно выскользнула из широких форменных штанов, оставшись в тонких светло-серых джинсах, и то, что он увидел, было даже лучше, чем он мог себе представить. Артем мгновенно задался вопросом: с чего это он считал ее противной теткой? Как-то обменялись, помнится, нелюбезными замечаниями в адрес друг друга. Было это года полтора назад. Он грубо высказался, она так же грубо ответила. Нахамили, короче, друг другу. И…

– Вас как зовут? – спросил он, заряжая в кофемашину капсулу.

– О, имя у меня чудесное, – ответила она, с загадочной улыбкой присаживаясь к столу. – Надежда. Она, как говорится, умирает последней. Уж простите за банальность.

– Да… Надежда мне сейчас не помешает.

Артем нажал на кнопку. Машина фыркнула паром. В чашку струйкой побежал ароматный кофе.

– А я мешать и не собиралась. Хотела помочь, – все с той же улыбкой она смотрела на него, ероша короткие волосы. – Вообще-то, если честно, я явилась к вам с разведкой.